— Ей нужно лишь выпить активатор? — спросила Кесслер. — Или необходимо сделать инъекцию?

— Только инъекцию, — ответила Нандита. — Формула слишком хрупкая и не переживет воздействие пищеварительной системы.

— Почему именно Изольда? — спросила Ариэль. Она вспомнила обо всей лжи, обо всех обманах и экспериментах — о детстве, проведенном в качестве тайной лабораторной крысы в руках этой женщины. — Почему ты не упомянула обо мне?

— Мне показалось, ты не хочешь этого делать, — произнесла Хочи.

Не отрывая глаз от лица Нандиты, Ариэль прорычала в ответ:

— Разумеется, я не собираюсь этого делать! Но хочу знать, почему она думает, что я не смогу. — Девушка указала на Нандиту. — Это была не случайная оговорка — ты обо мне что-то знаешь.

— Твой ребенок умер, — произнесла Нандита. — Хан не первый гибрид человека и Партиала, он первый, который выжил. Чума, полученная из ДНК Изольды, сделала его иммунным к одному заболеванию, но прокляла другим. Твой же ребенок… просто умер.

— Значит, ты считаешь, что в моих генах нет болезни Партиалов.

— Верно, — ответила Нандита. — Насчет Киры я не знаю. Возможно, вирус заключен только в Изольде.

— Значит, все те эксперименты, — проговорила Ариэль, — все те ужасные вещи, которые ты творила с нами, детьми, все травы, физические тесты, «лекарства альтернативной медицины», которыми ты меня пичкала, пытаясь во всем этом разобраться, — все это ничего не дало? Пока я жила с тобой, ты обращалась со мной как с подопытной, когда я попыталась убежать, — как с лгуньей и изгоем, и все только ради этого? Чтобы сейчас выяснилось, что я совершенно нормальная, а то, что ты искала, все это время находилось в другом месте?

— Отрицательный результат — тоже результат, — ответила Нандита. — У тебя становится больше знания, ты приближаешься к истине.

— Ага, — произнесла Ариэль. — Это единственная правда, которую ты мне когда-либо говорила.

После этого все почти сразу замолчали: лишь кратко обсудили Риверхед и решили последовать плану Ариэль и обойти поселение с северной стороны. О вирусах больше никто не упоминал, как и о том, чтобы использовать Хана в качестве живого оружия. Многие с беспокойством бормотали, что буря усиливается. Все более вероятным становилось то, что группа может вообще не добраться до острова Плам, хотя никто не смел произносить подобные мысли вслух. Ариэль гадала, что произойдет тогда. Хан умрет, в этом сомнений не было. Изольда сломается. Хобб, возможно, покинет группу.

«И я смогу застрелить Нандиту, — подумала Ариэль. — То, что она пытается помочь Хану, — единственное добро, которое она совершила за свою жизнь. Но если ей этого не удастся? Без нее мир станет лучше».

Хочи несла вахту первая, а Ариэль прерывисто спала у огня; с одной стороны ей было жарко, а другой бок замерзал. Ей снились цветы и сад, за которым она ухаживала, когда жила ребенком в доме Нандиты. Она так гордилась этим садом, а когда переехала, стала разводить собственный: у нее росли лилейник, шалфей и герань, посконник и «черноглазая Сьюзен». Теперь они все под снегом погибли.

Ариэль проснулась посреди ночи и обнаружила, что пламя почти догорело. Дежурила Нандита. Ариэль смотрела через щелочки, притворяясь, что спит, а пожилая женщина укладывала в огонь щепки старого кухонного стола. Нандита постояла у костра мгновение, грея руки, и Ариэль испытала безумное, почти непреодолимое желание застрелить женщину прямо сейчас; избавить мир от сетей ее интриг и освободить группу от бесполезного путешествия на остров Плам.

Они никогда не сумеют туда добраться. Убийство Нандиты лишь ускорит неизбежное и даст путникам возможность вовремя бежать с острова и не умереть от холода или ядерного взрыва. Это казалось таким разумным ходом. Ариэль как можно медленнее и тише, чтобы пожилая женщина не заметила, потянулась к пистолету, который находился лишь в нескольких дюймах от ее головы.

Нандита стянула с шеи свой мешочек и уставилась на него в свете огня. Ариэль замерла. Нандита не шевелилась, только смотрела на мешочек, а потом подняла другую руку, открыла его, потянув за завязочки, и достала маленькую стеклянную пробирку. Темно-коричневый активатор чумы внутри поблескивал в свете пламени.

Нандита вытащила резиновую пробку, вылила жидкость в огонь и смотрела, как та с шипением и пузырями испарилась. Ариэль смотрела вместе с ней. Нандита снова закрыла пробирку и убрала ее обратно в мешочек, а Ариэль закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока пожилая женщина не повернулась и подошла обратно к окну, чтобы возобновить свою стражу.

До самого утра Ариэль наблюдала за огнем.

Глава 32

Грин услышал это первым: он замер на полушаге и поднял голову, прислушиваясь. Мгновением позже остановились и остальные Партиалы, которых линк предупредил о возможной опасности. Кира тоже попыталась прислушаться, но, когда солдаты-Партиалы все одновременно упали на землю и взяли свои винтовки на изготовку, поняла, что ее слух не настолько острый. С винтовкой наготове девушка подползла по снегу к Грину.

— В чем дело?

— Ружейная стрельба, — ответил Грин и указал на открытую стоянку, которая находилась чуть дальше по дороге. — Пока было только два выстрела. Судя по звуку — длинноствольное оружие среднего калибра. Снайпер, но он не попал в свою цель.

— Откуда ты все это знаешь?

— При настоящей перестрелке выстрелы не были ли бы одиночными и мы услышали бы стрельбу разных орудий. — Партиал посмотрел на девушку. — И если бы снайпер попал в то, во что задумал, ему вообще не пришлось бы стрелять второй раз.

Они поползли по дороге к источнику звука, и сельская улица вывела их на четырехполосное шоссе, на другой стороне которого стоял большой торговый центр. Ближе всего к группе находился ресторан, на вывеске которого был изображен контур рака. Парковка оказалась почти пустой. «Похоже, в Хиксвилле все предпочли умереть дома», — отметила Кира. За рестораном находился торговый ряд, несколько витрин которого были черными от случившегося десятилетие назад пожара. «Ну ладно, — подумала Кира, — все, кроме грабителей».

— Звук исходил оттуда, — сказал Фалин, указывая мимо торговых рядов на многоэтажный торгово-развлекательный комплекс, путь к которому пролегал через две парковки.

— Это удобное открытое место, — произнесла Кира, — которое легко оборонять. Из одного их верхних окон снайпер может застрелить любого, кто подойдет слишком близко.

— Выстрел раздался изнутри, — проговорил Грин. — А это значит, что я не знаю, что это значит.

— Это значит, что нам будет легче скрыться, — сказал Фалин. — Возвращаемся на один квартал назад и под прикрытием идем на юг, забыв о том, что здесь вообще что-то происходило.

— Мне хотелось бы знать, что это такое, — произнес Грин, внимательно наблюдая за торговым центром. — Но это необязательно. Какой бы малой ни была вероятность того, что этот снайпер поджидает именно нас, нам будет лучше убраться отсюда, чем приближаться к его гнезду.

— А что, если это кто-то, кто нуждается в нашей помощи? — спросила Кира.

— Если я умру до истечения «срока годности», — сказал Грин, — то это произойдет потому, что ты решила, будто кому-то нужна наша помощь.

— Я знаю, — ответила Кира. Она оглядела стоянку, высматривая что-нибудь необычное. — Раз вы оба говорите, что безопаснее повернуть назад, то мы поворачиваем… — Она резко замолчала. — Подождите.

— Я тоже это вижу, — сказал Грин. — Тело, в снегу под теми деревьями.

— Нужно проверить, кто это, — произнесла Кира.

Грин молчал, погруженный в мысли.

— Это не должно быть особенно опасно, — ответил он наконец. — Можем приблизиться, прикрывшись за тем рестораном, и из торгового центра никто ничего не заметит. Янссон останется здесь на случай засады и прикроет нас.

Они быстро передали друг другу план, в основном с помощью линка, а затем Кира и Грин побежали вперед, вскидывая ногами снег. Деревья и лежащее под ними тело находились как раз за границей прикрытия, которое обеспечивал ресторан: небольшая лента земли, некогда разделявшая парковку на полосы, теперь превратилась в череду молодых деревьев. Кира и Грин оглянулись, получили добро от Фалина и снова бросились вперед, чтобы погрузиться в тень миниатюрной рощи.