Испытанные хитрецы алаш, достойные преемники недостойной традиции своих отцов — аткаминеров (мошенников, жуликов), умело собирающих сплетни со всех сторон, они при подаче телеграммы скрыли свои подлинные имена, подписались вымышленным — Кашарский. Если человек честен, зачем ему скрывать свою фамилию?
Во второй телеграмме сказано: «17 апреля (по старому стилю) состоится съезд бедняков в Омске. Будут обсуждаться вопросы, касающиеся поведения Кольбая, Просим направить на съезд Сарсенова». Подпись под телеграммой — Бирлик.
Старые и молодые алаш-ордынцы объединенными усилиями добились ареста Кольбая, а вместе с ним посадили в тюрьму и Шаймердена (Альжанова). Попытались оклеветать Исхака Кобекова, но его не дали в обиду петропавловские рабочие. Они уже принимали меры и к освобождению Кольбая, но неожиданный мятеж чехов помешал им.
Кольбая бранят, Кольбая обвиняют. Допустим, Кольбай недостойный человек, но что плохого сделали Шаймерден и Исхак, деятельно участвовавшие в революции и защищавшие ее интересы?
В чем они повинны?
Известно, в чем. Они объединились с большевиками, поддерживают советскую власть, выступают против алаш-орды. Кто их за это обвиняет? Их обвиняют молодые последователи алаш-орды, состоящие в «Бирлике». Они решили истребить своих врагов, тех, кто, отколовшись от алаш-ордынского «Бирлика», вступил на путь революции и создал демократический совет учащихся». Их тоже пытались оклеветать перед совдепом, пытались добиться ареста омских учащихся Таутина Арыстамбекова, Жанайдара Садвокасова, Абульхаира Досова, Хамзы Жусупбекова и других.
Трое из «достойных» сыновей «Бирлика» спровоцировали милицию и арестовали Таутина, Хамзу и Абульхаира. Но совдеп, разобравшись, быстро освободил их… Вот как действовали молодые последователи алаш-орды. Они ли не верные сыны своих отцов?
На съезд бедноты в Омске мы послали из Акмолинска двоих — товарища Биляла Тиналина, рабочего, члена совдепа, большевика и представителя акмолинской бедноты популярного оратора Кошербая Жаманаева, тоже большевика, активного члена «Жас казаха».
Наступил день Первого мая. В Акмолинске мы провели его весело и торжественно. Члены совдепа, рабочие организации вместе с немногочисленным отрядом Красной гвардии вышли на улицы со знаменами и революционными песнями, повсюду проводили митинги, выступали с речами…
В пользу нуждающихся учеников в Омске и на содержание организации «Жас казах» мы устроили первый большой платный вечер на казахском языке. Зрители посмотрели мою пьесу «По пути счастья», написанную накануне. Это было мое первое крупное литературное произведение.
На вечере русские и казахи теснились плечом к плечу. По просьбе зрителей концерт продолжили и на другой день. Мест в зале не хватало. Роли исполняли члены «Жас казаха» Бакен Серикпаев, Кожебай Ерденов, Омирбай Донентаев, Салик Айнабеков, Бану, Шарапат, Бейсенов и другие…
День ото дня ширилось влияние совдепа. Члены совдепа начали часто выезжать в аулы, проводить беседы, принимать практические меры на местах.
При Временном правительстве Керенского, во времена казахского восстания 1916 года, такие волостные управители, как Олжабай и Алькей, брали с собой вооруженных царских солдат и, разъезжая по степи, безжалостно грабили народ. К нам от имени трудящихся поступило около двухсот жалоб, поэтому мы поручили товарищу Жумабаю Нуркину выехать в степь вместе с пятнадцатью красноармейцами, чтобы арестовать бывших волостных, а их скот конфисковать. С такой же целью в другом направлении посылали с милицией Байсеита Адилева.
Организованный штаб Красной Армии возглавили два матроса, прибывшие из России, — Зимин и Авдеев, а также старый солдат Баландин.
Упрочилась наша связь с заводами Караганды, Спасска, Успенска, где тоже организовались совдепы. Заводские посланцы стали чаще приезжать к нам. Побывали у нас члены заводских совдепов Турусбек Мынбаев и Арын Малдабаев. Когда была начата национализация заводов, из рабочих совдепов Караганды, Успенска и Спасска прибыли делегаты в наш уездный совдеп. Среди них были такие товарищи, как Нейман, Орынбек Беков. Они выступили с докладами о положении на заводах, просили денег и оружие. Совдеп принял решение национализировать заводы и вынес постановление об экспроприации семидесяти тысяч пудов меди в Спасске. Единогласно одобрили предложение о выдаче денег и оружия из запасов совдепа представителям рабочих — Нейману и Бекову. Для получения винтовок и пулеметов мы отправили в Омск и Петропавловск члена штаба Красной Армии матроса Зимина, командира Копылова и рабочего Спасского завода, члена совдепа Прудова.
Получив деньги и оружие, Орынбек Беков зашел ко мне на квартиру. О Бекове хорошо отзывался товарищ Прудов. В его способностях я убедился, когда слушал его доклад в совдепе. Сейчас мы говорили о рабочих, казахах, о советской власти, о большевиках и алаш-орде. Его представления об алаш-орде были очень неопределенны, ясного, твердого отношения к этим людям у Бекова не было.
Я начал ему разъяснять, что «алаш-орда — это буржуазная организация, жаждущая установления прежней ханской власти над казахской беднотой, над рабочими. Алаш-орда, Аблай-хан и царь Николай — одно и то же», — говорил я.
Беков признался, что читает параллельно с нашей газетой «Тиршилик» и газету «Сары-Арка». Я критиковал статьи «Сары-Арки» и деятельность ее сотрудников. Через некоторое время мы пришли к единому мнению с Бековым в отношении алаш-орды. Пообещав мне активнее работать на благо революции, Беков распрощался со мной…
В мае 1918 года организация «Бирлик» в Омске, окончательно принявшая платформу алаш-орды, созвала съезд молодежи. От каждой организации с окраин приглашались по два человека. От имени «Жас казаха» мы послали Абдуллу Асылбекова, а вторым наметили учившегося в Омске Жанайдара Садвокасова.
Сначала вернулись из Омска делегаты съезда бедноты Билял и Кошербай, а за ними прибыл и Абдулла. Мы слушали их информацию. Оказывается, на съезд молодежи собрались представители молодежных организаций Акмолинской, Семипалатинской и Кустанайской губерний. Съезд прошел в горячих спорах, в особенности, когда обсуждался вопрос об алаш-орде и о признании советской власти. Участники съезда разделились на три группы: «правых», «левых» и «центровиков».
«Левым» крылом оказались, разумеется, противники алаш-орды, т. е. наши представители: Абдулла Асылбеков и Жанайдар Садвокасов вместе с представителями омского «демократического совета» Абульхаиром Досовым и Хамзой Жусупбековым. Но «левые» оказались в меньшинстве.
При обсуждении вопроса о признании советской власти разгорелся особенно ожесточенный спор. Три разные мнения сошлись в открытом бою.
«Левые»— товарищи Асылбеков, Жанайдар Садвокасов, Абульхаир Досов и Хамза Жусупбеков защищали советскую власть. К ним примкнул Абдрахман Байдильдин, бывший «центровиком» при обсуждении вопроса об алаш-орде. Отвергало советскую власть «правое» крыло — руководители «Бирлика» Кеменгеров, Смагул Садвокасов, Аппас (Габбас) Тогжанов, Сайдалин (Асыгат), Сеитовы и другие.
Когда большевики застрелили начальника милиции семипалатинской алаш-орды Казия (Торсанова), то вышеназванные питомцы «Бирлика» составили в Омске эпитафию, в которой говорилось: «Мы клянемся не свернуть с пути, проложенного Казием…»
Свою клятву они передали телеграфом в редакцию «Сары-Арки». Текст ее опубликован в газете за № 38 от 15 апреля 1918 г.:
«Соболезнование»
Безмерно скорбим о преждевременной кончине юного брата Кази с пылкой душой и национальной горячей кровью. Не достиг Казий заветной своей мечты, ибо он первым пал жертвой на пути возрождения нации. Он стал теперь путеводной звездой и высоким идеалом нашей молодежи. Мы дали слово верности перед богом и клянемся честью никогда не свернуть с его вдохновляющего пути и не забывать самого Казия. В доказательство этой верности 20 апреля мы устроили платный концерт на казахском языке и половину выручки выделили на воспитание оставшегося сиротой его сына в возрасте одного гола. Мы также вынесли постановление оказывать практическую помощь его семье и впредь.