— Проходите, пожалуйста.

Двери автоматически открылись, и они подошли к маленькому полукруглому столу, за которым сидела красивая светлокожая кариока. Она дружелюбно улыбнулась и попросила приглашение. Грэхем отдал ей карточку, она внесла их имена в компьютер. На экране появились буквы VIP/AD, взятые в скобки. Драго внес их в список приглашенных в качестве особо важных гостей. Об их приходе необходимо было сообщить в дом, чтобы их лично встретили Шредер или Драго. Она отдала приглашение швейцару с Ямайки и, пока тот провожал их к лифту, сняла трубку. Они поднялись на лифте на три сотни футов в толще горы. Швейцар отдал администратору их приглашение, поклонился и исчез в лифте.

Справа от регистратуры скользнула в стену стальная дверь, и в холл вошел Драго с застывшей улыбкой на лице. Дверь за ним закрылась. Он пожал Грэхему руку и поздоровался с Сабриной.

— Очень рад, что вы приехали. Мистер Шредер просит извинить его, он лично хотел вас встретить, но жена мэра не отпустила его, пожелав танцевать с ним. Что на это скажешь?

— Тяжело быть хозяином, — заметила Сабрина, криво улыбаясь.

Драго ухмыльнулся:

— Вы совершенно правы, миссис Грэхем. Думаю, вы хотите присоединиться к гостям, разрешите я покажу вам дорогу.

Он сунул свою идентификационную карточку в прорезь, стальные двери раздвинулись, за ними оказался лифт.

— Гора высокая? — спросила Сабрина.

Драго нажал кнопку, и двери закрылись.

— Высота горы девятьсот семнадцать футов над уровнем моря, что равно приблизительно двумстам восьмидесяти метрам. Тот уровень, где мы только что были, находится на высоте трехсот футов над уровнем моря.

— Как высоко мы поднимемся? — спросила она.

— Сад расположен на высоте восемьсот, футов над уровнем моря. Там все и собрались.

Лифт остановился, и они вышли в отделанный мозаикой холл. Сквозь стеклянные стены были видны десятки разодетых людей, толпившихся на свежеподстриженной лужайке и вокруг бассейна олимпийских размеров. Посреди сада стоял красно-белый полосатый шатер. В нем расположились семнадцать музыкантов, играющих карнавальные мелодии, там же была площадка для танцев, на которой могло разместиться до двухсот человек. Драго открыл одну из звуконепроницаемых дверей с помощью своей идентификационной карточки, и шум веселья неожиданно ворвался в холл, где они стояли. Они спустились на пять ступенек вниз и очутились на лужайке, где их уже ожидал слуга в белой ливрее с двумя бокалами на подносе.

— Я позволил себе предложить вам чего-нибудь выпить, когда узнал о вашем приезде, — сказал Драго, показывая на поднос. — Сухое белое вино и «Перрье». Если вы хотите что-нибудь другое, я с удовольствием прикажу принести.

— Нет, это как раз то, что нужно, — ответил Грэхем, взяв бокалы с подноса и протягивая один Сабрине.

— А вот и мистер Шредер. Извините, меня ждут другие гости. Уверен, у нас еще будет сегодня время встретиться и немного поговорить. — Драго улыбнулся Шредеру и подошел к группе бизнесменов, которые беседовали у края бассейна.

Шредер, в белых шортах и цветастой рубашке, сердечно пожал им руки:

— Я так рад, что вы приехали. Надеюсь, Андре передал вам мои извинения, когда встретил вас?

— Да, жена мэра заставила вас танцевать с ней.

— Это хуже смерти, мистер Грэхем. Избегайте ее любой ценой. Она обожает молодых миллионеров.

— Как я ее узнаю?

— Вы услышите ее задолго до того, как увидите.

Шредер оценивающим взглядом окинул туалет Сабрины:

— Вы выглядите сегодня изумительно, миссис Грэхем.

— Спасибо, — улыбнулась Сабрина.

Шредер повернулся к Грэхему:

— Надеюсь, вы не будете в обиде, если я потанцую с вашей возлюбленной?

— Конечно нет. Уверен, она с удовольствием потанцует с человеком, который умеет танцевать. Боюсь, я не Фред Эстер.

Шредер рассмеялся и вручил им две одинаковые пластинки. На них была выгравирована рука, сжатая в кулак, между указательным и средним пальцами был просунут большой палец.

— Это называется фигой, — объяснил он. — Первоначально такие талисманы носили невольники, полагая, что они принесут им богатство и удачу. Сейчас эти игрушки предназначены для туристов, но говорят, если сильно верить в их силу, то они помогают. Я не расстаюсь с этой игрушкой с тех пор, как приехал сюда, и, как видите, мне это не повредило.

— Так вы действительно верите в их силу? — спросил Грэхем, вертя амулет в руках.

— Конечно. Вначале я относился к ним так же скептически, как и вы. Только после того как я увидел результаты, я в них поверил.

Грэхем пожал плечами, снял с шеи цепочку, повесил на нее амулет и снова надел ее. Талисман лег ему прямо на грудь.

— Возможно, он отведет от меня жену мэра. 

— Никогда не смейся над колдовством, Майк, особенно в Бразилии, — сказала Сиобан из-за его спины. Как и большинство женщин на этой вечеринке, она была одета скорее эротически, чем экзотически: черная атласная баска, черные чулки и танга [25] в черно-белую полоску. 

Грэхем долго в упор смотрел на нее, пока не заметил ее взгляда.

— У меня сильное ощущение, что это попахивает мошенничеством, — сказал он.

— Можешь считать это мошенничеством. Думай как хочешь. Я видела слишком много смертей, связанных с колдовством, чтобы не верить.

— Ты убедила себя, что они связаны с колдовством, на самом деле всем смертям можно найти логическое объяснение.

Сабрина взяла его за руку:

— Пошли. Это же бал. Надо веселиться.

— Да, хватит рассуждать о колдовстве, — согласился Грэхем.

— Миссис Грэхем...

— Что еще за формальности? Это Майк, а это Сабрина. — Сиобан посмотрела на них. — Верно?

— Верно, — ответила, пожимая плечами, Сабрина.

— В таком случае, Сабрина, разрешите пригласить вас на танец? — спросил Шредер.

— С удовольствием.

Сиобан проводила взглядом Шредера и Сабрину, которые отправились на площадку для танцев.

— Она очень высокого мнения о тебе.

— Похоже, вы сегодня здорово потрепались, — нашелся Грэхем.

— Да, но не о том, о чем ты думаешь. Ты счастливец. Многие думают, если я кинозвезда, то у меня куча друзей. А я, по правде говоря, никогда не была так одинока, как сейчас.

Грэхем уставился в свой стакан.

— Сабрина сказала, ты была замужем.

— Джефф умер, — тихо ответила она.

— Прости.

— Его зарезал около ночного клуба в Париже шесть лет назад торговец наркотиками, по ошибке принял его за конкурента. — Она пожала плечами, быстро улыбнулась и протянула ему свой бокал: — Налей мне чего-нибудь.

— Чего ты хочешь?

— Налей того же, что и у тебя. Бар рядом с бассейном. Я пойду с тобой.

— Я всегда думал, что Карнавал — это праздник костюмов, — сказал Грэхем, когда они шли по лужайке. — Но женщины здесь выглядят так, будто всю ночь напролет играли в стрип-покер.

Она улыбнулась:

— "Bailes" сильно отличаются от «passarela do Samba».

— Ты меня окончательно запутала, — перебил он.

Она остановилась и обвела рукой вокруг себя:

— Вот это называется «baile» — танцевальная вечеринка. Такие приемы всегда пронизаны сексом, не говоря уже о тех, что проводятся в первоклассных отелях или ночных клубах. Там, если на одного мужчину приходится по три женщины, это совершенно обычное явление. Мартин не одобряет подобной неразборчивости и только нескольким женщинам позволено прийти на его «baile» без спутника.

A «Passarela doi Samba», или шествие самбы, — это, собственно, аттракцион, который показывают по телевидению и который предназначен для туристов: в толпе разодетых в карнавальные костюмы людей движутся ярко разукрашенные колесницы. Зрелище очень красочное и поражает воображение своим размахом.

К ним подошел какой-то человек. Грэхем узнал его, это был Рауль Лажес, один из партнеров Шредера в блэкджек прошлой ночью. Лажес был одет в цветастую рубашку и шорты, на потную шею он повязал бумажный платок. Он обратился к Сиобан на португальском с предложением потанцевать. Та отрицательно покачала головой, но когда попыталась обойти его, он схватил ее за руку, требуя, чтобы она пошла с ним танцевать.