В том ряду, где сидел Дикон, оставалось только одно свободное место – рядом с ним. Он рассчитал правильно: телохранители сели, где пришлось. Архангел пробрался к Дикону и сел рядом. Он заговорил тихо, не пытаясь перекрыть шум.

– Должен сказать, Дикон, что у вас извращенное чувство юмора.

– Я думал, это вас позабавит.

– Еще как! Подумать только – Ройал-Альберт-Холл, – Архангел улыбнулся. – Я думал, что это будет концерт, например Гайдна или кого-нибудь из очаровательных английских композиторов. Мне не пришло в голову проверить, на это вы и рассчитывали. Должен признаться, я был готов снисходительно отнестись к вашему выбору, но теперь вижу, что вы непростительно остроумны. Вы заставили меня рисковать: здесь есть ряд людей, которых я предпочел бы не видеть. Я сердит, в том числе и на самого себя. – Его голос дрогнул.

Звон колокола объявил о начале седьмого раунда. У высокого боксера была большая рана над левым ухом, и его секундант посоветовал ему не особенно напрягаться и поберечь себя. Он навалился на грека, схватил его за руки и бросил на ринг под радостное улюлюканье зрителей. Грек нарочно ударился лицом так, чтобы не видел рефери, и повредил себе кожу под глазом; высокий парень выпустил его и тут же провел хук. Брызги крови и пота полетели с перчатки, улюлюканье сменилось криками восторга.

Дикон достал из-под сиденья «дипломат» и, не давая Архангелу времени возразить, положил его ему на колени.

– Это ваши деньги, – пояснил он.

На секунду Архангел поджал губы, потом вздохнул.

– Как по-вашему, я буду... – Он оборвал фразу и покачал головой. Грек загнал противника в угол и нанес ему серию ударов по ребрам; когда высокий парень попытался снова выбраться на середину ринга, он получил правый хук и снова оказался отброшенным к канатам. Улюлюканье стало громче, несколько человек близ ринга вскочили на ноги. Архангел приоткрыл «дипломат» и немного вытянул пакет. Он был заклеен. Маркус повертел его в руках и засунул обратно, сердито взглянув на Дикона. – Вы ведь не думаете, что я буду пересчитывать деньги здесь?

– Нет.

Архангел нахмурился сильнее.

– Ладно, это ваша игра. И каковы же ее правила? – В его голосе послышалась неуверенность, он почувствовал, что что-то идет не так.

– Там нечего считать. – Руки Архангела дернулись, словно он прикоснулся к горячей проволоке, потом он сцепил пальцы и положил руки на колени. – Внутри пакета куча оберточной бумаги. Внутри бумаги – коробочка. Внутри коробочки – две унции чистого героина. – Дикон умолк и прижал готовую подняться руку Архангела. – Иногда, обертка бывает даже интереснее содержимого. Она пропитана нингидрином. Вам это говорит о чем-нибудь? – Лицо Архангела будто окаменело. – Если вы не уверены, я объясню. Это особая краска. Ты не видишь ее, но уже испачкал в ней руки. Под ультрафиолетовым светом станет виден темно-фиолетовый оттенок. Это известный прием, но тем не менее эффективный. Ты не можешь смыть ее, и в любом случае у тебя нет шансов.

Щека у высокого боксера блестела от крови; его плечо и грудь тоже были забрызганы ею. Он пританцовывал по рингу, делая вид, что запросто наносит сопернику удары, но это никого не могло обмануть. Грек тяжело пошел за ним, утюжа ринг и покачивая торсом в ожидании благоприятного случая. Он настиг противника в его собственном углу и сделал обманный выпад слева, чтобы тот открылся. Последовавший правый хук подкосил высокого парня, его колени согнулись, руки повисли – грек покончил с ним, но слишком поздно: прозвучал колокол, и секунданты незадачливого боксера начали возиться с ним, втирая в раны адреналиновую пасту.

Архангел никак не мог понять, в чем здесь хитрость, но он точно знал, что хитрость должна быть. Он молча ждал, когда Дикон скажет ему это.

– Есть кое-что, что я хотел бы знать, – сказал Дикон. – Расскажите мне об этом, и вы выйдете отсюда и сядете в машину целым и невредимым. – Он чувствовал, что Архангел в недоумении и злится. – Через ряд назад, – подсказал Дикон. – На три кресла правее.

Архангел обернулся, увидел Фила Мэйхью и снова уставился прямо перед собой.

– Ты сумасшедший. И он тоже. Вы ничего не выиграете.

– Может быть, я выиграю. Скажи мне, кто нанял Эмброза Джексона и для чего его использовал.

– ...Твою мать. – Поза. Архангела изменилась. Он скосил глаза в сторону, пытаясь увидеть своих телохранителей.

– Не ищи их, мой друг пришел не один. – Архангел не мог проверить, так это или нет. – Или помогай мне, или пойдешь в тюрьму. Выбирай.

– Нет. – Архангел покачал головой. – Ты не осмелишься. Он не осмелится. Попробуй испачкать меня этим и увидишь небо в алмазах. Он знает это.

– Может быть, его это не волнует.

– Нет, – повторил Архангел. – Трюк был хороший, но я тебе не верю.

– Пошевелись и узнаешь.

В тоне Дикона было что-то настораживающее. Архангел колебался, как человек, стоящий одной ногой на берегу, а другой – в лодке.

– Им было приказано держаться от меня подальше – думаешь, я этого не знаю? Иначе я выведу на улицы войска, ты кретин! – Он снова оглянулся и встретил взгляд Мэйхью. Архангел вновь раздвинул рот в улыбке, хрипота в его голосе смягчилась. – Ты проиграл этот раунд, парень. Ты блефуешь. – Он подвинул ногу, готовясь встать.

– Нет, – сказал Дикон, – он это сделает.

Архангел ухмыльнулся.

– Может быть, я и возьму героин – если это действительно он.

– Он это сделает, – повторил Дикон. – Потому что он получил твои десять «штук».

Этого не может быть. Это невозможно. «Я знаю, где ты будешь в безопасности». Он так сказал, Лаура слышала, как он говорит это. Разве это была неправда? Но в то же время она слышала монотонный голос безумца в телефонной трубке, и слышала так отчетливо, словно все еще держала ее в руке.

Лаура... Лаура... Я знаю, где ты. Я рядом, Лаура. Я скоро буду у тебя.Она посмотрела на открытую дверь и на темноту за порогом – деревенскую непроглядную тьму. Голос будто читал ее мысли.

Почему ты не встретилась со мной, Лаура? Я тут, снаружи. Я найду тебя. Я знаю, где тебя искать... выйди и встреть меня. Или я приду в дом. Как хочешь. Я совсем близко. И хочу быть еще ближе. Скоро ты увидишь меня. Я так близко, что могу коснуться тебя, Лаура, так близко...

Она сидела на полу посреди комнаты, сжавшись в комок и обхватив колени руками, как человек, спасающийся от шторма. Тишина звенела у нее в ушах. Потом птица начала биться в своей тюрьме, колотя крыльями по стенам камина, и Лаура закричала.

Все закончилось за полминуты. Высокий парень защищал рану, но недостаточно умело. Он чертовски устал, рана болела, но он по-прежнему шел вперед, будто желая что-то доказать; в том, как покорно он шел на бойню, было что-то от тупой бычьей покорности. Грек нашел уязвимое место и вскрыл его„ как хирург: пара быстрых ударов, еще пара. Высокий парень поднял руки, защищаясь, и в этот момент грек ударил его под дых. Раздался звук, похожий на удар цепа по мертвому телу. Высокий пошатнулся, его руки ослабли; грек расправил плечи и вложил всю массу своего тела в следующий удар. Высокий дернулся назад, его ноги подкосились, корпус осел, и он невольно попятился назад, начиная падать. Грек последовал за ним, ускорив падение. Подошел рефери, чтобы засвидетельствовать технический нокаут.

Архангел молчал. Дикон был доволен, что тот обдумывает сложившуюся ситуацию.

Зазвонил телефон, и она сняла трубку, будто во сне.

Лаура... Я сейчас рядом с тобой... так близко... Я скоро буду, Лаура...

Страшно оставаться в доме, страшно выйти наружу.

Лаура, я хочу...

Поднявшийся ветер с моря завывал под карнизом. Лаура подошла к двери и положила руку на задвижку, но потом остановилась. Идти было некуда.

Зазвонил телефон, и одновременно птица начала хлопать крыльями; звуки накладывались один на другой, усиливая друг друга. Грудь Лауры словно сжали железные обручи, дыхание с присвистом вырывалось из легких высоким истеричным диссонансом.