После боя в космосе в конце этого же дня я мысленно связался с подполковником Маргаритой Сумской, мне попросту захотелось немного потрепаться с этой красивой женщиной. А также мне было необходимо, чтобы вьеды установили бы местонахождение нашей разведгруппы! В этом разговоре Маргарита с какой-то небывалой грустью мне призналась в том, что ни адмирал Щербаков, ни она мне не говорили полной правды о моем боевом задании. Я тихо рассмеялся в ответ, несколькими словами пояснил ей сегодняшнюю ситуацию, сложившуюся по рядовому Гузману — Губареву, в связи с гибелью главстаршины Барда, по разведчикам слейтерам и лейтенанту Фризе. Ошеломленная глубиной моей информированности, Маргарита Сумская так же тихо поинтересовалась:

— А где же твоя любовь, старший лейтенант Маргарита Филова?

— Собирается стать матерью, мне пришлось ее передать в надежные руки генерал полковника Михаила Губарева. Его юнаки штабисты позаботятся о ней!

— Ник, а это твой ребенок? — Каким-то дрожащим голосом вдруг поинтересовалась Маргарита Сумская.

— Маргарита, не сходи с ума! Я с Ритой так и не успел нормально познакомиться! Ты делала все возможное, устраивала встречи, поднимала тревогу, чтобы мы от скуки не переспали бы друг с другом!

— Так, кто же отец этого ребенка?

— Не знаю! Думаю, настанет время, когда Рита сама об этом расскажет!

После вопрос о ребенке Риты Филовой подполковник Сумская надолго замолчала, я уже собрался отключиться от этого канала ментальной связи, когда вдруг решил немного пощекотать нервы этой красавицы флотского подполковника, которую любил, неожиданным вопросом:

— Маргарита, а ты что-либо знаешь, мне расскажешь о Творце, местном божестве, которого подсунули мне в компаньоны?

— Ник, никогда не слышала такого имени! Кого именно ты имеешь в виду, называя его «Творцом»?

— Творец — это его местное божество, которое существует уже тысячу лет. Вначале слейтеры ему поклонялись, тогда он был их верховным богом, но со временем они его забыли. Во многом из-за того, что Творец, а я его зову чурбан Дуб, придерживался политики изоляционизма, предпочитал оставаться в уединении, когда вьеды попытались захватить Луизитанию! В результате он многое забыл из своего прошлого, мало чего оставил от своего могущества! Но, из-за нашей дружбы, моей ежесекундной помощи чурбан Дуб уже многое вспомнил из своего прошлого! Сегодня он мне помог захватить вьедский монитор артиллеристской поддержки…

— Так, это ты устроил термоядерную катавасию в околопланетном пространстве этой планеты. Разведчики инструментальщики нашего флотского разведуправления рассказывают о том, что там произошли два термоядерных взрыва…

— Которыми были уничтожены два транспортных корабля вьедов, имевших на борту по одной пехотной и десантной дивизии…

— Потом взлетели на воздух эскадренный эсминец и артиллеристский монитор?! Это тоже ты и твои слейтеры?

— Вместе с чурбаном Дубом!

— Слушай, Ник, а кто же тогда взорвал Центр подавления населения на материке Нсусес? Снова ты и твои слейтеры вместе с Дубом? Не сходишь ли ты с ума, дорогой Ник?! Я была лучшего о тебе мнения, мальчик!

— Мадам, вы моего командира назвали мальчиком?! Что вы под этим подразумеваете? Ведь он не мальчик, а настоящий мужчина, который в вас влюблен. Правда, я не понимаю истинного значение этого слова «любовь», не могли бы вы, мадам, мне это кратко пояснить? Насколько я понимаю, ваши дети появляются на свет божий, как результат любви между мужчиной и женщиной?! Не могли бы мне, мадам, технически шаг за шагом пояснить, как это происходит?!

— Ник, а кто это? — До глубины души пораженная подобным вмешательством в наш мысленный разговор, подполковник флотской разведки Маргарита Сумская.

— Маргарита, прошу любить и жаловать, чурбана Дуба!

— Господин Дуб, вы существуете, или вы попросту воображение Ника?

— То есть вашего любимого Николая?! Да, госпожа Сумская, я существую! Все, что обо мне рассказывал Коля, правда! Но я хотел бы еще добавить некоторые параграфы своей биографии, которые Николай опустил по недомыслию или сознательно…

Дуб уверенно перехватил в свои руки бразды разговора с Маргаритой Сумской. По своему личному опыту я уже хорошо знал о том, что и та, и другая сторона обладал всеми качествами для того, чтобы этот мысленный разговор мог бы продолжаться до бесконечности долго. Вьеды давным-давно должны были его перехватить, чтобы определить месторасположение этого нашего временного бивака. На всякий случай я его организовал в одном из подземных лабиринтов Северного леса, хозяин которого Творец, не дав мне наговориться с любимой женщиной, сейчас сам с ней трепался, рассказывая о том, какой он великий и могущественный бог!

Я, оставаясь на линии мысленной связи, незаметно поднялся на ноги, примкнул к воротнику тактшлем, валявшийся неподалеку, и отправился к выходу из лабиринта. Внутри меня вдруг родилось, жестко заворочалось какое-то непонятное беспокойство. В тот момент наш пророк-предсказатель чурбан Дуб, погряз в разговоре с женщиной, напрочь позабыв о всех других своих делах и своих обязанностях! Поэтому я решил самому выглянуть наружу, посмотреть своими глазами, что же именно там происходит?! Разумеется, я мог бы поступить гораздо проще, свой дух поднять на поверхность и через его посредство там осмотреться. Но в тот момент меня душила дикая злоба по отношению к нашему маразматику, божеству Дубу. Тот, не извинившись передо мной, перехватил беседу с Маргаритой в свои руки, он сейчас увлеченно трепался с моей женщиной, позабыв обо всем на белом свете!

Проходя мимо спящих юнаков, я увидел встревоженные глаза сержанта Арника:

— Отдыхай, Арни, я хочу выйти наружу, немного подышать свежим морозным воздухом!

Но этот юнак, молча, поднялся на ноги и, взяв свой фазерный автомат в руки, отправился за мной вслед. Мы оба одновременно появились перед входом в свой лабиринт, небосклон уже потемнел вечерними сумерками. Шел сильный снегопад, из-за которого практически ничего не было видно даже в двух от нас шагах. Кругом растилась великая северная тишина, сегодня вечером даже птицы этого леса куда-то попрятались, они не летали и не щебетали! Я не успел набрать в свои легкие этого замечательного, насыщенного кислородом лесного воздуха, как в ста шагах от нас начала вести прицельный огонь целая батарея. В этом густом снегопаде я мог только видеть, как работали орудийные пламегасители, когда вспышка орудийного выстрела следовала за вспышкой. По этим-то вспышкам я и определил, что эта ведущая огонь артбатарея находится очень недалеко от входа в наш лабиринт.

Накинув на голову тактшлем, включив его обдув, чтобы снег на него не налипал, я крадучись, переходя от ствола дерева к стволу другого дерева, начал подбираться к огневым позициям этой артиллеристской батареи. Снег в лесу мне был по пояс, идти в нем было очень трудно, главное, очень медленно, но я не стал прибегать к помощи гравитационных дисков, так как расстояние до артбатареи было не очень большим. Сержант Арник следовал за мной по пятам, он успел поднять по тревоге своих юнаков, но приказал им пока оставаться в полной боевой готовности в лабиринте, ожидать дальнейших его указаний.

Мы прошли еще десяток стволов деревьев, впереди в снегопаде показался давно ожидаемый просвет, ИР моего комбинезона, Старший, тут же запищал:

— Я только что вышел на БИУС «Зенит» вьедской самоходной артбатареи! Эта вьедская артбатарея ведет обстрел очередного сектора Северного леса, цель — уничтожение растущие в том секторе пиненьев. Обстрел ведется пятью САУ калибром 152 мм. Обстрел будет продолжаться еще тридцать минут, иными словами до полного уничтожения пиненьев в том секторе!

— Старший, срочно подготовь и сбрось мне на тактшлем точную карту с указанием месторасположения каждой САУ и штаба этой артбатареи! Сержант Арник, мы с тобой атакуем и уничтожаем штаб артбатареи, а также ближайшую к штабу САУ. Твои юнаки должны по двое атаковать, стараясь при этом захватить, четыре остальных САУ. Всем разведчикам, перейти на мысленную связь!