…Солнце огненным шаром заполнило небо, испепеляя жаром округу, по дороге из города к ним, поднимая клубы пыли, мчалось такси. Лидз был занят чем-то в сарае, сейчас уже и не вспомнить чем. Может быть, латал порванную подпругу — он с малолетства брался чинить кое-какую мелочь. У него руки горели на всякое дело. Он прикидывал, кто бы это мог заявиться к ним из города, и не смог признать человека, который выходил из машины.

Он отложил в сторону подпругу — да, теперь он вспомнил, что занимался именно ею, — и подошел к дому, где парень расплачивался с водителем такси, тот отсчитывал ему сдачу. Ему показалось, что молодой человек очень похож на его жену — те же зеленые глаза, рыжие волосы, только у Джессики они потемнее, скорее каштанового оттенка. Он отмечает это машинально, ему и в голову тогда не могло прийти, что они окажутся братом и сестрой.

Парень оборачивается и протягивает ему руку.

На нем рубашка с короткими рукавами и открытым воротом, голубые джинсы и ковбойские ботинки.

На правой руке извивается наколотая русалка.

У русалки длинные желтые волосы, голубые глаза и хвост, багряные губы, грудь с красными сосками.

Нэд Уивер, представляется заезжий гость, протягивая ему руку.

Это же девичья фамилия Джессики, Джессика Уэллес, Уэллес — по фамилии матери, получается, что парень — ее двоюродный брат или что-нибудь в этом роде?

Куда там, он вовсе ей не двоюродный брат.

Из дома с радостным возгласом босиком выбегает Джессика в коротких шортах и зеленой футболке, парень роняет на землю сумку, широко распахивает ей навстречу объятия, прижимает к себе, ее длинные волосы (она тогда еще не подстригалась) падают ей на лицо, прикрывая волной руки, пряча русалку с желтыми волосами и красными сосками.

«Ах, Нэд, — кричит она, — Господи, как я счастлива тебя видеть!»

— Она писала ему все время, пока он находился в тюрьме, — продолжал свой рассказ Лидз. — У нее был свой абонентский ящик в городе. Я даже не знал, что она предложила ему работать у нас на ферме. Это выяснилось позже, когда мы уже познакомились, смех и восторги стихли и мы пили за встречу возле бассейна.

Мне и в голову не могло прийти, что он уголовник, пока однажды в постели она не поведала мне его печальную, печальную историю. Она всегда выставляла его невинной жертвой, бедный, несчастный малыш Нэд, чище снега зимой. Нортон Альберт Уивер, он был назван так в честь своего отца, который, к счастью, умер прежде, чем его сын стал отъявленным головорезом. Нортон Альберт Уивер, порочный сукин сын. Это выяснилось после того случая с собакой. Это произошло…

…В прошлом году, в конце октября, под занавес сезона ураганов.

Безоблачное небо высится над обильными полями, легкий ветерок дует с залива. На ферме есть искусственный пруд для разведения форели, около которого всегда колготятся птицы, они вмиг рассыпаются, когда на поверхность всплывает крокодил.

В штате Флорида крокодилы находятся под охраной, их отстрел запрещен.

Время от времени кто-нибудь из фермеров или владельцев цитрусовых плантаций подстреливает крокодила, и тогда на столе появляется изысканный бифштекс, хотя об этом не принято говорить вслух. В штате Флорида происходит немало вещей, о которых предпочитают помалкивать и не обсуждать с соседями. Например, дождливую погоду. Или холодную погоду. Или убийство крокодила.

В течение последних лет на столе у Лидзов уже трижды появлялось жаркое из необычного мяса пришельцев, облюбовавших себе для жилья их пруд с форелью. В один из солнечных октябрьских дней в пруду поселился очередной постоялец.

— Мы все слышали, как визжал Джаспер, — рассказывал Лидз. — Совсем как человек. Мы все кинулись к пруду. Крокодил пожирал бедного пса, его пасть истекала кровью — вы когда-нибудь видели крокодильи зубы? Кто-то привязал Джаспера к старому дубу на берегу пруда. Джаспер кружил вокруг дерева, пытаясь спастись от крокодила, пока не кончилась веревка и он не угодил ему прямо в пасть. — Лидз покачал головой. — Это брат Джессики привязал его к дереву.

— Почему вы так решили?

— Да он сам почти признался в этом.

— Когда?

— Сразу после суда. Мы были вне себя, когда огласили приговор и этих троих выпустили после того, что они сделали с Джесси. Нэд сказал тогда, что, будь его воля, он бы этих негодяев посадил на веревку около дуба, как беднягу Джаспера. У меня тогда и мелькнула мысль, что это он расправился с псом, его выдали глаза.

— Значит, он практически признался, что хотел бы их убить?

— В общем-то да. Но суть не в этом, он возжелал поступить с ними как с Джаспером…

— Да, я понимаю. Он сказал это всерьез?

— Без сомнения, — ответил Лидз. — Мы тогда все хотели их смерти.

— Да, но я хочу понять… По-вашему, это была не пустая угроза? Что он вам сказал?

— Насчет мести?

— Да. Вы считаете, он способен был их убить?

— Ну, я…

— Вы считаете, что это дело его рук?

По всему было видно, что эта мысль не закрадывалась в голову Лидза. Братишка Нэд в роли мстителя? Нэд Уивер — Ночной Линчеватель? Но в таком случае…

— То есть вы хотите сказать…

Он впервые задумался над возможностью причастности Нэда к этому преступлению. Если Нэд их нашел и убил, значит, это он подбросил на место убийства его бумажник, это он его подставил…

— Сукин сын, — процедил он.

— Он на это способен? — задал вопрос Мэтью.

— Подлости ему не занимать, — вздохнул Лидз.

— Вы видели его вечером или в ночь убийства?

— Да, он заглянул к нам сразу после ужина.

— Он всегда так поступал?

— Частенько. Джесси его сестра, вы же знаете, они очень близки.

— Зачем он приходил?

— Пожелать доброй ночи. Было около восьми или чуть меньше, мы только что поужинали и собирались включить телевизор.

— Он долго у вас пробыл?

— Несколько минут. Джесси предложила ему пропустить с нами стаканчик, он отказался под предлогом, что у него дела.

— Какие, он не сказал? — поинтересовался Мэтью.

— Нет.

— Во сколько он от вас ушел?

— Примерно часов в восемь или около того. Мы еще не встали из-за стола.

— Его кто-нибудь проводил до входной двери? — спросил Мэтью.

— Нет, зачем? Он сам знает дорогу, он приходит и уходит, когда хочет, в любое время.

— Значит, до двери он шел один?

— Да.

— Он прошел через дом?

— Да, скорее всего.

— Прошел через дом к входной двери?

— Да.

— А вы с Джесси остались сидеть за столом?

— Да.

— Сколько времени он провел в доме?

— Простите, я не понял.

— Он пожелал вам спокойной ночи и пошел к входной двери…

— Конечно.

В ночь убийства кто-то приехал на «масерати» Джессики Лидз на лодочную станцию и взял их лодку. Этот кто-то был в желтой куртке и кепке Лидза, потом его видели около ресторана «Скандалисты» и в районе «Малой Азии». Куртка с кепкой лежали на полке в шкафу прихожей, прямо у входа. Кабинет оставался слева, две ступеньки вниз. Ключи от «масерати» висели на медном крюке в кабинете, там же были и ключи от лодки.

— Вы слышали, как захлопнулась дверь? — спросил Мэтью.

— Я… не могу точно сказать.

— Значит, вы не знаете, сколько времени он пробыл в вашем доме после того, как попрощался с вами?

— Нет, не знаю, — задумался Лидз.

Мэтью кивнул. Во всяком случае, можно строить догадки.

Лидз помрачнел, его глаза потухли, уголки рта опустились. Он понял ход мысли Мэтью, но это его вовсе не обрадовало. Им овладело отчаяние.

— Мы ведь не обязаны искать настоящего убийцу, вы же понимаете, — попытался расшевелить его Мэтью.

— Да, конечно, — согласился Лидз и хрустнул сцепленными пальцами.

— Наша задача доказать, что вы к этому не причастны.

— Да.

— И теперь у нас появилась такая возможность.

— Разве?

— Да, конечно, — уверил его Мэтью. — У нас есть свидетель, видевший номер машины, который, правда, оказался…

— Ваш свидетель мертв, — мрачно заметил Лидз.