Через какое-то время в дверь постучали. Она не хотела отвечать на стук, но телевизор был включен на полную громкость, и свет в доме выдавал присутствие хозяев.

Подкатив к двери, Пэт мысленно прикинула, кто бы это мог быть, а когда открыла, увидела знакомую голубую форму полицейского офицера их города. Она приветливо улыбнулась и впустила молодого человека в дом. Он выглядел совсем недурно: высокий, кареглазый, черноволосый, широкая грудь, узкая талия.

Пэт изобразила удивление.

— Чем могу помочь, господин офицер? Что-нибудь случилось?

— Боюсь, да, мэм. В доме напротив произошло убийство. Маргарет Мазурски. Вы ее знали? Слышали о ней что-нибудь?

Пэт снова улыбнулась ему.

— Мне очень жаль... Но я ее не знала... Я ведь мало бываю на улице. — Она показала на свои ноги.

Офицер сочувственно кивнул.

— Понимаете, мы опрашиваем всех живущих по соседству, пытаемся выяснить, не заметил ли кто-нибудь чего-либо подозрительного. Вы, случайно, не видели — выходил сегодня кто-нибудь из квартиры Мазурски? Или, быть может, на улице появился кто-то, кого вам не приходилось видеть здесь раньше?

Пэт покачала головой.

— Сожалею, господин офицер, но я ничего не видела.

— Вы уверены? Иногда мы видим что-то, но не придаем этому значения. А потом, в иных обстоятельствах, какая-нибудь деталь вдруг вспоминается.

— Нет, господин офицер, мне нечего вспомнить. Понимаете, по вечерам я чувствую себя неважно. А сегодня днем я долго спала, а остальное время смотрела телевизор. Мне очень жаль... но я ничего не видела.

Полисмен что-то быстро записал в блокноте.

— Скажите, пожалуйста, ваше имя.

— Пэт Янг.

— Благодарю вас, мисс Янг.

Он повернулся, чтобы уйти, Пэт окликнула его:

— Господин офицер, а здесь, в округе, нам ничто не грозит?

— Нет, в ближайшие дни здесь будет много патрульных машин. Не беспокойтесь, мы будем вести наблюдение. Но двери на всякий случай держите на замке.

Пэт закрыла дверь. Телевизор, казалось, орал еще громче, чем раньше. Она выключила звук, ей надоели эти электронные голоса.

— Заткнись, — прошептала она телевизору, — у меня есть свои причины делать то, что я делаю.

В ее памяти всплыла недавняя картина: из квартиры Мэгги выходит красивый мужчина, походка легкая, лицо так и сияет.

Она должна узнать, кто он такой. Пэт еще посмотрит, кто тогда будет сиять. Заводская пенсия неуклонно уменьшалась — все съедала инфляция. Небольшая добавка была бы весьма кстати.

Парень был прекрасно одет. Такую одежду в магазине готового платья не покупают.

Хорошо бы узнать, какие отношения у него были с Мэгги. Знала она его? Почему впустила в квартиру?

Пэт пока что понятия не имела, как осуществить задуманное, но твердо решила одно: она выяснит, кто этот красавчик.

Выяснит и тогда — прощай, Бервин.

После нескольких часов блуждания по аккуратным улицам Бервина Рэнди очутился перед домом, где они жили с Мэгги. Здесь все еще стояли полицейские машины. Он посмотрел наверх. За ярко освещенными окнами мелькали силуэты, вспыхивали блицы фотокамер. Техническая экспертиза. Найдут ли они что-нибудь? Узнать бы, есть ли какие-нибудь улики. Ведь у Мэгги не было врагов.

Этот дом... Без Мэгги он уже никогда больше не будет его домом. Рэнди поглядел в февральское небо: черное, мерцают звезды, сияющая, почти полная луна льет серебристый свет на унылую зимнюю улицу. Казалось, в мире что-то изменилось, отдавая дань его потере. Ветер над головой, голые ветви деревьев, пронзающие ночь, гудки автомобилей и вокруг — чьи-то чужие жизни... Интересно, есть ли кому-нибудь до него дело?

Он снова поглядел на окна. Свет все еще горел, квартира выглядела теплой, почти гостеприимной. Рэнди потер руки о свое шерстяное спортивное пальто и понял, что замерз. Его организм начал сдавать под тяжестью горя. Он начал двигаться, пытаясь согреться и забыть о холоде.

Когда через час Рэнди вернулся, света в квартире не было и полицейские машины уехали. Улица выглядела обычной, как будто ничего не произошло.

Рэнди поискал в карманах ключ от входной двери. Внутри, должно быть, тепло. Если он не сможет здесь остаться, переберется к матери — она будет счастлива. Кроме того, в Чикаго полно отелей и отделений Ассоциации молодых мужчин—христиан.

Рэнди проглотил комок в горле, перевел дыхание и пошел наверх., В голове было пусто, он машинально передвигал ноги, поднимаясь по скрипучей деревянной темной лестнице.

На двери висел знак беды — огромный желтый плакат «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. ИДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ. НЕ ВХОДИТЬ».

Рэнди подумал, что полицейские не станут возражать, если он войдет, и вставил ключ в замок.

Когда он открыл дверь, к его ногам бросился Скраггамз. Рэнди подобрал кота и вместе с ним сел на диван. Кот пытался вырваться из его объятий, но Рэнди не отпускал его, ему нужно было держать что-нибудь в руках.

Снова подступили рыдания. Сначала сухие, болезненные, затем рот Рэнди раскрылся в безмолвном крике боли, глаза расширились, плечи стала бить дрожь. Когда полились слезы, кот соскочил с его колен. Перед тем как скрыться под стулом в столовой, он с любопытством посмотрел на хозяина.

Рэнди поднялся и прошелся по пустой квартире, всюду включая свет. Тихо зажужжало электричество, засияли лампы. Рэнди стоял на кухне, судорожно всхлипывая. Слезы кончились. Он смотрел на немудреную обстановку, но видел лишь Мэгги, распростертую на полу. Темные волосы разметались, кожа неестественно бледная, живот слегка выступает. Каждая деталь запечатлелась в его сознании; он никогда не забудет этой картины.

Он еще раз окинул взглядом кухню, пытаясь понять, для чего предназначено это помещение. Ничего особенного здесь не было. И вдруг он заметил, что около холодильника что-то слабо поблескивает. Сперва его заплаканные глаза видели лишь хромированное днище, но вскоре он понял, что там что-то было. Он шагнул к холодильнику и опустился на колени.

Там лежала серебряная зажигалка. Лицо Рэнди исказилось гримасой, когда он поднимал ее. На нижней части зажигалки Рэнди увидел коричневое пятно. Должно быть, это была кровь Мэгги. Он соскреб пятно и обнаружил под ним выгравированные инициалы: «Д. М.-Э.».

Рэнди захлестнула ярость, вновь хлынули слезы. Он бросился на пол, сжимая в руке зажигалку.

— Клянусь Богом, — прошептал он, — я доберусь до тебя, Д. М.-Э., я доберусь до тебя, хотя бы мне это стоило жизни.

Рэнди сжался в комок, все крепче стискивая зажигалку. Рядом с ним на полу виднелся контур тела его жены, обведенный мелом.

Рэнди понял, что дольше не должен оставаться в квартире. Он позвонил родителям, они хотели за ним приехать, но он сказал, что лучше сам к ним приедет, и они согласились.

Когда он закрывал за собой дверь, зажигалка была у него в кармане.

Глава 3

Энн Мак-Эри сняла черную соболью шубу, передала ее ассистенту и, уходя, кивнула фотографу — Луизе. Та произнесла ей вслед:

— Большое спасибо, Энн, это будет потрясающе.

Энн только что кончила фотографироваться для рекламы фирмы «Меха Эванса». Фирма проводила распродажу в конце зимы, и реклама должна была появиться в газете «Трибюн» в последних числах марта.

В тесной раздевалке студии Энн вдруг почувствовала смертельную усталость. Стирая с лица косметику, заметила, как плохо она выглядит. Для профессионала это было тревожным знаком. Вокруг глаз темные круги, которые до этого скрывал грим. Черные, ниспадавшие на плечи волосы утратили былой «восточный» блеск. И глаза какие-то не такие — в них нет прежней живости.

Энн провела щеткой по волосам, сложила все свои вещи в поношенную кожаную сумку, повесила ее на плечо и покинула студию. Выйдя на улицу, она остановила такси и поехала к Хэрри на Раш-стрит. Может быть, послеобеденный «Танкерей» будет как раз тем средством, которое поможет ей уснуть. Последние две ночи она совсем не спала.

Бар заполнялся веселой послеобеденной толпой. Энн заняла маленький столик у стены. Заказав напитки, она стала разглядывать мужчин и женщин в деловой одежде и почувствовала себя не в своей тарелке в джинсах, ботинках и белом хлопчатобумажном свитере.