Но Топильцин Кетцалькоатль не собирался наказывать дерзкого пришельца, послав его на жертвенный камень. Пленник держался независимо, и это нравилось привыкшему к раболепному почитанию тлатоани[6]. Он сурово взглянул на старшего жреца. Тот в испуге опустил глаза…

            - Откуда он? – спросил тлатоани. – Говори!

            - Великий тлатоани! Он не похож ни на одного жителя Мешика! Я никогда не встречал таких лиц и таких одежд. Он умрёт на рассвете, и Боги будут довольны!

            - Тебе известны желания Богов? — спросил Топильцин Кетцалькоатль. В его холодных глазах промелькнула сдержанная ярость. Он не терпел, когда кто-то принимал решения за него. - Развяжите и накормите пленника.

            Жрец склонил голову в глубоком поклоне... 

Глава 3

           Трое воинов привели Варяжко в небольшую комнату с одним узким окном-бойницей, чрез которое с трудом пробивался дневной свет, и заставили снять со спины меч. Воин, который принял меч из рук Варяжко, едва не уронил его – привычный к своему деревянному мечу, он не ожидал такой тяжести. И попытался вынуть его из пихов. Варяжко наложил длань на пихвы и грозно сказал: «Не тронь!» Воин склонил голову в знак согласия и вышел, унося меч. Двое других остались у входа – в помещениях дворца не было дверей…  Вскоре ему принесли еду: лепёшку, испечённую из какой-то желтоватой муки, и диковинные фрукты в лоснящейся жёлтой кожуре, сросшиеся в одну большую гроздь. В сосуде, изготовленном из скорлупы ореха величиной с кулак, было налито молоко. Но когда Варяжко, мучимый жаждой, отпил из сосуда, молоко оказалось сладким соком какого-то  растения. Подивившись в очередной раз, Варяжко съел всё, что ему принесли.  Еда была вкусной и сытной, и Варяжко, насытившись, улёгся на жёсткое ложе, на которое были набросаны  шкуры невиданных животных. Он теперь твёрдо знал, что люди, пленившие его, не причинят ему зла…

            На другой день Варяжко опять привели к Топильцину. Вождь мешика держал в руках его меч,  с удивлением разглядывая сталь клинка. Он никак не мог понять, из какого вещества сделано чудесное оружие.

            - Варязско? - спросил тлатоани, вспоминая имя руса.

            Варяжко кивнул головой.

            Топильцин подозвал воина, стоявшего у входа, и что-то коротко сказал ему. Воин подбежал к Варяжко и поднял свой меч, приготовившись сразиться. Вождь протянул русу его меч и кивнул головой, разрешая схватку.

            - Он не соперник мне со своею деревяшкою! – сказал Варяжко, опуская меч. – Я не буду с ним биться!

            - Й-йо-ху! -  неожиданно крикнул воин, и бросился на Варяжко, занеся свой меч для удара.

            Варяжко нарочно пропустил удар, подставив плечо. Меч воина, ударившись о сталь кольчуги, высек своим каменным лезом сноп искр и соскользнул с плеча. Но когда воин повторил замах, Варяжко легко отбил удар, и обломок деревянного меча, кувыркаясь в воздухе, улетел в угол залы. А жало меча Варяжко уже смотрело в горло противника, готовое пронзить его.

            Воин упал на колени и уткнулся головой в камень пола, готовый понести наказание…

            Топильцин что-то сказал ему, и воин, поднявшись с колен, подал вождю обломок своего меча. Вождь взял в руки меч, внимательно осмотрел место удара и отбросил его прочь, кивнув головой. Воин, подобрав обломки, попятился к стене.

            Вождь застыл, как изваяние, подперев ладонью голову. Он размышлял, прикрыв глаза веками. Жрецы в белых одеждах стояли, склонив головы, боясь пошевелиться... Наконец, Топильцин резко заговорил, поглядывая на Варяжко. Жрецы внимали ему, кивая головами. Когда вождь умолк, они повели Варяжко к выходу. И он понял: Топильцин решил его судьбу…

            В тот же день старший жрец начал обучать Варяжко языку мешика.

            Шли дни, и Варяжко, познавая язык мешика,  все больше и больше узнавал и о народе, населявшем страну Мешика.  Этот народ был замкнут в самом себе. О землях по ту сторону Моря Мрака никто здесь ничего не знал. Жрецы, слушая рассказы Варяжко, откровенно ухмылялись, считая их сказками... Нет на земле других людей, говорили они, кроме тех, что живут на огромной земле Мешики. Мир Мешики создан богами в начале начал — наивысшим из богов - Солнцем. То было время, называемое «солнцем вод». В мире господствовала вода. И так продолжалось четыре тысячи восемь лет. Потом на землю обрушился великий потоп, и люди превратились в рыб. Еще четыре тысячи и десять лет длилось второе время — «солнце земли». Появились люди-гиганты. Но вскоре земля вздыбилась, гигантских людей поглотили трещины и пропасти. Настало третье время — «солнце ветра». Оно закончилось ураганами невиданной силы, а люди были превращены в обезьян. Ныне длится четвертое время — «солнце огня». Оно завершится через тысячу лет от сегодняшнего дня.

            Слушая жрецов, Варяжко с трудом удерживался от насмешек. Он мог бы рассказать им о главном славянском боге Роде, который создал мироздание и дал жизнь всем остальным богам. Он создал свет и тьму - богов Белбога и Чернобога, он дал жизнь своему сыну – Сварогу и всем остальным богам - Родичам и Сварожичам. Он мог бы рассказать жрецам о Яви и Нави, о злых чарах Мораны…  Мог бы… Но понимал, что наткнётся на глухую стену неверия…

            - И что случится чрез тысячу лет? - вместо этого спросил он полусонного жреца.

            Жрец приоткрыл глаза и бросил на руса враждебный взгляд. Ничтожный чужак смеет задавать вопросы, перебивая его речь?! Глухая ненависть клокотала в груди старшего жреца…

            - Через тысячу лет великий огонь сожжет всех людей, - сквозь зубы процедил жрец и снова прикрыл глаза. - Трижды погибали люди, ибо их было слишком много. Погибнут и в четвертый раз. Смерть держит каждого в своих невидимых объятиях. Но тебе не нужно бояться смерти… Никто из народа мешика её не боится.

            Варяжко с трудом подавил зевок. Мешика, не знающие железа, не знающие даже, что такое колесо, не открыли ему ничего нового. Их мир был так же стар, как земля и небо, море и скалы.

            - Угождай великим богам. Корми богов, - продолжал жрец. - Боги требуют сердца людей! Несчастье и смерть повсюду, они — как змеи, притаившиеся в траве.

            Варяжко подумал, что высеченные в камне изображения змеи встречаются здесь повсюду.  Для мешика змея - символ неумолимой и беспощадной силы. Чудовищные статуи выставляли напоказ самые уродливые черты. Даже Мать богов — Коатликуэ стояла на толстых ногах с когтями вместо пальцев и раскрывала перед сморщенной грудью безобразные лапы. На зобастой шее не голова, а курносый череп, потому что она была также и богиней земли, то есть Смертью.

            Варяжко не боялся чужих богов. Он испытывал к ним, скорее неприязнь, видя какими способами мешика стараются умилостивить  их. Служение и почитание богов заключалось в принесении им человеческих жертв. Храмы мешика имели форму пирамиды с алтарём, на который повергались пленники. Старший жрец ударом каменного ножа рассекал грудь несчастного и вырывал сердце. По утверждениям жрецов человеческая кровь являлась пищей богов, и поэтому чем больше людей ложилось на алтарь, тем добрее к мешика должны были быть боги. Каждый день на алтарь ложились сотни людей…  В жертву богу плодородия Тлаопу приносили маленьких детей, умерщвляя их жесточайшим способом. Богине земли приносили в жертву женщин. У мешика был даже бог человеческих жертвоприношений Шипе Тотек. Разве сравнить их с богами славян, с Агуной, Сварогом, Азовушкой, Асгастой, Волынью, Перуном, Святовитом, Семарглом, Трояном?...  Не удивишь его и видом жертв, у которых вырвано сердце. В набегах на острова чуди он встречал нечто подобное... Он был тогда еще отроком.  В дремучем лесу, в мглистую лунную ночь наткнулась дружина на холм, у подножия коего собралась толпа чудинов. Слышался тихий говор, лязг оружия. Потом наступила тишина. В ущелье прорвался первый луч солнца... Женщины с длинными косами, в ослепительно белых одеждах серпами вспарывали грудь пленникам. Вырвав живое сердце, они показывали его восходящему солнцу и бросали в огонь, пылающий на высоком жертвеннике из четырех каменных плит. Дрогнул в тот раз Варяжко, увидев этих женщин, — они были прекрасны и зловещи…