Я кивнул:

— Из игры выведу, недавно удалось немного раздобыть.

Димыч на меня задумчиво посмотрел и, усмехнувшись, продолжил:

— При учете, что курс евро сейчас держится в районе семидесяти рублей, то тебе нужно что-то около семидесяти — семидесяти пяти евро. Сможешь вывести из игры сто пятьдесят золотых?

Сумма была просто огромная, а я еще недавно надеялся отделаться двадцатью золотыми. Наивный! Но сейчас, слава Богу, такие деньги у меня есть. Я опять кивнул. Повисла пауза. Димыч с плямкающим звуком закрыл открывшийся рот.

— И откуда же, стесняюсь спросить, у нуба такие деньги?

— От удачи!

— От какой, на хрен, удачи?

— От той самой, которую вы мне качать запрещали.

— Ничего не понимаю! — Димыч помотал головой, — Что за хрень ты городишь? Как тебе удача могла помочь? Ты что, мешок с золотом нашел?

— Нет, один корешок. Мандрагора называется. Вот продал его, деньжатами обзавелся.

— Ты продал мандрагору? — в голосе Димыча перемешались удивление, недоверие и жалость.

— Ну да, — несколько растерялся я от коктейля чувств Димыча.

— Сказочный дебил! А ты знаешь, что из нее делают зелья, навсегда повышающие одну из характеристик на десять пунктов? Да за этот корешок хаи готовы душу продать! Почем хоть продал?

Рассказывать об участии своих новых знакомых в этом деле я не желал совершенно, да и раскрывать свое текущее финансовое положение тоже. Да и, черт возьми, надо поддерживать репутацию нуба.

— Почти за две с половиной сотни золотых.

— Идиот! Ой, идиот! Как же тебя нагрели! Этот корень на ауке можно продать за две с половиной, а то и за три тысячи золотых! А ты… — он махнул рукой, — Ну почему не мне такая халява привалила?

— Мда, сглупил… — я наклонил голову, рассматривая еще остававшуюся недоеденной запеканку, — А еще думал, что удачно поторговался, целых две с половиной сотни выторговал.

— Вот ты тормоз! Ты бы хоть на форумах, глянул что почем, прежде чем продавать!

А вот это — весьма здравая мысль. Надо будет потом основательно покопаться в сети по этому поводу. Чтобы действительно не попасть впросак. А то вон как с Бармаклеем получилось. Мог бы и сразу ему сказать, что недостающую часть можно реалом отдать. Но кто же знал, что мне столько денег в реале понадобится уже сегодня?

— Спасибо за совет, в следующий раз так и поступлю. И это, кстати, опять же один из тех моментов, которые могли бы не случиться, расскажи мне кто-нибудь, сколько стоит мандрагора. Но никто даже не подумал мне ничего об этом сказать,

— А ты у кого-то спрашивал, почем ее можно продать? Нет? Вот то-то же! Никому и в голову не могло прийти, что в яслях можно отыскать мандрагору.

— Ага, и что в яслях можно наткнуться на минотавров и на секача сотого уровня. Тебе не кажется, что из-за того, что я ничего не знаю об игре, я вечно влипаю в какие-то истории? Ведь, если бы мне было известно хоть чуточку больше, может и не полез бы я к тем минотаврам.

— Постой, какие еще минотавры?

— Ну, таурены, какая разница? Выглядят-то почти одинаково.

— Погоди, ты встретился с тауренами в яслях?

— Ну да, а теперь за мной охотятся все кому не лень!

— Почему?

— Потому что я стал легендой яслей.

— Так это ты навел шороху в нубдеревне? Принес головы целого стада тауренов?

— Да какого стада? Это вполне себе организованные ребята, знающие за какой конец секиры держаться.

— Я прекрасно знаю, кто такие таурены. Но как тебе это удалось?

— Кверху каком! Не знал я, что не могу их победить, вот и победил!

— Так в чем вообще тогда твои претензии? Ты же справляешься с игрой лучше, чем любой из нас.

— Скажи, Димыч, тебе когда-нибудь кабан вскрывал брюхо на стопроцентной чувствительности?

— Э-э-э… нет!

— А мне вскрывал! И не могу сказать, что это очень приятно! А ведь если бы вы были действительно моими друзьями, то я мог бы и избежать этого момента.

— Как?

— Вы же Сёмушку вон забрали куда-то к себе? Почему меня бросили, а не забрали?

— Видишь ли, — Димыч вздохнул, будто приходится объяснять прописные истины, — Сёмушка, уже обладал классом ремесленника и имел пятидесятый уровень. А до двадцатого уровня вступление в клан недоступно. Вот мы и решили, что ты набьешь по-шустрому двадцатку, а потом мы тебя заберем. А ты почему-то в трактир ушел поваром работать, а в уровнях не рос. Сейчас-то ты какого уровня?

— Двадцать третьего. И, конечно же, теперь я вам тоже резко в клан понадобился?

— Да мы только и ждали, когда ты двадцатки достигнешь!

— Ой, ли! Сам же меня поздравлял с двадцатым уровнем! Вчера всего лишь было, а ты уже забыл? Или забыл меня пригласить в клан? Какая удобная забывчивость!

— Знаешь что, иди-ка ты проспись. Что-то у тебя все вокруг врагами и злодеями стали. Может еще и Настя против тебя страшный заговор задумала? Кстати, ты бы сходил за цветком с игрушкой, пока не все магазины закрылись. И так уже осталось работать процентов двадцать. И да, серьезно пересмотри свое отношение к окружающим! Иначе они тоже пересмотрят его к тебе. К тебе пока относились нормально, а ты огрызаться начал. Мы тебе, знаешь ли, тоже ничего не должны.

— Хорошо! Пойду, деньги из игры выведу. У тебя в каморке можно будет цветок до завтра поставить?

— Можно, озлобившийся ты наш. Давай шустрее. Одна нога здесь, другая там. И подумай о моих словах. Нормальные отношения ведь очень легко испортить, а вот наладить их гораздо сложнее.

— Подумаю, — буркнул я. Что-то в его словах меня задело. Странное у него поведение. Ведь по идее, если учитывать заговор и его необходимость достать данные о моей игре, он должен был отреагировать несколько иначе.

Через пару секунд меня уже обнимала капсула и запускала в «Альтмир».

Здесь как будто времени вообще не прошло. Бармаклей и Сирано над чем-то смеялись, Хрюша кушал. Единственное, что выдавало прошедшее время — это уменьшившиеся запасы еды перед секачом. Горки медленно, но верно уменьшались.

Я обдумывал свой разговор с Димычем. Похоже, все-таки не так уж я был и не прав, утверждая что именно благодаря удаче денег заработал. Было у меня ощущение, что без моей удачи тут не обошлось. Появилось сильное желание бросить все очки характеристик в удачу. С трудом сдержался. Зашел в интерфейс, нашел кнопку вывода денег. Сбросил 150 монет. Ребята о чем-то болтали, иногда смеялись. Сидели ко мне спиной.

— Что-то мне икается, не меня обсуждаете?

Они синхронно развернулись, да так что чуть головами не ударились.

— Тебя, кого же еще? Нам же больше не о чем поговорить. Только о тебе, светоче нашем во тьме! — Сирано снял шляпу и прижал ее к груди, — Да чтобы мы делали без тебя сирые и убогие!

— Кончай балаган, мальчик уже понял, что мир не крутится вокруг него.

Вот так из юного друга перешел уже в мальчики. Как-то я быстро молодею… Прямо на глазах. Сирано тем временем надел шляпу обратно.

— Держу пари, он собирается свалить, оставив свою зверушку на нас, — проговрил Сирано обращаясь к гному кивком головы указывая на меня.

— Пари не состоится, я придерживаюсь этого же мнения, — гном посмотрел мне прямо в глаза, прямо умоляя: «Спроси!»

Не стал отказывать ему в этом удовольствии:

— Как вы это поняли?

— Мой юный друг, известно ли тебе имя Шерлока Холмса?

— Да, я с большим удовольствием читал Конан-Дойля.

— Прекрасно, тогда почему ты задаешь столь глупые вопросы? Или ты все это прочитав, принял все это произведение за бульварное чтиво, а не руководство к действию? Скажи мне, что ты научился пользоваться дедукцией!

— Ну, откровенно говоря, слабо.

— Ясно, тогда, Ватсон, слушайте, — гном принял позу поудобнее и продолжил, — Во-первых по возвращению вы не известили нас своим радостным приветствием: «А вот и я!» или «Я вернулся». Значит, вернулся, скорее всего, ненадолго. Кроме того, после возвращения ты некоторое время нас не окликал, а занимался какими-то своими делами. Я предполагаю, что выводил деньги, — повернул голову к Сирано, тот кивнул, видимо соглашаясь с этим предположением, — Что в свою очередь предполагает, что имеется какая-то срочная причина нас покинуть: Девушку в кино надо выгулять, маме икебану преподнести, в самом худшем случае — наглотаться ядовитой бурды с друзьями.