С другой стороны озера, поднявшись из густой травы, к воде шла девочка его лет: невысокая, худенькая, с длинной светло-русой косой, наполовину расплетенной и разлохмаченной. Она была в длинной, до пят, белой тонкой рубахе, сквозь которую были заметны ее ноги — в Сарае Лютик видел такие полупрозрачные ткани на базаре, но не помнил, как они зовутся. Девочка по дороге сгибала стебли трав и выпивала с них росу. Она пробиралась так тихо и осторожно, что, кабы не эти стебли, Лютик подумал бы, что она ему мерещится. На — всякий случай он ущипнул себя, но это не помогло — девочка не пропала. Она спокойно дошла до озера, села на кривой корень и свесила в воду ноги. Лягушка выскочила из воды и прыгнула ей на голую коленку — девочка не завизжала, как все прочие девчонки, а ласково погладила ее по блестящей спинке.

Что она делает здесь совсем одна — то и дело в небе, тесня самого Солнце-Хорса[9], летает не зверь, не птица, а чудище невиданное? Неужели она его не боится?

Лютик сам всего боялся, но тут отбросил страх и, вскочив, крикнул девочке:

— Что сидишь? Беги, спасайся!

ГЛАВА 3

Лягушка, испугавшись его крика, скакнула обратно в воду. Девочка вскинула голову Увидев Лютика, она вскочила, завизжала и помчалась в чащу. Недобрым словом помянув девчонок, что орут из-за каждого пустяка, Лютик сорвался с места и побежал за нею вдогонку.

Девочка мчалась по лесу легко, словно на ногах у нее были крылья. Ни листок не дрогнет, ни травинка не согнется, ни веточка сухая не хрустнет. Лютик же топотал как кабан: так казалось ему самому. Он бежал за девочкой не разбирая дороги, торопясь изо всех сил, но все равно догнать ее не мог — она была далеко впереди, только мелькали ноги из-под рубахи да била по спине коса.

— Стой! Да стой же ты, дуреха! — крикнул ей Лютик, но она ровно и не слышала ничего.

Светлый силуэт мелькал далеко впереди, маня как огонек заблудшего в ночи путника. Лютик бежал, забыв, зачем гонится за нею: то ли посмотреть на нее поближе, то ли предупредить, чтобы ходила осторожнее и не попала к волкам.

Он поддал ходу и почти догнал ее, но девочка вдруг пропала, будто вовсе не бывала. Не успев остановиться, Лютик не заметил обрыва и куЬарём скатился в овраг, густо заросший крапивой.

Словно тьма иголок вонзилась в него. Вскрикнув от боли, он шарахнулся — и рукой попал по чему-то мягкому и прохладному.

— Ой!

Что-то, оказавшееся живым, бросилось прочь, но Лютик успел схватить за что попало и дернул на себя.

Неизвестное существо пискнуло, как перепуганная мышь. Не разобрав во тьме, Лютик бросился на него. Существо отбивалось так яростно, что мальчик против воли держал его крепче, пока чьи-то зубы не вонзились ему в руку.

— Чего ты кусаешься! — крикнул он. — Больно же!

— Отпусти, — пропыхтело существо, придавленное его коленом. — Какой-то скаженный!

Лютик немного отодвинулся, отполз на четвереньках — и нос к носу столкнулся с девочкой, выбравшейся из листвы. Они столкнулись лбами и отпрянули с одинаковым визгом.

— Не приближайся, — тонко вскрикнула девочка и отползла.

— Ты кто? — выдохнул Лютик, делая полшага к ней.

— Тебе-то что? — Девочка отпрыгнула назад, как коза. — Не приближайся!

— Кто ты?

— А сам-то кто?

— Я — Лютик…

В глазах девочки мелькнуло неверие:

— Лютик… Скажешь тоже — на чертополох ты более похож, тоже в колючках…

— И ты не больно-то хороша, — в тон ей отозвался мальчик. — Коса растрепана, руки в грязи…

— Не надо было за мной бежать, — обиделась девочка.

— Я предупредить хотел, чтобы одна по лесу не бегала.

— А тебе-то что? Лес он что, твой, что ли? Ты, что ли, леший или лешего внук?

— Не леший я, но мне бы его поискать надобно, — объяснил Лютик и придвинулся еще.

— Я же сказала — не приближайся! — Девочка отпрянула, настороженно блестя глазами.

Лютик сел.

— И чего ты боишься меня? Я не зверь, не нечисть лесная — просто человек, Лютиком меня звать… А тебя как? — решил он пойти на мировую.

Услышав, кто он, девочка остановилась, раздумав отползать дальше по крапиве, и выпрямилась.

— Человек, говоришь? А меня Мавкой зови.

— Откуда ты, Мавка? Из какой деревни, какого города? Девочка рассмеялась:

— Город Неведомое, деревня Незнаемая… А живу я в поселке Частолесном, в доме Поддубном, на Росистой улице. Хочешь — заходи, гостем будешь!

— Что-то я ничего не понимаю, Мавка, откуда ты — толком скажи. Коли чужая да заблудилась, как я, — давай вместе на дорогу выбираться, — предложил Лютик. — Но сначала мне надобно до самого лешего доаукаться!

Девочка встала и стала собирать косу, заплетая ее на затылке.

— Откуда я — то лес густой знает да ельничек частый. Кто я — про то каждая букашка да пташка ведает, — напевно заговорила она. — Дом мой здесь — в лесу этом, в каждом озере или ручейке мне готова спаленка. Русалка я!

Лютик открыл рот и окинул ее с ног до головы пристальным взглядом. Девочка ничуть не смутилась его взора и стояла, спокойно заплетая косу.

— Ты — русалка? — выдохнул Лютик. — Но они же девы водяные, холодные, из воды глядят на путников и следят, кого к себе утащить в озеро. А ты девчонка совсем…

— А вырасту — тоже водяной девой стану, — пообещала она. — Подожди немного, может, и тебя я тогда утащу в свой дом. Будем вместе при луне на зеленых качелях качаться да песни петь. Пойдешь ко мне жить?

Она лукаво улыбнулась, сверкая зелеными глазами, но Лютик покачал головой:

— Не могу я, Мавка, правду говорю! Мне бы сперва лешего повидать да дело справить.

— Вот заладил: лешего ему подавай. — Девочка притопнула ногой. — Да на кой тебе сдался леший-то? Что он тебе задолжал?

— Мне — ничего, но ведаешь ли ты, Мавка, о волках, что как люди говорят и ходят? Живут они недалеко отсюда, на поляне посреди валежника, а на охоту в твой лес хаживают?

Он еще не договорил, а живое личико девочки уже опечалилось.

— О волках в лесу все мы ведаем, — заговорила она тихо. — Не дают нам житья нелюди: гонят зверя из леса навсегда, ну а что за лес, коли пусто в нем? Раз задумал ты с ними справиться, то подумай еще, без гордости — сможешь ли ты с ними справиться? Ты для них — будто ветка хрупкая!

— Да не я с ними биться буду! — воскликнул Лютик. — Держат они в плену человека: не отец он мне, а все равно обещался я ему и слово свое сдержу… Просил он меня достать ему трын-травы, чтобы силу ощутить, что зверями этими отнята. Тогда разорвет он цепи пудовые и изгонит их из леса прочь… Человек этот — сам Властимир, князь из города Резани!

Мавка отпрянула, зажимая себе рот рукой.

— Из Резани? — прошептала она испуганно. — А не врешь ли ты мне, человек? Не обманываешь? Князь из Резани у волков сейчас?

— У волков, чтоб не видеть мне света дневного! — поклялся Лютик. — Моего хозяина волки поймали, убили да съели, а я остался — мал да тощ им показался. Решили они меня откормить, чтоб я жирнее стал, оттащили в сторонку. Там я с князем тем и встретился. Упросил он меня трын-траву достать, вот я ночью и сбежал. Только где ее искать — я не ведаю!

Мавка стояла над мальчиком, посасывая палец. Наконец она наклонилась и тряхнула его за плечо:

— Вставай и пошли. Не время думать да гадать — время дело исполнять.

Лютик встал. Девочка взяла его за руку и потащила вверх из оврага. Ладонь русалки была влажная и прохладная, словно льдинка под руками таяла. Лютик некоторое время позволял ей вести себя сквозь чащу по одной ей ведомой тропе, а потом не выдержал и окликнул ее:

— Куда ты ведешь меня, Мавка?

— Сам будто того не ведаешь! Трын-траву искать!

— А ты знаешь, где растет она?

— Я не знаю, но мать моя ведает. Мы, русалки, всю траву, что ночами цветет, наперечет знаем. Где хочешь ее сыщем, даже если знаешь ты, что нет ее в том лесу. Русалка любую траву найдет — надо только суметь попросить правильно.