- Что ты делаешь, бессовестная?! - заорал он на Санобар. - Как тебе не стыдно кричать около стольких мужчин, позорить себя! Ты законная жена мусульманина! Ни родители, никто не властен теперь над тобой - только муж! Так сказано в шариате!

- Согласие на мой брак дала не я, а ваша старшая жена!.. Это она крикнула вместо меня: "Я согласна!" У меня есть свидетели!

Всю жизнь в сердце Санобар жила робость, заставлявшая её подчиняться другим людям. Теперь с этой робостью было покончено.

- Люди! Меня хотят насильно отдать замуж вон за того старика!.. Мусульмане, помогите! Я не хочу быть его женой!.. Не хочу! Не хочу!

И в эту минуту во дворе дома шейха Исмаила, перепрыгнув через забор, появился Алиджан. За ним лезли через забор Амантай, Камбарали, Каримджан - весь новый сельсовет.

- Мусульмане! - завопил, вытаращив глаза, шейх Исмаил. - Почему же вы молчите?! Бейте эту прокажённую!

- Шейх, вы потише! Возьмите себя в руки! - подскочил к Исмаилу Каримджан, держа в руках толстую дубину. - Если кто-нибудь кинет в неё даже маленький камешек, от вашего дома не останется и следа. Там, за забором, собрался весь кишлак...

Кто-то сильно стучал в калитку.

- Эй, люди, откройте! - слышались голоса с улицы.

Шейх Исмаил с пеной у рта обернулся к Шадману:

- Это ты, ты, ты вырастил такую дочь! Прежде всего тебя надо закидать камнями! Что ты стоишь, вытаращив глаза? Прокляни эту неверную! Прокляни!

Шадман-ходжа растерянно поглядел по сторонам.

- Не могу, таксыр!

На шейха Исмаила было страшно смотреть. Он был похож на шайтана, на вурдалака - на всех дьяволов мира сразу.

- Ради аллаха, единственного и всемогущего! - бесновался хозяин дома. - Ради корана, каждое слово которого свято и праведно! Закидайте камнями эту развратницу, посмевшую испортить нам весь той!

Алиджан, пытаясь открыть калитку, бил по тяжёлому замку камнем. Кто-то бросил к его ногам топор. Но замок всё равно не поддавался. Снаружи били в калитку кулаками. Каким-то чудовищным, неимоверным усилием Алиджану наконец удалось вывернуть топором кольца, на которых висел замок. Обе створки калитки распахнулись, и народ хлынул во двор.

Шейх Исмаил позеленел от бессильного бешенства, губы его дрожали.

- Что вам тут надо? - крикнул он, едва сдерживаясь. - Кто вам разрешил врываться ко мне во двор?

- Нам стало известно, что здесь хотят насильно выдать замуж дочь бедняка. Мы пришли защитить её.

- Кто это "мы"?

- Советская власть кишлака Шахимардан.

- Тут никакого насилия не происходит. Кто-то ввёл вас в заблуждение. Шадман-ходжа, отец девушки, как это известно всем, дал своё согласие на свадьбу.

- У отца взяли согласие, а у самой девушки забыли спросить? - усмехнулся Амантай.

И в эту минуту во двор шейха Исмаила вошёл Хамза.

У него был вид человека, шедшего на прогулку и случайно завернувшего к месту происшествия, привлёкшего его внимание.

Казалось, он не имеет никакого отношения ко всему происходящему.

Но Амантай "разоблачил" внешнее спокойствие Хамзы.

- Всё в порядке, товарищ Хамза. Алиджан увёл Санобар. Мы пришли вовремя.

- Что же это такое? Разве это законно - уводить чужую жену? - крикнул Бузрук-ишан.

Хамза, не обращая внимания на жениха, спокойно сказал Амантаю:

- Составьте акт о том, что местное духовенство пыталось насильно выдать замуж девушку из бедной семьи за богатого старика. Укажите особо, что тут имело место проявление феодальных обычаев. И перешлите этот акт в областной следственный отдел в Фергану.

И с безразличным видом, как и вошёл, вышел со двора шейха Исмаила.

Когда всё улеглось (разошлись гости, снова закрыли на замок калитку), шейх вернулся в затемнённую комнату. Вместе с ним вошли к "особым" гостям Бузрук-ишан и Валихан. Никто уже не соблюдал никакой конспирации - неожиданный конец свадебного тоя перепутал все планы.

Но одно событие здесь всё-таки произошло: исчезли курбаши и Нормах. Звериный инстинкт самосохранения, ставший второй натурой за годы тревожной и дикой жизни в горах, заставил их покинуть место, привлёкшее внимание всего кишлака. Подпольная "конференция", ради которой председатель тайного "Союза тюрков" проделал такой длинный и опасный путь, была сорвана.

Алчинбек Назири, нервно шагавший из угла в угол, как только увидел шейха, набросился на него с упрёками:

- Вы распустили их! Они сели на вас верхом! Построили красную чайхану, организовали колхоз, врываются к вам в дом!.. А завтра могут и вовсе изгнать отсюда! И где всё это происходит? В Шахимардане, считавшемся нашим оплотом! Куда вы смотрели?

- Об этом надо спросить вас! - неожиданно вспылил шейх. - Как вы могли допустить, чтобы в Шахимардан прислали Хамзу?

- Теперь, значит, мы виноваты? - вспыхнул Назири. - Вы, наверное, не ведаете и о том, чем занимались здешние босяки до приезда Хамзы! Письмо, посланное на имя Ахунбабаева, писали всем кишлаком, а вы, кажется, не знали и об этом!.. Послали делегата! Вы его тоже не видели!.. Если бы этот Ташпулат дошёл до Ахунбабаева, гробницу давно бы уже закрыли, а вы с вашими шейхами любовались бы не столь отдалёнными местами, откуда, как говорят, возврата нету! Вы сами стали причиной приезда Хамзы сюда!

Шейх Исмаил мрачно молчал.

- Как заявился этот проклятый, так всё тут перевернулось вверх дном! - злобно заговорил Бузрук-ишан. - Вчерашние рабы поднимают на нас руки - вот что трудно стерпеть! Даже женщин, которые сидели взаперти, они привлекают к выборам, втолковывают им какие-то права...

- Новый местный Совет Шахимардана хочет установить здесь памятник Ленину, - тихо сказал Гиясходжа. - Хамза предложил, остальные с радостью поддержали.

- Доходы гробницы после приезда Хамзы резко упали, - буркнул Исмаил.

- Надо уничтожить его, как бродячую собаку! - крикнул Бузрук-ишан.

Ненависть недавнего жениха к Хамзе не имела предела. Он был опозорен сегодня перед всем кишлаком, перед всеми гостями, прибывшими на той. Это была смертельная обида.

- Перестаньте нервничать, - вдруг сказал паломник из Гилгита.

Все обернулись к нему.

- Этим мы ничего не добьёмся. Надо думать о более крупных делах. - Хромой дервиш посмотрел на Валихана: - Где заявление против Хамзы?

Валихан, поклонившись, протянул бумагу.

- Сколько человек подписало?

- Двое, а сто шесть приложили пальцы.

Арчибальд Лоу, развернув бумагу, быстро пробежал её глазами: "Заявление ста восьми людей... спасите нас от Хамзы Хаким-заде... пусть пришлют комиссию... он с плохими помыслами зарится на наших женщин и девушек... хочет заставить бросить паранджу насильно..."

- Мы написали всё, что вы нам говорили, - исподлобья взглянул на англичанина шейх Исмаил.

- Очень хорошо написали, - сказал паломник и протянул бумагу Алчинбеку Назири. - Необходимо, чтобы она как можно скорее попала в Центральный Комитет...

- Нет ничего более простого. Как только вернусь в Самарканд, сразу же пошлю верного человека, чтобы опустил в почтовый ящик приёмной ЦК.

- Это будет хороший удар, - кивнул хромой дервиш.

Он был раздражён Бузрук-ишаном. "Эти тщеславные дикари думают только о себе. Им лишь бы мстить за личную обиду. Не хотят знать ни о чём другом. Даже не думают о том, что из-за ничтожных сумм, которые они потеряли на этом комическом свадебном тое, может рухнуть самое главное".

- Убить Хамзу не так легко, как вы думаете, - сказал Сайд Агзамхан. - Он человек знаменитый в народе, его любит народ. Как только вы убьёте Хамзу, вас сразу всех арестуют, и никому не удастся избежать кары Советской власти. И тогда уже не может быть никакой речи о вооружённом восстании, которое мы все с вами готовим. И наше великое дело - полное освобождение от тирании большевиков - будет обречено на поражение. А на него возлагают большие надежды наши друзья за границей. Они потратили на это очень большие деньги. Я думаю, уважаемый шейх Исмаил, что вам нужно написать письмо нашему глубокоуважаемому Мияну Кудрату и просить его о том, чтобы он прибыл сюда на молитву, а заодно и помог бы нам разобраться в наших трудностях. Мы не можем терять Шахимардана почти накануне восстания... - Хромой дервиш сделал небольшую паузу. - У меня есть ещё одно предложение, - сказал он. - Вы, уважаемый Бузрук-ишан, и вы, Валихан, должны оба вступить в колхоз.