Однажды волостная полиция решила для какой-то там профилактики навести порядок в Комарово, расстреляв для порядка, двух - трех ее жителей, якобы, бывших коммунистов и подпольщиков. Две роты полиции прибыли. Одна пошла в окружение деревни, а другая начала шамонать по колхозно-крестьянским дворам искать подпольщиков и бывших коммунистов. Первыми начали страдать сельские девчонки, которых без их согласия пытались затащить на сеновалы. За девчонок вступились их парни, у которых оружия не было, но они имели кулаки. Одним словом, атмосфера в этой сонной деревушке внезапно накалилась. Вот-вот должны были последовать первые выстрелы, а затем начаться всеобщее побоище.

Тогда дед Денис, так звали местного старосту, вышел навстречу полицейским. От их командира он потребовал какую-то бумагу, объясняющую ими творимый произвол. Командир батальона волостной полиции, бывший капитан Красной Армии Мишка Копытин, долго орал и потрясал руками перед носом деда Дениса. За два месяца немецкой власти он уже привык к своим бесконтрольным действиям, к своей беспредельной власти над волостным народом. А тут какой-то дед объявился и от него потребовал объяснения своему произволу?! Казалось еще немного, Мишка Копытин выхватит свой наган из кобуры и расстреляет этого деда. Но тут дед Денис достал из внутреннего кармана своего френча какую-то бумажку, ткнул ею в морду бывшему красноармейскому капитану, тот аж этой мордою позеленел от всего прочитанного на этой бумаге.

Тут дед Денис тихо и спокойно ему говорит:

- Убирайся отсюда, байстрюк! Никогда больше в моей деревне не показывайся! Если еще раз меня заставишь так нервничать, то я тебя и твоих полицейских так уделаю, что вас родная мать не узнает!

Хотя Мишка Копытин к этому не привык, но он этого старосту послушался. Уж очень большие люди, не по волостным меркам, этого деда Дениса поддерживали. Поэтому от греха подальше этот волостной полицейский начальник собрал своих "расшалившихся" полицейских, чтобы с ними вместе исчезнуть с глаз этого грозного старика. С того случая авторитет деда Дениса поднялся на такую высоту, что святой нимб над его лысиной можно было бы вешать!

К тому же сельский народ единодушно решил, обсуждая различные решения своего старосты, что этот дед Денис был действительно справедливым начальником!

Сегодняшний день был понедельником, 10-го августа 1941 года, обыкновенным рабочим днем крестьян колхозников. Бабка Матрена, в прошлом году она похоронила своего старика, с которым прожила жизнь, после его смерти страшно не любила надолго оставаться одной в своем доме, суматошно собиралась на колхозную работу. Утром в составе колхозной бригады она должна была собирать клубнику для раненых немцев, которые лечились в белорусских госпиталях. Проработала весь день, пообедала тут же в поле снедью, которую взяла с собой, завязав ее в узелок, вместе со всеми женщинами бригады. Обсудив некоторые сельские проблемы, члены бригады разошлись по своим местам, продолжив сбор ягоды.

После работы бабка Матрена попробовала уговорить Настеньку, молодую и говорливую девушку соседку, не успевшую вовремя эвакуироваться, составить ей вечерком компанию, вместе попить чайку из самовара. Тогда они могли бы за чашкой чая потрепаться о своих бабьих проблемах. Возможно, стопочку другую пропустить чистейшего первача, который Матрена научилась варить из картофеля. Но Настеньке, видимо, было совершенно неинтересно сидеть, чаевничать время без толку проводить со старухой! Когда на селе было столько подрастающих, перспективных для замужества парней, что девчонка отказалась, сказавши Матрене, что сегодня вечером она будет сильно занята. Матрена в ответ этой вострушке девчонке только грустно улыбнулась, она сама когда-то была молодой, поэтому не понаслышке знала о том, как ценны эти длиннорукие и хваткие парни!

Когда бабка Матрена вернулась домой с колхозной работы, то она тут же завертелась, закружилась по дому, убираясь, стирая, время от времени пропуская для бодрости малюсенькие стопочки своего самогона. С каждой такой стопочкой у старухи повышалось настроение, дела спорились в ее руках. Одним словом, в такие моменты Матрена хорошо себя чувствовала, какие-либо мысли ее особо не беспокоили, не бередили ее душу. Бабка даже начала мурлыкать себе под нос какой-то веселенький мотивчик, чрезвычайно популярный в дни ее молодости.

В этот момент к ней с вопросом обратился мужской голос:

- Гражданка, а вы не могли бы подсказать, где я сейчас нахожусь?

Бабка Матрена оглянулась, внимательно осмотрела свою горницу, мужчины в ее доме, после похорон мужа, примерно год уже не было. Бабка на всякий случай еще обошла, еще раз осмотрела каждый угол горницы, затем истово перекрестилась на образа в красном углу избы. Затем бабулька тихонечко отошла в дальний угол своей избы, где три раза сплюнула через левое плечо, отгоняя от себя и от своего родного дома всякую чертовщину! Выполнив ритуал изгнания нечистой силы, она облегченно вздохнула, решив, что слегка перебрала первача, отчего ей начали мерещиться всякие мужские голоса. Матрена совсем уж собралась начать замешивать тесто для пирога, как снова услышала же самый мужской голос?

- Извините, а как вас зовут, товарищ гражданка?

Бабка Матрена от новой неожиданности, чуть ли не подпрыгнула до потолка, но быстро взяла себя в руки. После чего она заново произвела самую тщательную разведку обыск своего дома! Даже прошлась парой кругов по двору и вокруг дома, косо поглядывая на криво уложенную поленницу дров на зиму. Мужика в доме вот уже год не было, поэтому поленница у бабки Матрены получилась несколько кривоватой. Дом, двор были пустыми, кроме нее, ни одного человека на подворье не было видно, да никого и быть не могло. Но на всякий случай бабка все же произнесла:

- Бабкой Матреной меня деревенский народ меня кличет. Родилась и всю жизнь прожила в этой деревне Комарово.

Спасибо, - тут послышалось в ответ, - а немцев у вас в деревне нет?

Нервы старой Матрены этого вопроса уже выдержали, они сдали от такой душевной нервотрепки. Бабка по-простому, матерно, в полную силу своего голоса высказалась по поводу того, что сейчас с нею происходило.

В ответ же послышалось веселое, здоровое ржание трех молодых мужских голосов!

Бабка Матрена, словно юла, крутанулась вокруг себя в поисках источников этих мужских голосов. Но ее двор и дом был, по-прежнему, были пусты. На деревенской улице рядом с ее домом не было видно ни одного человека. Старая Матрена уже начала подумывать о том, что пить первач в одиночку, плохая привычка, от нее надо быстро избавляться! Вот она и допилась, с ней начались потусторонние глюки, она начала сходить с ума от белой горячки!

- Ну, что вы, уважаемая Матрена Александровна, мы не позволим, чтобы вы в одиночестве сошли бы с ума от пьянства! Если вы не против нашего присутствия, то мы хотели к вам присоединимся, чтобы вместе с вами, уважаемая Матрена Александровна, распить бутылочку самогона! Может быть, вы заодно нас покормите?! В последнюю неделю нам приходилось питаться только всухомятку, солдатскими пайками немецкой армии! Эти же пайки, мы должны вам, открыто, признаться, Матрена Александровна, для русского желудка совершенно не еда!

С этими словами распахнулась дверь чулана, в горницу прошли три молодых красноармейца, до зубов вооруженные пулеметами. От такой неожиданности слегка прихватило старушечье сердце, бабка Матрена присела на табурет, ртом хватая воздух, которого почему-то стало так мало в горнице. К ней подошли эти веселые, ужасно симпатичные парни, которые начали вежливо кланяться и бабуси по-очереди представляться.

- Матрена Александровна, позвольте представиться, лейтенант Красной Армии Алексей Мальцев, стрелок-наводчик экипажа. - Первый парень церемонно поклонился, чтобы поцеловать ручку, поцеловать руку ей простой белорусской деревенской бабе.

- Младший лейтенант Сергей Мышенков, механик-водитель танка. - Представился второй парень.