Когда Стен закончил, он с надеждой посмотрел на нее. Все присутствующие, включая троллей, по всей видимости, очень надеялись на ее ответ.

Вначале она немного откашлялась и была сама удивлена, насколько сейчас ей тяжело говорить.

— Время, когда Влахкис был провинцией моей родины, любят называть золотым веком. Но не только поэтому, — поспешила уверить она, — а потому что империя тогда значительно увеличила свою территорию и много прекрасных художников и ученых со всех концов мира устремились в Дирию. Я знаю, что когда Влахкис взбунто… я имею в виду, вернул себе свободу, на золотом троне сидел император Аркидес, седьмой по имени.

Если бы Ионнис в этот момент не подмигнул ободряюще, она бы раскраснелась. «Проклятая нервозность».

— Его сын, принц Аркидес, погиб во Влахкисе, и его тело провезли через Соркаты в Колхас. Там он был положен в гроб для торжественного прощания. Его отец был вне себя от горя и велел построить мавзолей для своего любимого сына, который он…

Ее голос замер, пока она откашливалась. Потом она внутренне заставила себя продолжить речь:

— …который он возжелал наполнить костями убийц сына.

Артайнис ожидала криков, ну, как минимум, смятения, но никто не проронил ни слова. Она растерянно запнулась и заморгала, пока Керр не спросил:

— Я не знаю, что такое мавзолей. Но что с копьем?

— Если оно еще существует, то только в том мавзолее. Аркинес, седьмой по имени, не дал священникам богини Агдель провести необходимые ритуалы и передать тело богине. В своем горе он запирался в мавзолее, оставаясь наедине с мертвым сыном. Он никого не подпускал к телу. Священники предрекли ему гнев Агдель и объявили, что император наказан богиней сумасшествием. В любом случае, Золотой Император велел запечатать мавзолей, после того как туда было отнесено все мирское имущество юного принца.

— И? — спросил Натиоле с холодной издевкой в голосе. — Ваша богиня наказала вас и вашего непослушного императора?

Артайнис сердито глянула на него сверху вниз.

— Аркидес, седьмой по имени, так и не оправился от удара судьбы. Он был слабым регентом, примеру Влахкиса последовали и некоторые другие провинции, и в течение нескольких столетий империя продолжала уменьшаться, варвары на границах жаждали золота и крови моей родины. Возможно, это действительно был гнев Агдель, который богиня ниспослала на империю из-за еретика-императора.

— Конечно, об этом не может судить ни один смертный, — миролюбиво вмешался Ионнис.

— По крайней мере ни один смертный, который больше не знает, где его корни, — пробормотал Натиоле, чем вызвал строгий взгляд воеводы.

Артайнис почти неохотно перевела взгляд с принца на крупное существо перед ней. Тролль все еще смотрел на юную дирийку. Его брови сошлись на переносице, словно он раздумывал над важными вопросами. «Для него, наверное, совсем не просто понять человеческую историю», — подумала она.

— Копье на твоей родине? — наконец медленно и осторожно поинтересовался Керр.

Артайнис, раздумывая, склонила голову к плечу.

— Этого я точно не знаю, — честно ответила она. — Но если оно вообще существует, то только там.

— Тогда мы идем туда, — констатировал тролль, и его слова прозвучали непоколебимо, словно это была неоспоримая истина.

13

Атмосфера в маленьком помещении накалилась до предела. Большая часть советников, к этому времени уже удалилась. Но, возможно, именно это и стало причиной… Воевода перевел заседание в маленький зал, когда стало ясно, что для дальнейшего обсуждения необходимо присутствие лишь некоторых членов совета. Большинство советников, несмотря на возбуждение, вызванное появлением троллей, охотно воспользовались возможностью вернуться наконец в теплые кровати.

Тролли, естественно, остались, а также Стен, его сыновья, Винтила, Корнель и даже Артайнис, которая подперла щеки руками и, казалось, вот-вот заснет.

Еще в маленьком зале остались Раяв, старый вояка, который дослужился до оружейника воеводы, и Риклеа, бывшая управляющая в Дабране, которая была приближенной советницей Стена, хотя уже несколько лет не занимала никакой официальной должности.

Взгляды троллей время от времени обращались к Корнелю, который стоически переносил их. Священник, как казалось Натиоле, напоминал статую, бесчувственную и холодную. Только когда он говорил, в его голосе и словах сквозило очевидное отвращение.

— Мне кажется неразумным участвовать в таком рискованном деле. — Корнель как раз заканчивал речь. — Ведь все наши обязательства перед ними давно выполнены?..

Чудовищное существо, которое Стен назвал глубинным троллем и которое постоянно держалось в тени, громко фыркнуло. Слуги зажгли совсем немного свечей, и тем не менее существо не подходило к круглому столу, за которым сидели влахаки. Однако сейчас оно сделало шаг вперед, хотя было такое впечатление, будто тени не хотели отпускать его и окутывали словно покрывало. Глубинный тролль возвышался над всеми, его рога доходили почти до потолка, облик был угрожающим.

Краем глаза Натиоле заметил, как рука Раява дрогнула на волосок в сторону меча. Ветеран сражался во всех битвах влахаков, два раза вместе с троллями, и тем не менее Натиоле почувствовал страх опытного воина. Волосы Раява поседели, он коротко подстригал их вопреки обычаю влахаков, лицо было изборождено морщинами. Но его глаза были все еще такими же зоркими, хотя сейчас они были расширены, словно он в любой момент ожидал нападения. «Он остался, чтобы защитить отца, — понял юный влахак. — Он не доверяет этим существам». Натиоле тоже напрягся. Одного взгляда на чудовище было достаточно, чтобы по спине побежали мурашки. В этих черных глазах читалось такое презрение ко всему человеческому, что оно было почти осязаемо физически.

— Ты, человечишко, несешь чушь, — прорычал глубинный.

Разум Натиоле отказывался называть его по имени. Это… нечто не было личностью, оно было чудовищем, сила природы на двух ногах, нечто подземное, что не могло иметь имени.

— Врак, — подскочил Керр. — Дай ему сказать.

— Почему?

— Потому что… — начал было Керр, но потом беспомощно опустил руки и скривился. — Потому что люди… так делают.

— Мы — не люди. Мы — тролли!

Эти слова отозвались эхом в маленьком зале. В них четко слышалась неукротимая гордость, при виде которой все другие расы становились ничтожными. «Он говорит: „Мы — тролли“, но имеет в виду: „Вы все только грязь“».

— Это я знаю. Тем не менее нам нужно поговорить. Стен предоставил нам убежище. Там есть мясо и темнота. Хочешь там подождать?

— Что? Один?

По выражению лица этого существа было видно, что ему явно не нравится такое предложение. Внутренне Натиоле уже приготовился к еще одному взрыву, не глубинный тролль пробурчал что-то.

— Цран, хочешь пойти с ним? — обернулся Керр к третьему троллю, который до сих пор стоял в стороне.

Тот молча пожал плечами.

— Раяв, отведи, пожалуйста, наших гостей в их… жилье, — попросил Стен и коротко улыбнулся воину.

Седовласый воин с выражением абсолютной преданности на лице кивнул и в соответствии с приказом повел обоих троллей из зала. Одну часть хранилища в подвале разгрузили, чтобы сделать пребывание в Ремисе удобным для троллей, насколько это вообще возможно. Натиоле не завидовал прислуге, которой приходилось заботиться о потребностях гигантов, так как запах этих мощных существ уже сейчас заполонил полкрепости. А в подвале было и вовсе невыносимо.

Но по крайней мере, с уходом глубинного тролля частично исчезло безотчетное ощущение опасности, которое до сих пор отравляло встречу. Было видно, что и Керр не питает особой симпатии к Корнелю, но, во всяком случае, он казался более собранным и цивилизованным, чем его спутники. «И они слушают его. Удивительно».

— Он был не прав, — категорично заявил Керр, когда оба тролля исчезли.

И только после того, как гигант указал на священника, Натиоле понял, что тролль имел в виду не своего спутника, а человека.