Вдруг Ник увидел Энн, стоявшую у светло-серого здания, в котором находился полицейский участок. На ней было белое меховое пальто, черные волосы красиво обрамляли лицо.

Когда появился Ник, она не могла скрыть чувства облегчения. Она шагнула к нему.

— Господи, как я рада! Я боялась, что мы разминемся. — Она обняла его и взяла за руку.

— Что ты здесь делаешь?

— У меня перерыв в съемке, и я подумала, что нам нужно действовать вместе. Я послужу тебе подкреплением.

— Энни, милая, я совсем не вижу в этом необходимости. Я могу справиться с этим и сам.

— Только не говори, что это «не женское дело». Бьюсь об заклад, что твой друг Мак-Грю согласится выслушать и мою версию всего, что произошло.

— Поступай, как знаешь.

Они вошли в роскошный вестибюль, отделанный белым и серым мрамором. Энн удивилась, что здесь так тихо.

— Я ожидала, что здесь будет шум и толчея, — шепнула она Нику.

Она обвела взглядом красивый вестибюль, заметила безупречно чистые стальные лифты, охрану. Толстый парень в униформе исподлобья смотрел на Ника все время, пока тот объяснял ему, куда и к кому они идут. Ей вспомнился аэропорт, а вернее, те металлические детекторы, через которые там приходится проходить. Позади охранника был установлен монитор. Энн почувствовала, что за ней следят. Их обыскали, и Энн вошла в лифт следом за Ником. — Я никогда здесь не бывала, — сказала она.

— Ты ничего не потеряла. — Ник закусил нижнюю губу. — Я все утро обдумывал, как изложить наше дело. Так что, надеюсь, ты не обидишься, если я попрошу тебя не мешать мне.

Когда они вышли из лифта, у нее на глаза навернулись слезы.

— Да я и не собираюсь с ним разговаривать. Мне казалось просто, что будет неплохо, если я здесь появлюсь.

— Ну, извини. Это действительно хорошо. Просто я нервничаю.

Прежде чем Энн успела спросить, почему он нервничает, перед ними появился Мак-Грю. Это был высокий широкоплечий парень с черными вьющимися волосами, голубыми глазами и гладко выбритым лицом. Энн подумала, что именно таким и представляла его себе: образцовый полицейский ирландского происхождения. Единственное, что ее смутило, — красноватый нос. Уж не пьяница ли он? Впрочем, это не имело значения.

Мак-Грю их откровенно разглядывал. Ник выглядел плохо — что с ним происходит? Пит покачал головой. Ник говорил, что у него есть кое-какая информация по этому делу. Но почему с ним женщина? Желание покрасоваться, что ли?

— Как поживаешь, Ник? — Он пожал ему руку и при этом заметил, что Энн внимательно смотрит на кобуру с оружием под форменным кителем.

— Слишком долго рассказывать, — ответил Ник. Он повернулся к Энн и представил ее Питу. Пит пожал ей руку и окинул ее оценивающим взглядом.

— Я знаю, серьезный разговор требует уймы времени, — сказал он, — но мы постараемся его не затягивать. Меня завалили работой.

— Да, я понимаю! — кивнул Ник, следуя за Мак-Грю в его кабинет. Они сели, и Мак-Грю спросил, не хочет ли кто-нибудь из них кофе. Когда они отказались, Мак-Грю вздохнул с облегчением. У него было полно дел, и он хотел выпроводить их как можно скорее. Отец Мон-Пьера был хорошим полицейским, но сам-то Ник никогда не представлял собой ничего особенного — обыкновенный, заурядный частный детектив. Однако Пит обязан выслушать их: любой человек, имеющий хоть какую-нибудь информацию по этому делу, был для него настоящим кладом.

— Ну, так что случилось, что скажешь? — спросил он Ника, положив руки перед собой на стол и приготовившись слушать.

Ник начал с дневников, упомянул о скальпеле, рассказал об исчезновении Джо, его пребывании в Бервине, когда там была убита Ребекка Пиччоне, о связи Джо с Пэт Янг, об убийстве швейцара в доме Энн и, наконец, о вторжении Джо в квартиру Энн.

— Вы уверены, что это был ваш муж, миссис Мак-Эри? — спросил Пит.

— Абсолютно уверена.

Мак-Грю посмотрел ей в глаза. Она действительно была уверена — это он мог сказать точно.

— Как вы думаете, почему он пришел?

— Не знаю.

— В самом деле? — поднял брови Мак-Грю.

Энн смотрела на серую металлическую крышку стола.

— Думаю, он зол на меня за то, что в прошлый раз я его чуть ли не выгнала.

— А я понял так, что он ушел сам.

— Правильно, но только после того, как я отказалась с ним уехать.

Энн добавила, что на Джо произвело тяжкое впечатление убийство Ребекки Пиччоне.

— Он говорил, что боится за меня, и вел себя как ребенок.

— Ну, — сказал Мак-Грю, — я думаю, многие мужчины, имея такую жену, как вы, поступали бы точно так же из боязни потерять вас.

Это не было комплиментом.

— Я знаю, о чем вы думаете.

— О чем же? — улыбнулся Мак-Грю.

— О том, что Джо был никудышным мужем.

— Возможно. Когда я только начал здесь работать, мне пришлось заниматься семейными неурядицами. Я видел великое множество безобразных сцен разводов и разрушения семей.

— Ты понимаешь, Пит, — вмешался Ник, — этот малый по-настоящему безумен.

Он рассказал ему о том, как следил за Джо, о проститутках и Пэт Янг.

— У него не было знакомых в Бервине, — заметила Энн. — Что он там делал?

— Этому могло быть много причин. — Мак-Грю улыбнулся. — Мы никогда по-настоящему не знаем друг друга. Не можем знать. Мы можем только предполагать.

— Ты считаешь, что всего, о чем мы рассказали, недостаточно? — Ник знал, что располагает лишь косвенными уликами, но это были достаточно веские улики. От своего друга он мог ожидать большего интереса.

Пит покачал головой.

— Я же не говорю, что все это пустые разговоры. Пошли!

Пит встал, вышел в коридор и провел их в большую комнату, где стояло несколько столов. Две женщины сидели у телефонных аппаратов. На столах высились горы компьютерных распечаток и прочих бумаг. Три детектива просматривали материал.

— Это — подразделение оперативной работы, — сказал Пит, обводя комнату широким жестом. — Эти бумаги — сигналы от населения. Хотите — верьте, хотите — нет, но мы отвечаем на несколько сот звонков в день. Разумеется, большинство из них — пустячные: от старых дев, подозревающих в дурном соседей, если те слишком поздно приходят домой, от брошенных жен, желающих вернуть своих мужей. Но многие из этих звонков стоят внимания. Самое трудное — проверка. Каждый требует, чтобы мы тут же проверили его информацию. Даже у явного психа может быть повод для звонка. И если мы не отреагируем хотя бы на один сигнал, мы рискуем сойти с той тропинки, которая может вывести нас на преступника.

— А как насчет нашей «тропинки»? — спросила Энн.

— Я думаю, что ваша информация наиболее интересная. Мы рассмотрим ее в первую очередь. Для нас это дело особой важности. Если мы найдем вашего мужа, мы его не упустим.

— Пожалуйста, постарайтесь его найти.

— Миссис Мак-Эри, в последние дни я работаю по восемнадцать— двадцать часов. Так работают в нашем отделе все. У полицейских свой интерес в этом деле. Они тоже беспокоятся за своих жен, сестер, дочерей. Все они работают круглосуточно. Мы приложим все усилия, чтобы вашего мужа найти, но я хочу, чтобы и вы поняли, против чего мы боремся.

Ник кивнул.

— Я догадываюсь, что первоочередное рассмотрение нашего дела — лучшее, на что мы можем рассчитывать.

Пит не ответил. Он провел их обратно в свой кабинет. Когда они сели, он проговорил:

— Миссис Мак-Эри волнуется. Ник, только потому, что ты — мой друг, я расскажу вам кое-что. Думаю, что могу доверять вам, и моя информация дальше вас не пойдет.

— Ты можешь положиться на нас, — сказал Ник.

— У нас есть сведения, дающие нам уверенность, что этого парня видели позавчера.

Оба, Ник и Энн, подались вперед.

— В больницу графства Кук поступил больной с изуродованным пенисом и резаной раной шеи. Прошу прощения, миссис Мак-Эри. Он видел парня, который проделал с ним это, и видел оружие преступления: это был скальпель.

Энн закрыла глаза и обеими руками вцепилась в кресло.