Он еще ниже наклонился к ящику и начал распутывать переплетения узлов.

И когда на ящик упала скользнувшая сзади тень, Рэнди понял, что не должен был поворачиваться к Моррису спиной. Рэнди круто повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть за своей спиной Дуайта с высоко поднятой кувалдой.

— Ты, мерзкое дерьмо, — задохнулся Рэнди и ринулся на противника. Он схватил Морриса за руки, пытаясь вырвать у него кувалду, и они закружились по подвалу в мрачном безумном танце. Дуайт пытался опустить молот, а Рэнди отчаянно старался вырвать его из рук нападавшего.

На секунду Моррис ослабил хватку, и Рэнди воспользовался моментом, чтобы вырвать кувалду. Но тут же все усилие, которое он сконцентрировал на попытке вырвать орудие, сработало против него, и, споткнувшись, он полетел на спину, ударившись подколенными ямками об ящик.

Рэнди опрокинулся назад, врезавшись в острый край доски, и его голова ударилась о нее с глухим стуком.

Хотя он и чувствовал себя немного оглушенным и голова у него закружилась, а перед глазами заплясали серебряные искры, он продолжал крепко держать кувалду, притягивая ее к груди.

Моррис прыгнул и обрушился на него всем телом: вместе они проломили фанерную крышку ящика. Рэнди чувствовал под собой чье-то копошащееся тело. Крик, который, казалось, исходил от девочки, нарушил тишину подвала. Слабые руки толкали Рэнди в спину, пытаясь избавиться от давления его веса.

Но Моррис лежал на нем сверху, и Рэнди не мог сделать ни одного движения, чтобы освободить ту, которая под ним.

Еще хуже было то, что он не мог шевельнуть руками, чтобы поднять кувалду.

К тому же ему казалось, что в легких у него совсем не осталось воздуха. О Боже, я с этим не справлюсь. Пожалуйста, пожалуйста, дай мне силы, только раз, только один раз.

Высвободив руку из сплетения их тел, Моррис дотянулся до лица Рэнди и рванул его своими ногтями. Он старался попасть в глаза, настойчиво целя в левую глазницу, а Рэнди силился высвободить руки, которые были прижаты Моррисом к груди.

Рэнди казалось, что его глаз вот-вот лопнет, и с силой, рожденной болью, он рванулся с безумным криком и высвободил руки. Потянув на себя Дуайта и цепко удерживая его запястье, он оторвал его от своего глаза.

Кувалда выскользнула из его рук.

И Моррис воспользовался моментом. Все произошло так быстро, в секунду или полторы, что Рэнди показалось, будто это время выпало из его сознания: Моррис отпрянул от него и тотчас же схватил кувалду.

Он не стал медлить и поднял кувалду над головой: в его глазах пылали ярость и ненависть.

Последнее, что Рэнди увидел в своей жизни, — черный металл головки молота, опускавшегося на него. Рэнди едва почувствовал удар, когда тяжелый молот опустился на его голову, раздробив череп и навсегда погрузив его во мрак, более непроницаемый, чем тьма в ящике, в котором был заключен его друг.

Глава 15

Тело стало сплошным месивом.

«Ты, маленькое дерьмо, — вопила тетя Адель, — погляди, что ты натворил. Я всегда знала, что ты будешь ничтожеством».

Дуайт закрыл глаза, заткнул уши, пытаясь оградить себя от этого резкого скрипучего голоса. Он знал, что не может его слышать. «Это только в моем воображении, — шептал он себе. — Только в моем воображении. Это вызвано моим стрессом». Он снова открыл глаза, медленно отнял руки от ушей, прислушался. Оглянулся. В подвале слышалось только гудение газовой горелки, дававшей тепло, и хныканье ненавистного черного мальчишки в его ящике.

— Заткнись! — завопил он, и голос его зазвенел в пустой комнате.

Он пнул ящик ногой.

Тишина. Дуайту надо было подумать. Его взгляд снова обратился к трупу.

— Боже мой, — сказал Дуайт вслух. — Я не представлял, что кувалда может сотворить такое.

Череп человека был раскроен, кость под слипшимися от крови в колтун волосами раздроблена, серовато-розовый мозг сочился через трещину, пачкая сальные темно-рыжие волосы и смешиваясь с кровью. А сколько крови! Сколько понадобится сил и времени, чтобы убрать это месиво! Дуайт приложил трясущуюся руку ко лбу. В последнее время все, что происходит, стало выходить из-под контроля.

Ухватив Рэнди сбоку за куртку, он рывком стащил его вялое тело с ящика, в котором была Джули. Тело упало на спину, ударившись головой о пол со звуком, который производит падающая сверху перезрелая дыня.

— Ух, — прошептал Дуайт. Он сел на корточки и заглянул в раскрытые синие глаза Рэнди. — Тебе не следовало бы сюда приходить, молодой человек. Тебе вообще не следовало этого делать. Думаю, сегодня ты усвоил урок.

— Бам... бам... бам

Мальчик снова начал брыкаться в ящике. Неужели ему это не надоест? Вероятно, у него мозоли на пятках.

Ну ладно, мы не можем этого терпеть.

Дуайт встал и взял кувалду. Он стоял над ящиком, высоко подняв молот и целя в голову обезумевшего от страха мальчика.

— Вот что я делаю, чтобы утихомирить шумных и беспокойных типов, которые мне докучают. Хочешь попробовать?

Дуайт чуть опустил кувалду, приостановившись перед тем, как она соприкоснется со лбом мальчика. Ужас в его глазах красноречиво говорил о том, что между ними установилось новое взаимопонимание. Дуайт отложил кувалду и еще раз взглянул на мальчишку.

— Вижу, ты понимаешь. Очень хорошо.

Дуайт уже спокойнее смотрел на него, покачивая головой.

— Я вижу, ты опять обмарался. Надо научиться некоторому самоконтролю, молодой человек. В этом все твои затруднения. Ну ладно, у меня есть более неотложные дела.

С этими словами Дуайт поднял крышку и водрузил ее на место.

Уперев руки в бедра, он стоял над телом Рэнди и соображал. Это не было запланировано. Ну ничего, надо искать выход. Он наклонился и попытался поднять труп. Вспомнив, что поднимать надо начиная с ног, он стоял, держа тело в своих объятиях. Оно оказалось на удивление легким. Парень весил не более ста десяти фунтов.

Подняться по лестнице было делом непростым. Но Дуайт сделал это, добравшись до самого верха. Он остановился в кухне, крепко прижимая тело к себе. Пот градом катился по его лицу, рубашка взмокла под мышками. «Ты всегда был бабой и слабаком».

Голос, прорвавшись сквозь тишину дома, появился в сознании Дуайта в виде строчки, напечатанной на машинке, — так она и повисла в воздухе. Он плотно закрыл веки.

— Я не слышу тебя, — сказал он громко, почти на одной ноте. — Ты только в моем воображении.

Дуайт глубоко вздохнул и направился в ванную. Там он опустил тело в ванну. Оно уже начало остывать, и Дуайту не хотелось прикасаться к нему. Кусая губы, он начал раздевать труп, это оказалось не так легко, как он представлял себе — ведь мертвец не мог оказать ему никакого содействия. Наконец, раздев труп донага, он воззрился на него, пальцем обвел шрам на его груди в форме буквы «лямбда».

— Это сделал я? — прошептал он, пытаясь что-то вспомнить. Но воспоминание не приходило.

Решив дать крови стечь, Дуайт на какое-то время оставил тело в ванне, а сам отправился на кухню за тем, что ему было нужно: пять пакетов для мусора «Хефти» (один для торса, по одному для каждой ноги, один для рук и один для головы), немного упаковочного материала «Саран-Рэп», большой моток бельевой веревки и мешок с клапанами из ткани «деним», в который он запихал тряпки, носки и белье, собираясь позже делать уборку. Все это он сложил аккуратной стопкой у двери в кухню, затем вернулся и открыл двери в гараж. Сразу у двери висела на гвозде ножовка. Взяв ее под мышку, он вернулся в кухню, собрал все, что приготовил, и направился в ванную.

Там он, настроив радио на волну NPR [10], на минуту замер, прислушиваясь к первым аккордам произведения Дебюсси «Море».

Немного музыки всегда делает скучную работу более сносной. Дуайт встал на колени перед ванной.

Взяв ножовку в одну руку, другой он ухватился за длинные волосы Рэнди. Таща их кверху, он сумел поднять голову на уровень края ванны так, что шейные мышцы напряглись и туго натянулись. Это облегчило его работу: теперь ему легче было пилить. Прежде чем приняться за это, Дуайт сообразил, что у него нет точки опоры. И он вернул тело в прежнее положение. Теперь он пристроил голову так, чтобы она опиралась о стенку ванны, а сам, прижав зубья пилы к шее трупа, начал водить ею взад и вперед.