Гонки в день праздника Боонты считались престижными, и сегодня здесь было на кого посмотреть. Добрых две дюжины гоночных машин покоились на платформах, их со всех сторон облепили механики, до последней секунды отлаживая моторы и проверяя настройки. Пилоты сидели в сторонке и делали вид, что их ничто не заботит. Но периодически кто-то из них нервно вскакивал и на пару со старшим механиком начинал переругиваться с обслуживающей командой.

Посреди всего этого безумия возвышался Куай-Гон. Рядом с ним с одной стороны волчком крутился Джар Джар, разрывающийся между любопытством и приказом вести себя тихо. С другой — завис с басовитым гудением Уотто.

— Как только гонки закончатся, перегони сюда свой корабль, — проговорил он.

В третий раз за последние десять минут.

Рыцарь выказал несогласие, пожав плечами. Тоже в третий раз.

— Терпение, мой синий друг, — хмыкнул он. — До захода солнца ты получишь выигрыш. А мы отправимся в путь.

— Если твой корабль станет моим, не отправитесь, — возразил Уотто, его синее брюшко заколыхалось от утробного хохота. Он вдруг спохватился. — И смотри, никаких фокусов!

— Не веришь в победу Анакина? — сухо осведомился Куай-Гон.

Уотто поманил его за собой к ярко-красной машине с такими огромными двигателями, что одного взгляда на них хватало, чтобы убедиться в их мощи.

Там свершался подлинный ритуал. Даже два ритуала, поправил сам себя рыцарь.

Механики чуть ли не языками вылизывали болид, а две симпатичные тви'лекки так же тщательно трудились над пилотом; одна массировала ему плечи, вторая — разминала конечности. Куай-Гон мельком глянул на их клиента (им оказался тот самый дуг, что не так давно сцепился с Джар Джаром на рыночной площади) и стал рассматривать девочек. Тви'лекки были совсем юные, с лазоревой гладкой кожей, говорящей о их рутианском происхождении, в оранжевых, почти прозрачных платьях. Девчушки тут же принялись негромко и мелодично хихикать, перемигиваться и с интересом коситься на рыцаря. Смотреть на них было весело и приятно.

— Пойми меня правильно… — жужжал над ухом настырный Уотто. — Я очень верю в мальчика, он — украшение вашей расы. Но победителем будет Себульба, я уверен.

— О нет! — ахнул гунган, увидев, кого именно обхаживают симпатяги тви'лекки.

Куай-Гон с трудом оторвался от созерцания сине-оранжевого грациозного зрелища. Дуг выглядел совсем не так привлекательно. Обычный дуг, даже не слишком крупный для своей породы. Остальное — ничего необычного, узкая длинная морда, желтые хищные глазки, косицы украшены бусинами, острые зубы, цепкие руки… или ноги? Не разберешь этих дугов, ходят они на верхних конечностях, а хватают все нижними.

— Почему? — удивился он вслух. Тойдарианец, не знакомый с его размышлениями, принял вопрос на свой счет.

— Он всегда побеждает! — хохотнул он и доверительно добавил. — Я сделал большую ставку на Себульбу.

— Я отвечаю- не раздумывая, отозвался Куай-Гон.

Уотто оторопел. Он даже забыл хлопать крылышками. Куай-Гон подождал, когда тойдарианец оторвется от земли и стряхнет налипший песок. Потом сделал ша в сторону от красного болида.

— Я ставлю гоночный болид против… скажем, мальчика с матерью.

Уотто взвился в воздух с завидной для его комплекции живостью.

— Болид против рабов! — завопил он. — Это уж слишком.

Куай-Гон пожал плечами и пошел дальше. Уотто нагнал его. Так они провели еще немного времени: рыцарь прогуливался по ангару, Джар Джар не отставал от него ни на шаг, а тойдарианец навинчивал вокруг них виражи. Круге на десятом жадность взяла верх:

— Эй, подожди! Только за одного. Скажем, ты заберешь женщину. Мальчик не продается. Да и зачем тебе мальчик? Женщина лучше.

— За обоих. Мальчишка ничего не стоит.

В тяжелых раздумьях Уотто сделал еще один круг. Потом отрицательно затряс головой.

— Самый быстрый гоночный болид… — в пространство сообщил Куай-Гон, не глядя на тойдарианца.

Казалось, Уотто вот-вот лопнет от переполнявших его чувств. Он опять помотал головой — на этот раз не так решительно.

— Обоих, — повторил Куай-Гон. — Или никакого пари.

Они стояли в воротах ангара, здесь было потише, хотя трибуна над их головами начала заполняться народом. Мест было столько, что казалось, будто трибуна вместит все население Мое Эспа поголовно, и еще останется. Город должен был обезлюдеть. Но зрители все шли и шли — с окрестных ферм и поселений, из соседних ближних и дальних городов, даже с соседних систем, здесь были и такие, кого меньше всего можно было ожидать.

Куай-Гон заметил в толпе двух эопи, тащивших сани с болидом. На одном восседали Ана-кин и Падме, на втором — Китстер и Шми. Дроиды ехали на санях. Уотто тоже увидел приближающуюся процессию, всмотрелся в груз на санях и облизнулся. Глаза у него масляно заблестели.

— Ни один болид не стоит двух рабов, — неуверенно пробормотал он. Посмотрел на Куай-Гона и озабоченно фыркнул. — За одного еще куда ни шло.

— Тогда мальчик, — не поворачиваясь отозвался Куай-Гон.

Анакин сотоварищи подъезжал все ближе. Уотто глаз не мог оторвать от болида. Р2Д2 не зря трудился всю ночь.

— Н-ну… пусть все решит судьба, а? — Уотто полез в поясной кошель и достал небольшой пластиковый кубик. — У меня как раз при себе есть кости.

Синее — мальчик, красное — его мать. А?

Куай-Гон согласно кивнул. Уотто бросил кубик на землю, тот подпрыгнул и покатился, сверкая разноцветными гранями. В последний момент Куай-Гону вдруг понадобилось зачем-то отряхнуть свое пончо — его ладонь привычным жестом погладила воздух. Кубик замер. Уотто взвыл. Синее.

Тойдарианец подозрительно посмотрел на Куай-Гона; тот был воплощением самой невинности. Джар Джар преданно улыбался из-за его плеча. Куай-Гон развел руками: что поделаешь, обычное везение, ничего больше…

— В кости ты выиграл, чужеземец… — Уотто был вне себя. — Но на гонках тебе не победить, так что наше пари все равно ничего не значит.

— Увидим, — безмятежно ответил Куай-Гон.

Один из эопи потянулся к Уотто, выклянчивая подачку. Тойдарианец в сердцах обложил его так, что бедное животное шарахнулось в сторону, едва не сбросив Китстера и Шми. Куай-Гон успел поймать поводья и утихомирить зверя.

Успокоить Уотто было сложнее — теперь он накинулся на Анакина.

— Бона пакисса! Ха! — завопил он, размахивая кулачками перед лицом мальчишки. — Тонги мабунги ма буки чанага! Оба набида чабода!

Последовала немая сцена. Потом Уотто с ненавистью посмотрел на Куай-Гона и удалился в тень ангара — переживать.

Падме вопросительно приподняла брови.

— Хочет, чтобы мой друг перестал делать ставки, иначе тоже станет его рабом… — покладисто перевел Анакин, недоуменно провожая взглядом торговца. — О чем это он?

— Потом объясню, — пообещал рыцарь и помог Шми выбраться из седла. — Доброе утро. Шми застенчиво улыбнулась.

Тем временем два дроида в антигравитационных санях вели интеллектуальную беседу на отвлеченные темы.

— Ой-ей, — говорил Ц-ЗПО. — Эти космические полеты — штука опасная.

— Фьють, — соглашался Р2.

— Уж поверь, меня никто не заманит на эти кошмарные звездолеты, — говорил ЦЗПО.

— Пьюти-фьють! — соглашался Р2. Он обожал цитировать умных людей.

Китстер был в восторге. Конечно же, он не раз бывал на гонках, но раньше ему не доводилось пробираться в ангар. Да что там пробираться — зайти с полным правом, в конце концов, кто здесь главный механик команды? Он поддел носком башмака попавшегося под ноги маленького пит-дроида: прочь, мелюзга!

Пит-дроид заверещал.

— Это просто класс, Ани! — восхитился Китстер. — Уверен, на этот раз у тебя получится. Падме немедленно заинтересовалась:

— Что именно?

Китстер был сама доброта и открытость: