— Что вам, черт побери, надо or меня? — гремел Оскар Мила, когда Лью Броуди тащил его по коридору участка.

Броуди открыл дверь и пропихнул взбешенного мужчину в кабинет. Колон и Кристофер вошли следом.

Хватит прохлаждаться, — обратился Колон к сидящим детективам.

Крошка Биафра подбежал и помог усадить вырывающегося Оскара Мила на стул, который пододвинула Хиггинс.

Скэнлон с любопытством выглянул из кабинета.

— Что происходит?

Лью Броуди указал на Мила и подмигнул как заговорщик.

— Мы задержали этого человека, он проехал на красный свет на перекрестке Морган и Нассау-авеню.

— Вы — вонючие легавые! — громко ругался Мила. — Меня там даже не было, вы похитили меня из моего собственного дома. Я хочу знать ваши фамилии. Как вас зовут?

— Его зовут детектив Сакиласки, — ухмыльнувшись, ответил Крошка Биафра.

Броуди выругался по-итальянски и замахнулся на Мила кулаком.

Крошка Биафра подскочил и встал между Броуди и Мила, Колон и Кристофер оттащили его подальше. Скэнлон увидел мужчину с продолговатым лицом и широким ртом. Мила был одет в темный джинсовый костюм. На обеих руках красовались татуировки. Скэнлону бросилась в глаза одна: «Лучше умереть, чем потерять честь» и сердце, пронзенное кинжалом.

— Пусть сначала офицер доложит, как полагается, а уж потом вы будете высказываться. Понятно?

Мила согласно кивнул.

Броуди уселся напротив Скэнлона и начал рассказывать:

— Я обратил внимание на этого типчика потому, что у его автомобиля было разбито лобовое стекло.

— Вы же сами разбили мне стекло! — взорвался Мила.

— Пожалуйста, сэр, — попросил Скэнлон, вежливо улыбаясь. — Пусть детектив Сакиласки закончит.

Броуди увлеченно продолжал:

— Мы подозревали, что машина нарушителя числится в угоне, а посему проверили удостоверение. Мы остановили его и отъехали к обочине. Пока детектив Маккан смотрел права и техпаспорт, я заметил, что серийный номер модели заменен. У «бонневила» семьдесят девятого года должна быть буква «Н», а не «У», как у «файэрбердтрансама». — Он потянулся к дубинке. — Я сказал задержанному, что он арестован за незаконную замену номеров, и объяснил ему его права. Тогда он стал бить меня по голове и туловищу своими тяжелыми кулаками, и пришлось применить силу, чтобы задержать его.

Оскар Мила в отчаянии закричал:

— Сволочи!

Броуди вновь вскочил и набросился на него, сбив со стула. Мила упал на пол и пополз прочь, грязно ругаясь. Броуди устремился к нему, пытаясь ударить ногой, но детективы удержали его и уволокли в кабинет Скэнлона, где тот продолжал бушевать, колотя дубинкой по шкафам.

— Адвоката! — воскликнул Мила, поднимаясь.

— Пожалуйста, успокойтесь, — сказал Скэнлон. — Я сейчас позвоню в адвокатуру и попрошу их прислать кого-нибудь.

Делая вид, будто звонит адвокату, он стал набирать номер своей квартиры. Услышав сигнал автоответчика, Скэнлон произнес:

— Это из Девяносто третьего участка. Пожалуйста, пришлите адвоката.

Время шло. Броуди, Кристофер и Колон резались в карты в кабинете Скэнлона. Крошка Биафра пытался утихомирить Оскара Мила.

Пятнадцать минут спустя Мэгги Хиггинс вошла в дежурку и громко объявила:

— Я — Линда Уэйд, мне необходимо встретиться с моим клиентом, Оскаром Мила.

Биафра кивнул:

— Вот он.

Хиггинс пододвинула к Мила стул и села напротив.

— Расскажите мне, что с вами произошло.

Скэнлон вышел из дежурки и направился в другую комнату участка, где пожилой лейтенант Пит Дойл читал «Ю.С. ньюс энд Уорлд рипорт».

— Как дела, Энтони? — спросил его Пит.

— Нормально. У тебя все в порядке?

— В порядке. У меня всегда порядок, когда я работаю. И я догадываюсь, что ты не просто так зашел ко мне.

— Отдел бандитизма сегодня работает?

— Два патруля.

— Слушай, а они очень заняты?

— Энтони, сегодня выходной. Ты что, серьезно?

— Скажи, разве я часто прошу тебя о чем-нибудь?

— Хорошо, они в твоем распоряжении. — Он повернулся на вертящемся кресле и обратился к оператору: — Дайте вызов по 10–2.

Оператор передал сообщение:

— Девяносто третий участок, 10–2 для отдела по борьбе с бандитизмом.

Ответа не было. Оператор вновь повторил вызов. Без толку.

— Да, не то чго в старые добрые времена, Энтони. Когда дежурный офицер вызывал полицейских, они отвечали в мгновение ока. Ох уж эта молодежь. Никакого понятия о дисциплине. — Он снова обратился к оператору: — Давай пошевеливайся.

Оператор передал:

— Тревога, 10–2, отзовитесь.

Ответ пришел немедленно:

— Зона «А» — вызов принят, зона «Б» — вызов принят.

Довольная улыбка заиграла на губах лейтенанта, затем его лицо посерьезнело.

— Как продвигается дело бедного Джо Галлахера?

— Никакой конкретной версии у нас еще нет, но мы прорабатываем различные варианты.

— А есть какая-нибудь связь с двойным убийством сегодня утром?

— Мы еще не уверены. — Скэнлон лукаво взглянул на него. — Ты давно здесь работаешь?

— Тридцать два года.

— Хочешь посвятить этому всю жизнь?

Они рассмеялись.

Двери комнаты открылись, вошли четверо полицейских и остановились у стола. Лейтенант поднялся и спросил их:

— Что, ваша рация не работает?

— Мы вас не слышали, — объяснил старший. На вид ему было не больше двадцати четырех лет.

— Как же вы могли не услышать? Иными словами, у вас сломана рация? Почему я должен так долго ждать? Ну вот что, дорогие мои, даже если вы находитесь за десять тысяч миль отсюда, я был и остаюсь вашим начальником. Так, Фрэзир и Уолш, вы меняете свой пост. Фрэзир — на шестой, а Уолш — на второй. Выполняйте приказ и никуда не отлучайтесь ради вашего же блата. Я буду посылать сержанта с проверкой.

Они попытались возразить, но, увидев ярость на лице старика, быстро удалились.

Оставшиеся двое со страхом ждали, что он скажет в их адрес.

— Завтра вы снова присоединитесь к своим дружкам, а сейчас этот лейтенант даст вам небольшое задание. Когда вы его выполните, зайдите ко мне. Принесете мне большую пиццу с сыром и ветчиной. И что-нибудь запить. Сегодня у меня тяжелый день.

Скэнлон вышел с двумя полицейскими, протянул им фотографию Эдди Хэмила и сказал:

— Через несколько минут из нашего участка выйдет один тип. Я хочу, чтобы вы проследили за ним и сообщили, что он будет делать и с кем встречаться. Особенно меня интересует вот этот мужчина. — Он ткнул пальцем в фотографию Эдди.

— Вы хотите, чтобы мы прижали этого парня? — спросил один из полицейских.

Скэнлон посмотрел на его детское лицо и попытался сохранить строгую мину.

— Просто следите и докладывайте. Больше ничего не надо.

Когда Скэнлон вернулся в дежурку, Хиггинс и ее подопечный ждали его.

— Вы ничего не можете вменить в вину моему клиенту, — возмущенно заявила Хиггинс. — Мой клиент сообщил мне, что его даже не было в автомобиле и что он находился у себя дома.

— Мои детективы говорят совсем другое, советник.

Хиггинс опять принялась совещаться с клиентом.

— Но мы могли бы договориться, — громко сказал Скэнлон.

— Например? — Хиггинс изобразила удивление.

— Насколько я знаю, у вашего клиента очень живописное окружение. В нем есть несколько человек, интересующих нас.

— Как их зовут? — поинтересовался Оскар Мила.

Скэнлон стал перечислять:

— Тони Руссо, Томми Эдмондс, Эдди Хэмил и Фрэнки-бой Сиракуса.

— Что вам от них нужно? — закричал Мила.

— Это уж мое дело.

— Я никогда не слышал ни о ком из них, клянусь! — Мила осенил себя крестным знамением. — Если у вас еще есть вопросы, обратитесь к моему адвокату

Скэнлон повернулся к Мила.

— Вы прекрасно знаете, что находитесь под наблюдением. Сейчас можете быть свободны, но я обещаю вам, что после первого же правонарушения вы вновь окажетесь здесь.

Он посмотрел на Хиггинс, затем перевел взгляд на Мила.