– Левее! – снова заорал Дикон.

Архангел, шатаясь, уходил в сторону тротуара, освобождая путь лимузину. Большая машина загораживала его от Лауры. Он появился в поле ее зрения, когда она устремилась в сужающийся просвет. Ничего нельзя было поделать. Бампер «фольксвагена» ударил его по ногам, и Архангел взлетел вверх и в сторону, отскочил от крыла, перевернулся и попал под бампер лимузина, прежде чем водитель успел среагировать. Одно колесо проехало по ребрам, сломав их, как штакетник, другое раздавило его голову. Глаз лопнул, словно раздавленная ногой виноградина.

Лауру так трясло, что ее нога прыгала на педали газа, как у ударника в оркестре. Дикон выкрикивал указания, и она следовала им абсолютно машинально, пока он пролагал путь по забитым улицам.

Когда они запарковались, он осмотрел машину. Ничего серьезного: небольшая вмятина на крыле и слегка перекошенный бампер. Они поднялись в квартиру, и Лаура попросила его встать в центре гостиной, чтобы можно было его осмотреть. Два дня непрерывного пьянства без еды и почти без сна сделали свое дело.

– Ты выглядишь ужасно, – заключила она и заплакала.

Дикон побрился, принял душ и помыл голову. Когда он вышел из ванной, Лаура уже приготовила спагетти, зеленый салатик, хлеб – все, что ей удалось состряпать из скудных запасов еды. В первый раз она готовила у него дома. Он молча поел. Закончив, он встал, чтобы отнести посуду на кухню. Остановив его, Лаура прижалась к его груди и крепко обхватила его руками.

– Мне очень жаль, – сказала она, не извиняясь, а сожалея о том, что он узнал.

– Все нормально. – Он похлопал ее по спине. – Все нормально.

Это было не совсем так, но можно было надеяться, что со временем все так и будет.

Глава 38

Машина Олега Волкова поднимала клубы грязно-белой пыли на грунтовой дороге. Сам он сидел за рулем трехлетнего, взятого напрокат седана, который не имел ни роскошной обивки, ни кондиционера. Ветер, влетавший в салон сквозь открытое окно, хлестал его по лицу будто мокрой тряпкой. Когда он менял позу, то физически ощущал, как пачкается его одежда.

Поездка заняла полтора часа. В обычное время она занимала столько же плюс-минус десять минут. Волков предпочитал приезжать попозже, чтобы проводить в этом месте как можно меньше времени. Городок тянулся вдоль дороги примерно на полмили. Улицы, застроенные как попало, разбегались в сторону от бывшего центра поселка. Теперь он заметно опустел: рабочие переехали в поисках работы в большие города, оставив здесь свои дома, семейный дух и неопределимое чувство общности. Поселок превратился в форпост, населенный в основном лесорубами, скотоводами и рабочими, занятыми выращиванием и отгрузкой кокаина. Теперь здесь строились только бары, игровые залы, магазины видеокассет. Построили даже пару борделей. В дряхлом кинотеатре крутили «Смертельное желание» с субтитрами на испанском.

Волков припарковался у одного из баров, вошел внутрь и заказал коктейль «Свободная Куба» – не очень смешная местная шутка, – потом немного поиграл в кегельбане. Он был первоклассным игроком в кегли и в мечтах планировал устроить игровую в своем доме в Новой Англии. Его фантазия теперь получила конкретные очертания: полускрытый разросшимся плющом дом в колониальном стиле, парадное крыльцо с колоннами, высокие георгианские окна. Может быть, вид на горы и земельный участок, принадлежащий лично ему, с парком и прудом. Он воображал, как развлекается в гостиной с девушкой, которая пока еще не имела лица, но была высокой и стройной блондинкой. Высший класс. А вот он стоит у большого окна и играет в кегли, а ветер колышет ветви осыпанных золотом берез на лужайке.

К Волкову подошел какой-то человек и начал из-за его плеча следить за растущим счетом.

– Чертовски здорово, – заметил он и отпил большой глоток пива.

Волков ничего не ответил и даже не оглянулся. Он доиграл партию, потом последовал за человеком в кабину.

– Хотите еще порцию? – спросил человек, показывая на стакан Волкова.

– Нет.

– Как знаете. Меня спрашивают, скоро ли это будет. Их связывали только деловые интересы. Волков даже не знал имени этого человека.

– Самое большее через месяц. Оружие – артиллерия, взрывчатка – в корне изменили ситуацию. Война все чаще переходит в города.

– Я слышал о том, что произошло в церкви. Но они упустили Главного.

– Это повторится. Правительство готово уйти в отставку. Здешние люди, горожане, устали. Плод созрел еще год назад, теперь они достаточно сильны, чтобы потрясти дерево.

Человек, с которым говорил Волков, все это знал. Он уже давно работал на «Эм-Доу», подготавливая почву, и знал эту страну, ее нищету, процветающее в ней взяточничество. Знал он и дипломатов, особенно тех, кого можно купить. Он молча слушал, не вдаваясь в комментарии.

– На следующей неделе прибудет новая партия, – сказал он.

– Хорошо.

– Вы сообщите об этом партизанам?

– Да.

– Товар прибудет из Германии через Израиль под видом машинных запчастей. Судя по всему, это оборудование для минирования. При удачном раскладе товар будет готов к распределению через две недели.

– Хорошо. Его надо передать, как всегда, ночью, в десяти километрах от дороги. Вы отвезете его туда на грузовике.

– Как всегда, – согласился человек. – Они спокойны на этот счет? Меня просили узнать.

– Конечно. Они думают, что знают, откуда идет оружие, и считают, что я говорю им правду. Не волнуйтесь об этом, давайте лучше поговорим обо мне.

– О чем? – Человек был удивлен, уловив прозвучавшую в голосе Волкова нотку кокетства.

– Обо мне.

– Давайте.

– Я решил, что хочу поехать в Новую Англию.

– Ну разумеется. – Человек улыбнулся. – Я вас понимаю. Новая Англия.

– Это возможно устроить?

– Конечно. Что хотите.

– Когда столица падет, начнется неразбериха – празднества, убийства, мародерство, процессии на улицах.

– Да.

– Для начала я минирую посольство: устанавливаю таймер на такое время, когда там будет возможно больше сотрудников. После этого я направляюсь к выезду из города. На дорогах будут пробки, и дальше мне не проехать. На девятом узле я жду вертолет и на нем добираюсь сюда. А отсюда взлетит реактивный самолет.

– Что вас волнует?

– Ничего. Решительно ничего. Вот только будет большой... – он поискал слово, – беспорядок. Я хочу быть уверен, что мы имеем на это право.

– Не беспокойтесь, все улажено. Ждите на девятом узле.

– У нас еще будет время...

– Очень много времени, – перебил его собеседник. – Никто не будет понимать, что происходит на самом деле,целый час, весь день, а может быть, и дольше. Повстанцы думают, что их прикроют, они не сразу усомнятся в этом. А к тому времени вы будете уже далеко отсюда.

– Да, – улыбнулся Волков, – очень далеко. – Он помолчал. – Вы сами из Новой Англии?

Человек криво улыбнулся и помотал головой.

– Сначала Чикаго, потом Техас, потом – сюда.

– Но вы видели те места? Вы там были?

– Всего два раза.

Человек больше ничего не добавил, и Волкову пришлось задать новый вопрос:

– Как она выглядит?

Похожие на парки леса, идеально обработанные поля; люди в английских костюмах, говорящие без акцента; обширные ухоженные лужайки, аллеи аккуратно обрезанных деревьев – такая картина всплыла в голове его собеседника.

– Мне кажется, – сказал он, – что именно такой Господь создал бы природу, если бы у него были деньги.

Глава 39

– Слишком рано что-нибудь говорить: еще неизвестно, как понимать это затишье. Ни войны, ни мира. Все выглядит вроде бы спокойно, но на самом деле это не так. – Фил Мэйхью говорил о последствиях смерти Архангела. Слышимость на телефонной линии была хорошей, но его голос доносился словно откуда-то издалека. – Плохо, что он умер, хотя, с другой стороны, не очень. Его не арестовали, и он не сидит в камере, руководя оттуда войсками, как император в ссылке. По крайней мере, это не мы, черт побери, прикончили его. Я готов побиться об заклад: молчание объясняется тем, что они не знают, как быть дальше. Ждут коронации.