Ценной находкой в Баин-Дзаке оказался и скелет панцирного динозавра. Напомню, что американская экспедиция нашла здесь череп, а наша — скелет без черепа, и находки как несравнимые были описаны под разными именами. Изучение новой находки позволило с достоверностью убедиться, что все три объекта относятся к одному и тому же виду, который, по правилам приоритета, т. е. первоописания, должен сохранить название шгаакозавра.
Таким образом, Польско-Монгольская экспедиция, сосредоточившая свои работы на местонахождениях американской и советской экспедиций, не только пополнила количественно сборы своих предшественников, но и открыла новых представителей ископаемого мира, а тем самым и новые страницы в его летописи.
Сенсационным явилось открытие в 1964 году местонахождения Бугэн-Цаб, расположенного примерно в 40–50 километрах к северо-западу от Алтан-Улы — того самого района, который мы с Ефремовым не успели дообследовать. Собственно, как я рассказывал выше, арат, живший в районе местонахождения, давно уже знал о костях в Бугэн-Цабе, но официально об этом стало известно лишь в 1964 году, когда Монгольская Академия наук пригласила наших специалистов осмотреть местонахождение и дать о нем заключение. Я в это время находился в экспедиции, и в Монголию выехал Б. А. Трофимов с П. К. Чудиновым. То, что они увидели, поразило их. Скелеты динозавров, вернее, десятки скелетов и тысячи костей валялись на поверхности или торчали из породы, как будто здесь произошла грандиозная битва великанов. По мнению Трофимова и Чудинова, местонахождение при больших раскопках может дать сотни скелетов динозавров, но для этого необходима организация крупной экспедиции с мощными техническими средствами. По своему составу фауна динозавров Бугэп-Цаба такого же типа, как и в соседней Нэмэгэтинской котловине, но, несомненно, более обильна. Вероятно, Бугэн-Цаб — самое богатое в мире местонахождение динозавров. Как и система нэмэгэтинских местонахождений, оно, по-видимому, образовалось в дельте крупной реки, где после массовой гибели (в результате наводнения, землетрясения, пожара или другого стихийного бедствия) трупы животных сконцентрировались течением в одном месте и быстро покрылись осадками.
Научная ценность Бугэн-Цаба не ограничивается обилием палеонтологического материала. По данным наших и монгольских палеонтологов, исследовавших этот район, здесь наблюдается непрерывный разрез позднемеловых и вышележащих третичных отложений. А как раз сейчас во всем мире остро дискутируется вопрос о границе между мезозоем и кайнозоем, правильное решение которого имеет не только теоретическое, но и важное прикладное значение в геологии. Возможно, что именно в Бугэн-Цабе удастся получить важные данные по этой проблеме.
Итак, в последние годы сделано немало новых палеонтологических открытий в Монголии, не считая многих находок, обнаруженных местными энергичными палеонтологами — Демберелом Дашзэвэгом и его коллегами. Все это подтверждает огромную палеонтологическую перспективность Центральной Азии в целом, изучение которой, несомненно, сможет восполнить многие пробелы в летописи органического мира и помочь решению насущных проблем геологии.
Среднеазиатские динозавры
Рассказать подробно о всех путешествиях за динозаврами, участником которых мне довелось быть, не представляется возможным, и я остановлюсь только на некоторых экспедициях в Среднюю Азию, тесно связанную историей ископаемой фауны позвоночных с Центральной Азией.
В Средней Азии и Казахстане в течение 20-30-х годов нашего столетия было открыто довольно много местонахождений с остатками различных динозавров, описанных А. Н. Рябининым. Однако коллекции по динозаврам были представлены подчас хоть и многочисленным, но всегда фрагментарным материалом, т. о. разрозненными обломками костей. Единственной находкой, представлявшей значительную научную ценность, был неполный череп утконосого динозавра, названного Рябининым яксартозавром (по древнему имени Аму-Дарьи). И. А. Ефремов, изучавший еще в довоенные годы динозавровые местонахождения Средной Азии и Казахстана, пришел к заключению о переотложенности в них костей, встречавшихся в прослоях конгломерата и имевших вид костного галечника. Такими кости становились после вымывания их из пород, в которых они захоронились впервые, и постепенного окатывания в результате переноса водами, прежде чем они попадали в новое или вторичное захоронение. На огромной территории Северного Притяньшанья — от Кызыл-Кумов до Восточного Казахстана — не было обнаружено ни одного местонахождения с цельными костями. Фрагментарность материала сильно понижала его палеонтологическую ценность, а переотложенность соответственно понижала значение для определения геологического возраста. В течение десятилетий геологи и палеонтологи тщетно искали первичные захоронения. И. А. Ефремов предполагал наличие в начале кайнозоя грандиозного перемыва позднемезозойских отложений на территории всей Средней Азии, не надеясь уже больше найти целый скелет или хотя бы череп.
Находка в 1957 году черепа аралозавра заставила более оптимистически смотреть на поиски динозавров в Средней Азии, и в 1961 году мы с И. М. Клебановой решили заново обследовать все среднеазиатские местонахождения, надеясь, что на этот раз фортуна окажется более благосклонной. С группой нашей институтской молодежи и "ветеранами" центральноазиатских экспедиций И. И. Лихачевым и М. М. Брагиным, работавшими и за шоферов, и за раскопщиков (они прошли хорошую школу у Я. М. Эглона), мы на двух машинах совершили большой маршрут. Начав с Приаралья, мы затем спустились на юг до Ташкента, прошли вдоль северных предгорий Тянь-Шаня, с пересечением Муюн-Кумов, и закончили наши работы в Зайсанской котловине.
Нам повезло с млекопитающими — в Приаралье мы успешно раскопали Кызыл-Как, с индрикотериевой фауной олигоцена, а на Зайсане — Калмакпай с более поздней — гиппарионовой фауной. Эти новые пункты оказались очень богатыми, и последующие экспедиции Палеонтологического института собрали здесь "обильный урожай". В отношении же динозавров мы почти ничего не могли добавить к той безнадежности, которую отметил Ефремов. Пожалуй, наиболее интересной новостью было открытие геологов, незадолго до нас обнаруживших скорлупу яиц динозавров на реке Тайжузген в Зайсанской впадине. Естественно, мы также обследовали это местонахождение. По своему геологическому строению, в частности кирпично-красным пескам, заключавшим скорлупу яиц динозавров, Тайжузген был удивительно похож на Баин-Дзак. К сожалению, кроме скорлупы яиц, никаких других остатков динозавров обнаружить не удалось, хотя и она уже позволяла установить меловой возраст отложений, считавшихся ранее третичными.
Несколько разочарованный среднеазиатскими динозаврами, вернувшись из экспедиции, я взял отпуск и уехал отдыхать на Кавказ. Каково же было мое удивление, а еще больше — радость, когда по приезде во второй половине ноября я получил письмо с фотографией скелета динозавра. Находка, как сообщалось в письме, была сделана геологом, доцентом Ташкентского университета Г. А. Беленьким, работавшим с группой своих студентов севернее Ташкента, в так называемых Чулях. Не располагая необходимыми техническими средствами, и прежде всего укрепляющими кости клеевыми пропитками, и боясь повредить скелет при выемке, Г. А. Беленький обратился в наш институт за помощью. Через три дня я вылетел в Ташкент, а еще два дня спустя туда прибыли И. И. Лихачев и М. М. Брагин, привезя снаряжение.
Чули представляют резко всхолмленную местность к северу от Ташкента. Здесь широко развиты континентальные меловые отложения, и обломки костей динозавров в Чулях находили уже давно, но целый скелет был обнаружен впервые. Дело было так. Один из студентов Г. А. Беленького, подойдя к краю обрыва, близ колодцев Сюк-Сюк, увидел у подножия обломки костей. Первый же удар геологическим молотком показал, что кости есть и в коренном залегании. Костеносная порода представляла рыхлый песок, легко поддававшийся расчистке. Очень скоро стало ясно, что здесь залегает скелет. Хотя он был не очень большой, около четырех метров, но как взять его, но поломав? Вот тогда и было послано в Москву письмо.