— Что?!

— Рукав, говорю, закатайте, Иван Никифорович, — повторил Андрей.

— Ты сошёл с ума! Ты понимаешь, с кем ты разговариваешь?! Вспомни, мы же с тобой работали вместе столько лет! Разве мало я тебе сделал хорошего? Опомнись, Стрельцов!

— Вы взываете к моей совести? — усмехнулся Андрей. — Не надо, Иван Никифорович, умоляю вас, не надо! У меня свои понятия об этой категории. И я не для того родился на свет, чтобы беспрекословно выполнять ваши чёрные замыслы. Теперь я прекрасно понял, что вы из себя представляете и во что собирались превратить меня. Все! У меня нет времени! Либо снотворное в руку, либо пуля в лоб! Выбирайте! Ну!!!

Фефилов больше ничего не произнёс. Он медленно закатал рукава плаща и пиджака. И Андрей ввёл ему снотворное.

— Спокойной вам ночи, Иван Никифорович, — произнёс он.

Вскоре Фефилов уже спал на заднем сиденье автомобиля.

Андрей отстегнул наручники от рук спящих, закурил и стал спокойно ждать следующего.

Прошло пятнадцать минут. Андрей внимательно глядел за проходящими мимо людьми. Так… Вот это, кажется, и есть Волокушин. Лет пятидесяти, невысокого роста, крепкого сложения. Одет в кожаную чёрную куртку и кожаную кепочку.

Он вышел из машины. Приветливо улыбнулся Волокушину.

— Здравствуйте, Александр Фомич, — сказал он. — Я телохранитель Ивана Никифоровича Фефилова. Он просит вас сесть к нему в машину. Вот сюда, пожалуйста.

Волокушин не заподозрил ничего подозрительного в его поведении и спокойно подошёл к машине.

— Сюда, пожалуйста, — галантно приоткрыл Андрей перед ним правую переднюю дверцу «Ауди». Волокушин так же спокойно сел на переднее сиденье, а Андрей быстро впрыгнул на заднее. И не успел Волокушин ничего понять, увидев рядом с собой спящего человека, как Андрей проверенным движением набросил сзади удавку на его шею.

— Оглянитесь назад, Александр Фомич, — сказал Андрей, слегка ослабляя верёвку. Тот оглянулся, увидел сзади спящего Фефилова. — Да не смотрите вы так на него. С ним все в порядке, он просто спит. Скажите мне лучше вот что — меня вы не узнаете?

— Нет… — хрипел покрасневший от удушья Волокушин, выпучив на него глаза.

— А вот я, в отличие от вас, сразу же узнал ваш голос, Александр Фомич. Очень хорошо я знаю ваш голос. Странно, что вы мой не узнаете. Очень странно, господин или, точнее сказать, товарищ Николай, мой загадочный невидимый Заказчик… — произнёс Андрей.

— Это вы?!!! — воскликнул Волокушин, поняв наконец, с кем он имеет дело. — Вы что, с ума сошли? Что вы делаете?! Опомнитесь!

— Я опомнился, Александр Фомич, теперь-то я наконец опомнился. Хорошо, что вовремя.

— Вас что, кто-то перекупил? — хрипел Волокушин. — Вам что, мало того, что мы вам платили?! Сколько же вам надо?

— Мне много надо, Александр Фомич. Очень много.

— Тридцать? Сорок?

— Гораздо больше. Только вам этого не понять, так же, как и ему, вот этому господину Куратору.

— Прекратите молоть вздор! Говорите свои условия! — крикнул Волокушин и вдруг резким движением одной руки попытался сорвать удавку со своей шеи, а другой полез в карман.

Но Андрей отработанным движением затянул удавку на его могучей шее.

Несколько судорожных движений, предсмертный хрип и… Волокушин затих. Все было кончено.

Да, этот день воистину был насыщен удивительными событиями. Именно он, его Заказчик, стал четвёртым. Именно он, а не тот, кого он заказал Андрею.

Сапёр и Фефилов спали беспробудным сном на своих местах, Волокушин спал уже сном вечным.

Теперь надо было ждать самого главного и опасного противника — Вадима Филипповича Павленко.

Павленко, безо всякого сомнения, был самым опасным противником из всех, с кем пришлось сегодня иметь дело Андрею. И разобраться с ним он решил быстро и решительно…

Прошло примерно полчаса, когда во дворе появился чёрный «Мерседес». Андрей понял, что это приехал именно тот, кого он ждёт.

Лимузин остановился, Андрей вышел из «Ауди» и медленной твёрдой поступью направился к машине Павленко. Подошёл поближе.

Водитель, мощный, коротко стриженный парень, подозрительно поглядел на подошедшего к ним человека.

— Иван Никифорович просит господина Павленко пройти к нему в машину, — произнёс Андрей.

Приоткрылась задняя дверца, и оттуда вылез Вадим Филиппович.

— Ну что там стряслось у нашего дорогого Ивана Никифоровича? — спокойно произнёс он.

— Все идёт хорошо, Вадим Филиппович. Прошу вас в его машину. Иван Никифорович хочет переговорить с вами.

— Пошли, — махнул рукой Павленко и пошёл вслед за Андреем.

— Ты-то кто такой? — спросил он, презрительно глядя на Андрея. — Вид у тебя какой-то протокольный. Странные кадры стал набирать Иван Никифорович. Стареет, что ли?

— Почему же вы такого низкого мнения обо мне? — спросил Андрей.

— Мнения, — презрительно протянул Павленко. — Да я вообще никакого о тебе мнения. Не дорос ты ещё до того, чтобы я был о тебе какого-нибудь мнения. Это вот Иван Никифорович стал о себе, очевидно, настолько высокого мнения, что не соизволит сам выйти из машины и встретить меня. А вместо себя посылает черт знает кого с протокольной рожей. Ну что, где он там? Стекла затемнены, никого не видно.

— Сюда, пожалуйста, — произнёс Андрей, галантно приоткрывая перед Павленко заднюю дверцу автомобиля. Там на заднем сиденье как раз сидел спящий Фефилов. Павленко увидел его, но в каком он находится состоянии, разглядеть в темноте не сумел. Сел в машину рядом с Фефиловым.

Андрей бросил быстрый взгляд назад на машину Павленко. Водитель остался в машине.

Андрей тут же резким движением втолкнул Павленко внутрь и сел рядом сам.

— Ты что, с ума сошёл, грязная собака? — прошипел Павленко, замахиваясь на него.

Это были его последние слова в жизни. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, попала ему прямо в сердце. Он откинулся на сиденье.

— Вот так-то, — прошептал Андрей. — Жизнь, она у всех одна — и у крутых, и у жидких. Все вы теперь тут собрались — и Куратор, и Заказчик, и исполнитель, и Шеф. И я с вами до кучи…

Он вышел из машины и направился к водителю «Мерседеса».

— Вот, отправили погулять, — виновато улыбнулся он, стоя около передней левой дверцы. — Курить охота, сил нет… Дай закурить.

— Не курю и тебе не советую, — пробасил водитель. — Здоровье береги.

— Ладно, извини, пойду до ларька сгоняю… — сказал Андрей и вразвалочку направился к арке. Больше его водитель не видел. Андрей растворился во тьме. А там, во тьме, он снял с себя парик и вытер от грима лицо.

Он внимательно поглядел, нет ли кого поблизости «Ауди». Когда они с Сапёром въехали во двор, Андрей велел ему остановиться подальше от стоящих во дворе машин. Хорошо, что двор был достаточно просторен, и они стояли совершенно на отшибе. Нет, слава богу, время позднее, погода скверная, вокруг никого — ни людей, ни машин… Ближе всех «Мерседес» Павленко. Но и он в безопасности.

Он ещё раз взглянул на «Ауди» и нажал кнопку пульта, лежащего у него в кармане. Раздался оглушительный взрыв. «Ауди» разлетелся на куски. Андрей был готов к тому, что из «Мерседеса» сейчас выскочит водитель Павленко и бросится за ним вдогонку. Но дверь лимузина даже не открылась — видно, своя рубашка все же ближе к телу…

Андрей скрылся в темноте арки и вышел на Ленинский проспект. Его поразило то, что, несмотря на взрыв во дворе дома, на улице царило полное спокойствие, как будто бы вообще ничего не произошло. Разумеется, через некоторое время тут начнётся такое… Приедут из МУРа, из прокуратуры, из Управления внутренних дел, разумеется, журналисты из газет и с телевидения. Но это будет только через некоторое время, наверное, даже очень скоро. А пока… Никого и ничего. Взрыв и ночная тишина…

Андрей перешёл дорогу, стараясь быстрее уйти от этого дома. Он шёл по направлению к троллейбусной остановке. Там он хотел поймать машину. Но тут как раз подошёл троллейбус, и он решил сесть в него. Уже сидя в почти пустом салоне троллейбуса, он видел двух милиционеров, бежавших по направлению к арке и что-то говоривших в рацию. Проехав две остановки, он вышел, встал на обочине, закурил и стал ловить машину, чтобы ехать в Орехово-Борисово… По противоположной стороне мчались на бешеной скорости и с оглушительным рёвом сирен несколько милицейских машин.