Голубой светофор

Пешеходы недоумевали – как быть? Автомобилисты яростно сигналили, мотоциклисты громко рычали своими мотоциклами, а самые важные и толстые прохожие сердито кричали светофору:

– Вы что, не знаете, кто я такой?!

Остряки обменивались шутками, а шутники – остротами:

– Зеленый цвет? Зелень съели богачи! Им, должно быть, понадобилась лишняя вилла за городом!

– А красный? Он весь ушел на то, чтобы подкрасить рыбок, что плавают в бассейне у фонтана.

– А с желтым знаете что сделали? Чур, только секрет! Его подлили в оливковое масло!

Наконец появился регулировщик, стал посреди перекрестка и наладил движение. Другой регулировщик подошел к распределительному щиту и отключил светофор, чтобы починить его.

Светофор последний раз сверкнул своими голубыми очами и успел подумать:

«Бедняги! А ведь я дал им сигнал: «Путь в небо свободен!» Если б они поняли меня, то все могли бы теперь свободно летать. А может быть, они и поняли, да у них просто не хватило смелости?»

Мышка, которая ела кошек

Одна хилая мышка, что жила в библиотеке, вздумала как-то навестить своих сородичей, которые ютились в подвале и были далеки от всего мира.

– Вы ничего не знаете про то, что делается на свете! – заявила она своим оробевшим сородичам. – Вы, наверное, даже читать не умеете?!

– Зато ты, конечно, многое знаешь! – вздохнули те.

– Ну, к примеру, вы ели когда-нибудь кошку?

– Что ты! Боже упаси! У нас все больше кошки охотятся за мышами.

Однажды со светофором, который висит на соборной площади в Милане, произошло что-то странное: все огни его вдруг окрасились голубым цветом и люди не знали, что делать – переходить улицу или не переходить? Идти или стоять?

Все глаза светофора излучали голубой свет – во все стороны только голубой свет. Таким голубым никогда не было даже небо над Миланом.

– Это потому, что вы невежды! Я же на своем веку не одну кошку съела, и, уверяю вас, ни единая даже не пискнула!

– И вкусны» бывают кошки?

– Вкусные. Только отдают немного бумагой и типографской краской. Но это пустяки! Собаку вам доводилось пробовать? Нет?

– Что ты, что ты?!

– А я как раз вчера съела одну. Овчарку. У нее были довольно приличные клыки, но, в общем, она преспокойно позволила съесть себя и даже не тявкнула.

– И тоже было вкусно?

– Очень. Хотя тоже чуточку с бумажным привкусом. А носорога не пробовали?

– Ну что ты! Мы даже в глаза его не видели никогда! Он на что больше походит – на пармидхсанский сыр или на голландский?

– Он походит еа носорога, разумеется. А слона или монаха, принцессу или елку тоже, наверное, никогда не доводилось есть?

В этот момент кошка, которая пряталась в углу за чемоданами, с грозным мяуканьем выскочила на середину подвала. Это была самая настоящая живая кошка, с пышными усами и острыми когтями.

Мышата в один миг разлетелись по своим норкам. А библиотечная мышка, увидев ее, так удивилась, что застыла на месте, словно игрушечная. Кошка цапнула ее лапкой и стала играть с нею.

– А, это ты – та самая мышка, которая ест кошек?

– Я, ваша светлость… Вы должны понять меня…

Я ведь живу среди книг…

– О да, понимаю, понимаю! Ты ешь кошек, нарисованных, напечатанных на бумаге…

– Иногда, и только в научных целях…

– Разумеется. Я тоже очень люблю литературу… А не кажется ли тебе, что не мешает немного поучиться и у жизни? Тогда, быть может, ты поняла бы, что не все кошки сделаны из бумаги и не все носороги позволяют мышам грызть себя.

К счастью для бедной пленницы, кошка на секунду отвлеклась – она увидела неподалеку паука, – • и ученая мышка в два счета оказалась среди своих книг. Пришлось кошке довольствоваться пауком.

Долой девятку!

Как-то раз один школьник решал примеры.

– Тринадцать разделить на три, – считал он, – будет четыре и один в остатке. Значит, четыре. Проверим. Трижды четыре – двенадцать. Плюс один – тринадцать. Теперь долой девятку…

– Вот еще! – вдруг рассердилась девятка. – Что? – удивился ученик.

– Почему это «Долой девятку!»? Что ты ко мне пристал? Что я тебе сделала? Или, может, я преступница какая?

– Но я…

– Да, да! Я знаю, ты сейчас начнешь придумывать всякие объяснения. Только меня они не устраивают. Кричи, если хочется: «Долой бульон из мясных кубиков!», «Долой полицию!» – и даже можешь сколько тебе угодно кричать: «Долой жареный воздух!» Но почему тебе взбрело в голову кричать «Долой девятку!»?

– Простите, но я только хотел…

– Не перебивай! Это неприлично. Я простая, скромная цифра. Однозначная, правда. И любая двузначная может, конечно, меня поучать. Но и у меня есть своя гордость, и я требую, чтоб меня уважали. И прежде всего дети, которым еще нужно нос вытирать. Одним словом, долой твой нос, долой что угодно, но меня, будь добр, оставь в покое!

Школьник так растерялся и испугался, что побоялся вычесть девятку из тринадцати. Пример остался нерешенным, и мальчик получил двойку.

Да, видимо, иногда бывают в жизни случаи, когда надо быть смелее и решительнее,

Тонино-невидимка

Как-то раз мальчик по имени Тонино пошел в школу, не выучив урока, и очень боялся, что учитель вызовет его.

«Эх, – подумал он, – если б я мог стать невидимкой!…»

Учитель начал урок с переклички, а когда дошел до Тонино, тот ответил:

– Я здесь.

Но никто не услышал его, и учитель, вздохнув, сказал:

– Жаль, что Тонино не пришел сегодня в школу, я как раз хотел вызвать его. Если он заболел, будем надеяться, что не серьезно.

Тут Тонино понял, что стал, как ему и хотелось, невидимкой. От радости он вскочил на парту и оттуда бухнулся прямо в корзину для бумаг. А затем стал бегать по классу, дергать ребят за волосы и опрокидывать чернильницы.

В классе поднялся шум. Все стали возмущаться и даже ссориться. Ребята обвиняли друг друга в том, чего никто из них не делал. Ведь они и не подозревали, что это проказы Тонино-невидимки.

Когда Тонино надоела наконец эта игра, он ушел из школы и сел в троллейбус. Разумеется, он и не подумал брать билет, потому что кондуктор все равно не видел его. Он нашел свободное место и преспокойно уселся там. А на следующей остановке в троллейбус вошла синьора с тяжелой сумкой, набитой продуктами и хотела сесть как раз туда, где сидел Тонино: она видела, что место не занято. И конечно, она села прямо на колени Тонино. Он почувствовал, что сейчас задохнется от тяжести. А синьора вскочила и закричала:

– Что за сиденья в этом троллейбусе! Даже сесть нельзя как следует! Смотрите, я кладу сумку, а она повисает в воздухе!

На самом деле сумка лежала на коленях у Тонино.

В троллейбусе заспорили, и почти все пассажиры энергично выразили свое возмущение по поводу плохой работы троллейбусной службы.

Тонино вышел в центре города, прошмыгнул в кондитерскую, подошел к прилавку и начал загребать обеими руками карамель, шоколадные конфеты и всевозможные пирожные. Продавщица, заметив, что все исчезло с прилавка, решила, что виноват в этом почтенный старый синьор, который покупал конфеты для своей тетушки. Синьор возмутился:

– Я вор?! Да знаете ли вы, с кем разговариваете?! Да знаете ли вы, кто был мой отец? Да знаете ли вы, кто был мой дед?!

– И знать не желаю! – заявила продавщица.

– Как! Вы позволяете себе оскорблять моего деда?!

Поднялся невероятный скандал. Тонино-невидимка опять направился в школу. Там он увидел, как его одноклассники гурьбой спустились по лестнице и шумной ватагой высыпали на улицу. А ребята его не видели. Тонино напрасно старался обратить на себя их внимание – он подбегал то к одному, то к другому мальчику, дергал за волосы своего приятеля Роберто, предлагал тянучку Гвискардо… Но они не видели и не слышали его, попросту не замечали. Их взгляды проходили сквозь Тонино, словно через стекло.