– Похвально, – тянет король. – И кто же эта счастливица? Дочка какого-нибудь задаваки-герцога, а то и одного из пэров Франции, который брезгует отдать ее за голодранца? Думаю, этот вопрос мы уладим. Итак, кто она?

Теперь я гляжу ему прямо в глаза. Медленно тянутся секунды, зрачки короля расширяются, наконец он отшатывается назад.

– Что? – потрясенный шепот эхом отражается от стен. – Да ты безумец!

Бесконечное изумление, прозвучавшее в его голосе, заставляет вельмож оторваться от дел, и теперь уже все присутствующие смотрят только на меня.

– Да, я имел в виду некую известную вам благородную девицу! – твердо заявляю я.

– Ты говоришь о Жанне д'Арк, известной как Opлеанская Дева? – на всякий случай уточняет Карл VII.

– Да, ваше величество, – мои слова падают, как пудовые гири.

Собравшиеся обмениваются быстрыми взглядами, все они, похоже, чувствуют определенную неловкость. После того как был раскрыт баварский заговор, Жанну держали под бдительным присмотром в Орлеане. Ну а когда король принял окончательное решение по поводу сводной сестры, упоминать о Жанне при дворе стало просто неприлично. И тут откуда ни возьмись вылезаю я, бестактный человек.

Карл сидит, грозно сдвинув брови, глаза горят мрачным пламенем, пальцы правой руки стиснуты в кулак.

Мне кажется, я знаю, о чем сейчас думает король. Выйдя замуж за худородного рыцаря, Жанна автоматически лишается права на трон, ее просто не примут ни пэры Франции, ни прочие дворяне. К тому же простой народ искренне верит: небесные покровители галлов помогают девушке потому лишь, что она девственна. Соблазнительно, что и говорить, к тому же не надо марать руки родной кровью. Но поможет ли неравный брак удержать Жанну от дальнейших попыток захватить трон, вот в чем вопрос? В наше беспокойное время так легко лишиться законного супруга!

– Глупец! – выносит окончательный вердикт король, откидываясь на спинку кресла.

Глаза его холодны, как кусочки льда, последние нотки дружелюбия начисто исчезли из голоса.

Даже неподвижные как статуи стражи неотрывно пялятся на меня, их тяжелые челюсти отвисли, глаза изумленно округлены. Да что я им, деревенский дурачок?

– Ваше величество, – проницательно замечает Изабелла Баварская. – Похоже, сьер Армуаз желает добавить что-то еще.

Король кривится, словно раскусил лимон. Через минуту, переборов себя, он нехотя кивает мне:

– Говори.

– Ваше королевское величество, – громко заявляю я. – Есть давний способ решить, достоин воин руки девушки или нет.

– И что же это за способ? – с трудом выдавливает из себя Карл, бросив по сторонам выразительный взгляд, мол, все видели, как я умею владеть собой? Любой другой давно выгнал бы дурака взашей, а я терпеливо слушаю его бредни.

– Голова дракона, – отвечаю я и тут же громко добавляю: – Если вы обещаете мне руку Жанны д'Арк, взамен я клянусь прекратить войну с Британией. Дело в том, что я знаю, как это сделать!

– Ты? – Карл VII смотрит на меня как на сумасшедшего.

Не дожидаясь, пока король потеряет к разговору всякий интерес, я быстро говорю:

– Если помните, в свое время я освободил вашу мать из английского плена, предупредил вас о нападении на Орлеан, единственный из посланного в Англию отряда вернулся живым. Просто выслушайте меня!

– Ну, хорошо, – сдается король. – И в чем же тут секрет?

– А вот это разрешите поведать вам наедине, – твердо заявляю я.

Фыркнув, король встает.

– Все, буквально все пользуются моей добротой, – сообщает он в пространство.

– Я горжусь вами, ваше величество, – тут же заявляет его супруга. – Вы живете для блага всего королевства!

– Что ж, – поджимает губы Карл VII. – Пройдем в мои покои.

Кабинет государя ничуть не изменился, в нем все та же резная мебель и дорогие гобелены, в камине пылают дрова, королевский секретарь, граф де Плюсси, непонятно каким образом нас опередивший, как приклеенный застыл у распахнутого настежь окна. Единственное различие в том, что на улице царит лето, а не зима, как в прошлое мое посещение замка Шинон.

– Итак? – в голосе графа Дюшателя я отчетливо различаю нетерпение. – Докладывай, о чем ты не мог нам поведать при канцлере Франции и членах королевской семьи.

– Заговор, – коротко говорю я, обращаясь к государю. – Заговор и предательство.

Я страшно не выспался, в глаза словно швырнули пригоршню песка. Король кивает, поторапливая, на лице его заметен вялый интерес.

– Английское королевство стало настоящей вотчиной тамплиеров, – начинаю я. – Местом, где они чувствуют себя полными хозяевами. Это они…

– Тоже мне новость! – перебивает меня граф де Плюсси скучающим голосом. – С тех самых пор, как Филипп Красивый запретил орден, тамплиеры рассеялись по всей Европе. Ну и что с того?

Король косится влево, на Танги Дюшателя, тот, поймав монарший взгляд, щурится насмешливо и с издевательской вежливостью заявляет:

– В Британии нам известно четыре общества тамплиеров. Это обычные бездельники, у которых нет ни денег, ни власти. Чтоб ты знал, мы постоянно за ними приглядываем, но как твои коллеги ни старались, никаких коварных замыслов им обнаружить не удалось!

Я коротко киваю. Будь я на месте графа, тоже внедрил бы агентов в те шайки старинных врагов французского королевства.

Поклонившись королю, руководитель его личной охраны вполголоса добавляет:

– Я ожидал от сьера де Армуаза более любопытных известий, ваше величество.

– И почему я не удивлен? – бормочет себе под нос граф де Плюсси.

В тишине, царящей в кабинете, я прекрасно различаю каждое его слово.

– Дело в том, – громко и четко произношу я, – что храмовники перехитрили вас. Даже странно, как вы купились на подобный ярмарочный фокус! Пока вы со смехом глазели на потомков тамплиеров, проклинающих Францию, настоящие враги прямо у вас под носом смогли, всего лишь сменив название, прибрать к рукам целую страну. И вот галлы уже сотню лет воюют, сами не зная с кем! Что дальше? Мы так и будем прятать голову в песок наподобие африканской птицы страуса?

Я перевожу взгляд с Карла VII на графа Дюшателя, оба глядят на меня неотрывно, даже граф де Плюсси оторвался от окна, стоит скрестив руки на груди.

– Повторюсь. В настоящий момент Англией управляют тамплиеры. Вам они известны под именем Ордена Золотых Розенкрейцеров, – я замолкаю, разглядев наконец, что в королевском кабинете присутствует еще один человек.

До этого момента громадные фигуры телохранителей скрывали его, но сейчас он отделился от стены и медленно идет вперед, по направлению ко мне. Я сглатываю, разглядев суровое лицо отца Бартимеуса.

– Предатель! – гневно рычу я и, только поймав предостерегающий взгляд начальника монаршей охраны, понимаю, что иногда лучше молчать, чем говорить.

– Да нет, Робер, – как бы с сожалением говорит граф Дюшатель. – Перед нами верный слуга короля Франции и новый настоятель аббатства Сен-Венсан. А вот ты – предатель и затаившийся враг!

Я так потрясен, что даже не обращаю внимания на его слова.

Ухватившись за самое главное, я растерянно бормочу:

– Новый аббат?

– А ты что же, всерьез надеялся обезглавить Третий орден францисканцев? – тихо спрашивает наставник.

С каждым произнесенным словом голос его становится все громче.

– Каким-то чудом брату Антуану удалось спастись, и он поведал о твоей измене! Только отъявленный мерзавец мог убить господина Гаспара де Ортона!

– Я знаю, кто убил аббата, – кричу я с яростью. – Ваш любимец, отец Антуан!

– Замолчи, – строго отвечает отец Бартимеус. – Наверное, ты не ожидал, что и телохранитель господина аббата останется жить? Он под присягой поведал, что убийца – ты!

Я стою, закусив губу. Король, повернув голову, властно кивает графу Дюшателю.

– Взять, – коротко командует тот.

Шестеро великанов, неподвижно стоящих у стен монаршего кабинета, мгновенно оживают, и на мои плечи опускаются тяжелые, словно из чугуна, руки королевских телохранителей. Оказывается, при необходимости эти воины могут двигаться с поистине нечеловеческой скоростью, а пальцы у них – словно дуги волчьих капканов.