В силу п. 1 ст. 36 Земельного кодекса РФ граждане и юридические лица, имеющие в собственности, безвозмездном пользовании, хозяйственном ведении или оперативном управлении здания, строения, сооружения, расположенные на земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, приобретают права на эти земельные участки в соответствии с настоящим Кодексом. При этом абз. 2 п. 1 указанной статьи предусмотрено исключительное право граждан – собственников зданий, строений, сооружений на приватизацию таких земельных участков в порядке и на условиях, которые установлены Земельным кодексом РФ и федеральными законами.
Как следует из п. 6 ст. 36 Земельного кодекса РФ исполнительный орган государственной власти или орган местного самоуправления принимает решение о предоставлении земельного участка в собственность бесплатно в соответствии с п. 2 ст. 28 Земельного кодекса РФ, а в случаях, указанных в п. 1 ст. 20 Земельного кодекса РФ, – на праве постоянного (бессрочного) пользования, либо готовит проект договора купли-продажи или аренды земельного участка. Однако спорные отношения сторон под случаи, указанные в п. 1 ст. 20 Земельного кодекса РФ, не подпадают.
Нормы Земельного кодекса РФ и Федерального закона «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» закрепляют право лица на получение в собственность земельного участка, находящегося в постоянном (бессрочном) пользовании или пожизненном наследуемом владении этого лица, на котором находится принадлежащий этому лицу на праве собственности объект недвижимости, и не содержат ограничений указанного права в случае, если данный участок зарезервирован для муниципальных нужд.
Приведенные нормы законов не были приняты во внимание судом первой и надзорной инстанций.
Что касается ссылки суда первой и надзорной инстанций на п. 4 ст. 28 Земельного кодекса РФ, то Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отметила, что данная статья регулирует вопросы приобретения прав на земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, не занятых объектами недвижимости, и допускает отказ в предоставлении в собственность граждан таких земельных участков в случае их резервирования для государственных или муниципальных нужд. В данном же случае к отношениям сторон следует применять положения ст. 36 Земельного кодекса РФ о приобретении прав на земельные участки, которые находятся в государственной или муниципальной собственности и на которых расположены здания, строения, сооружения, являющиеся частной собственностью. [22]
Неправильное определение судом первой инстанции фактических обстоятельств спора между гражданами – собственниками жилых домов, и городской администрацией привело к неправильному разрешению дела о признании неправомерным отказа в передаче в собственность земельных участков и признании права собственности на земельные участки, поскольку суд не применил законы, подлежащие применению.
В результате вынесения судебного решения, не основанного на нормах земельного законодательства, допускающего передачу в собственность граждан земельных участков, на которых расположены принадлежащие на праве собственности им жилые дома, нарушены права истцов. Поскольку допущенные судом существенные ошибки повлияли на исход дела, то без отмены судебных постановлений (суда первой и надзорной инстанций) невозможно восстановление нарушенных прав истцов.
Юридические ошибки, связанные с неверным определением судом фактических правоотношений между сторонами по делу, могут повлечь отмену вынесенного судебного решения в порядке надзора. Таким примером может служить следующее дело.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и приняла по делу новое решение, которым отказала О. в удовлетворении иска к МВД Республики Ингушетия о взыскании задолженности и установлении размера ежемесячных денежных выплат в возмещение вреда членам семьи в связи с гибелью сотрудника органа внутренних дел. При этом Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ указала, что нижестоящими судебными инстанциями при рассмотрении дела были допущены существенные нарушения норм материального права, являющиеся основанием к отмене судебных постановлений в порядке надзора в силу ст. 387 ГПК РФ.
Судебными инстанциями не учтено, что в случае гибели (смерти) сотрудника органа внутренних дел при исполнении служебных обязанностей членам их семей вместо возмещения вреда государством согласно п. 2 ст. 5 Федерального закона «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы» (с последующими изменениями и дополнениями) выплачиваются страховые суммы, при исчислении которых учитываются оклады месячного содержания, включающие оклады по занимаемой должности и месячные оклады по воинскому (специальному) званию, установленные на день выплаты страховых сумм.
В силу ч. 1, 3—5 ст. 29 Закона РФ «О милиции» (с последующими изменениями и дополнениями) все сотрудники милиции подлежат обязательному государственному личному страхованию; в случае гибели сотрудника милиции в связи с осуществлением служебной деятельности семье погибшего (умершего) и его иждивенцам выплачивается единовременное пособие в размере десятилетнего денежного содержания погибшего (умершего) из средств соответствующего бюджета с последующим взысканием этой суммы с виновных лиц.
В обеспечение исполнения положений указанной нормы Закона приказом МВД России от 15 октября 1999 г. № 805 утверждена Инструкция о порядке возмещения ущерба в случае гибели (смерти) или причинения увечья сотруднику органов внутренних дел, а также ущерба, причиненного имуществу сотрудника органов внутренних дел или его близких, согласно п. 7, 8 которой выплата единовременного пособия в случае гибели (смерти) сотрудника производится после определения круга лиц, имеющих на него право, в равных долях путем перечисления финансовым органом соответствующих сумм во вклад на имя получателя в учреждение сберегательного банка по месту жительства или выдачи в финансовом органе на руки. Расходы на выплату единовременных пособий и сумм в возмещение ущерба производятся за счет соответствующей сметы содержания органа внутренних дел, в котором сотрудник занимал последнюю должность.
Посредством обязательного государственного страхования жизни и здоровья, предполагающего выплату при наступлении страховых случаев соответствующих страховых сумм, сотрудникам органов внутренних дел обеспечивается право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, право на охрану здоровья, защита имущественных прав, а также осуществляется социальное обеспечение граждан в случае болезни, инвалидности, потери кормильца и в иных случаях, определенных в законе.
Из материалов дела следует, что истице – О., ее несовершеннолетним детям и матери погибшего возмещение вреда произведено путем выплаты в равных долях единовременного пособия в размере десятилетнего денежного содержания, страховых сумм каждому, а также назначением пенсии по случаю потери кормильца.
Таким образом, МВД Республики Ингушетия обязательства по возмещению вреда, причиненного смертью кормильца, установленное действующим законодательством Российской Федерации, выполнило в полном объеме.
Двойное возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, действующим законодательством не предусмотрено. [23]
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 15 июля 2009 г. № 13-П, государство в данном случае берет на себя обязательство компенсировать причиненный вред как орган, действующий в публичных интересах. По смыслу правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом РФ в Определении от 27 декабря 2005 г. № 523-О, государство, устанавливая систему компенсаций, выступает не как страхователь, не как причинитель вреда и не как должник по деликтному обязательству, а как публичный орган, выражающий общие интересы, и как распорядитель бюджета, создаваемого и расходуемого в общих интересах. [24]