Советник Биббл в волнении стукнул кулаком по раскрытой ладони. У Анакина дернулся уголок рта; с его точки зрения разволновавшийся толстячок был довольно забавен.

— Невообразимо! — процедил сквозь зубы седовласый старец. — Со времени своего создания Республика не знала войн такого масштаба.

— Кроме переговоров, ты видишь хоть какой-нибудь способ вернуть сепаратистов в лоно Республики? — по контрасту с румяным взволнованным советником лицо королевы казалось вылепленным из снега, настолько оно было холодным и равнодушным.

— Нет, если они почувствуют угрозу для себя, — осторожно сказала Падме.

Только сейчас ей пришло в голову, что, ослепленная эмоциями, она, возможно, недооценила сложность своего положения. Чтобы выкарабкаться, ей понадобятся все таланты. И даже больше.

— У сепаратистов нет армии, но если их спровоцировать, они решат, что зашита им необходима, — продолжила сенатор. — В этом я не сомневаюсь. А поскольку у них нет ни денег, ни времени, предполагаю, они обратятся за помощью к гильдиям или Торговой Федерации.

— Купцы! — с гневом и отвращением воскликнула королева, не сдержавшись.

Она была слишком молода, чтобы участвовать в войне, но как любому жителю Набу ей было известно, что произошло бы с их планетой, если бы не Амидала, двое джедаев, маленький мальчик и неожиданная поддержка гунганов.

— Почему Сенат ничего не делает, чтобы удержать их?

— Боюсь, что, несмотря на усилия верховного канцлера, в правительстве по-прежнему много бюрократов, служащих и сенаторов, которых подкармливает Федерация или гильдии, — призналась Падме.

— Значит, гильдии связаны с сепаратистами сильнее, чем мы подозревали, — задумчиво промолвила Джамилла, вновь погружаясь в ледяное спокойствие.

Советник Биббл опять ударил кулаком по ладони.

— Возмутительно! — бушевал он. — Неслыханно! К чему были все слушания в верховном суде, если Нуте Ганрой по-прежнему вице-король Федерации? Разве эти стяжатели и рвачи контролируют все на свете?

— Советник, — проронила королева, — суд все-таки заставил Федерацию сократить свою армию. И это — ход в правильном направлении.

Падме поморщилась, готовясь произнести неприятную правду.

— Ваше величество, ходят слухи, что Федерация не выполнила предписания.

И тут, откашлявшись, в разговор вступил Анакин, которому надоело без дела топтаться возле Падме и глазеть по сторонам.

— Джедаям запретили вмешиваться в это дело, — громко произнес он. — Нам сказали, что это дурно отразится на экономике.

Королева коротко глянула на него и кивнула. Падме в новой вспышке легкой зависти мельком отметила, как спокойно и величественно двигается Джамилла.

— Мы должны сохранять веру в Республику, — изрекла королева. — День, когда мы перестанем верить в демократию, станет днем, когда мы утратим ее.

— И давайте молиться, чтобы этот день не наступил, — поддакнула Амидала.

Анакин только фыркнул.

— А тем временем мы должны позаботиться о собственной безопасности, — продолжила королева, поворачиваясь к советнику, а тот, в свою очередь, сделал приглашающий жест придворным.

Советники, горничные, стража — все одновременно поклонились и быстро покинули тронный зал. Биббл недоуменно посмотрел на Анакина, сообразил, что молодой человек не намерен двигаться с места, и смирился.

— Что вы предлагаете, мастер джедай?

— Советник, Анакин — не джедай, — перебила придворного Амидала. — Вернее, еще не джедай. Он — падаван. Я думала…

— Эй, минуточку!

Сенатор изумленно оглянулась. Светлые брови Скайвокера были сердито сдвинуты.

— Прошу прощения? — Амидала приподняла бровь. — Я думала, что останусь в Озерном краю. Там есть несколько уединенных мест, и…

— Я сказал: минуточку, — жестко оборвал ее Анакин. — За безопасность отвечаю я.

Амидала обязательно бы вспылила, если бы не быстрый обмен понимающими взглядами между королевой и советником Бибблом. Ей показалось, или королева действительно едва слышно хмыкнула? Выкрашенные в ритуальные красно-белые цвета губы Джамиллы дрогнули в улыбке. Сенатор зарделась. Ну вот, теперь все будут думать, что между ней и Анакином что-то есть! Амидала с трудом успокоилась.

— Ани, это моя жизнь подвергается опасности, и это мой дом. Я хорошо знаю там каждый уголок, именно поэтому мы сюда и прилетели. Я думаю, будет мудро, если мы извлечем из этого пользу.

Скайвокер тоже посмотрел на двух свидетелей их перепалки. Со своими эмоциями будущий рыцарь справлялся куда успешнее, чем бывшая королева.

— Прошу прощения, госпожа, — холодно произнес падаван.

Толстые пальцы советника ловко ухватили Анакина под локоток.

— Она права, — прошептал Биббл ему на ухо.

Сенатор нахмурилась: уж слишком довольный у толстяка вид.

— Озерный край — местечко уединенное, — продолжал нашептывать Биббл. — Люди там появляются нечасто, а гунганы живут под водой и наверх не выходят. И там хороший обзор. Великолепнейший выбор. Там вам будет гораздо легче охранять жизнь сенатора Наберрие.

— Отлично, — равнодушно, как положено по этикету, промолвила Джамилла. — Вопрос улажен.

Амидала состроила невинное выражение на лице.

— Да, кстати, — вдруг опомнилась королева, — вчера у меня был на аудиенции твой отец. Я рассказала ему, что произошло. Он надеется, что ты нанесешь визит своей матери перед отъездом. Твоя семья беспокоится о тебе.

Еще бы… Амидала немного смутилась. Пока она взбиралась к вершинам власти, она не задумывалась, что опасность, связанная с ее положением, грозит не только ей, но и близким. Еще бы. Неплохое напоминание, почему политикам не стоит обзаводиться семьей. Что ж, вот и решение. Некоторые ее знакомые демонстрировали чудеса ловкости, совмещая семью и карьеру, но Амидала была уверена: двойная, а то и тройная роль — не для нее. Сенатор, жена, а еще, не приведи Великая сила, еще и мать? Увольте. О собственной безопасности или благосостоянии она никогда не заботилась; она всегда знала, что, возможно, придется принести себя в жертву, и в героическом порыве была готова отдать жизнь. Но о родных она вспомнила только сейчас.

На лице сенатора Наберрие не было улыбки, когда вместе с Анакином, советником и королевой она вышла из тронного зала.

Глава 13

Самым большим помещением в Храме были вовсе не трапезные, как считало общественное мнение, а архив. Это слово у Оби-Вана всегда ассоциировалось с пыльными полками и запахом древности. Но, к его великому сожалению, в архивах Ордена не было ничего подобного. А были: компьютерные терминалы вдоль стен и бесчисленные изображения рыцарей и магистров.

Возле одного из них Кеноби и стоял. Смотрел, изучал, прикасаясь кончиками пальцев, словно одного зрения ему было мало и он хотел почувствовать, ощутить физически. Как будто осязание помогло бы лучше понять причины, заставившие этого человека действовать так, а не иначе.

Сегодня у архивариуса было мало посетителей. Собственно, приди Кеноби на день, на неделю или на месяц раньше, он все равно нашел бы лишь нескольких людей или прочих существ. Поэтому Оби-Ван и ждал, что архивариус не станет затягивать с ответом.

Чтобы чем-то заняться, он принялся рассматривать бюст рыцаря — сильное и уверенное лицо, высокие, точеные скулы, внимательные глаза, упрямую складку губ. Ему всего лишь несколько раз доводилось видеть этого человека — легенду среди джедаев! — но знакомы они не были. Но даже тех впечатлений хватило надолго… Больше всего поражало ощущение уверенности, настолько мощное, что хватило бы на несколько человек. И этим Граф Дуку очень походил на учителя, постановил Кеноби. Особенно когда Куай-Гон что-то вбивал себе в голову. Например, собирался поспорить с Советом…

Да, учитель обладал той же силой, что и Дуку, но в отличие от Графа умел гасить пожар.

Оби-Ван осуждающе покачал головой. Опасное свойство. Граф Дуку бросил Орден и пошел — за собственным сердцем и к собственным целям. Кеноби даже не представлял, что могло вынудить магистра на подобный шаг. Куай-Гон часто в сердцах высказывался о Храме и о Совете крайне нелицеприятно, но никогда не помышлял бросить Орден. Можно не соглашаться, но оставаясь в семье, легче исправить ошибку. Это же яснее ясного!