Потом брат Мэгги, Эдвард, немного прошелся вместе с Диконом по тропинке вдоль утесов.

– Не думаю, что мы с отцом сказали друг другу больше десяти слов в самолете. Теперь я с вами, но я все равно не знаю, что сказать, – проговорил он.

Дикон полюбил его за это. Эдвард был старше сестры на три года и был очень похож на нее. На обратном пути Дикон остановился около маленькой смотровой площадки, которую так любила Мэгги.

– Как только мы приезжали, – пояснил он, – она сразу же приходила сюда, пока я разбирал вещи.

Эдвард постоял немного, глядя вдаль. Потом снял с мизинца кольцо с печаткой и швырнул его далеко в море. Оно блеснуло на солнце, потом пропало в бесконечной голубизне моря и неба. Эдвард сказал:

– Почему я это сделал? Я не знаю, почему я, черт возьми, сделал это.

На улице, как и в парке, играла музыка. Такая погода гнала людей из дома. Это было нетипично,даже странно, и Дикон почему-то почувствовал себя не в своей тарелке. Возможно, именно английский климат превратил англичан в замкнутых домоседов. Экспансивность была не в их характере, даже их язык был беден на такого рода слова.

Лаура ждала его. Едва он нажал на кнопку квартиры, она открыла дверь, не соединяясь по домофону. Он поднялся на один лестничный пролет и нашел квартиру. Дверь была слегка приоткрыта. Она услышала, как он хлопнул ею, и что-то крикнула. Он направился на голос и нашел ее в кухне. Она разговаривала по телефону.

– Да, – говорила она. – Да, в шесть... Отлично. – Она продиктовала свой адрес, потом номер телефона, одновременно показывая рукой на открытую бутылку вина и стаканы на столике.

Дикон налил стакан вина и подал ей, потом нашел в холодильнике апельсиновый сок и наполнил им стакан для себя.

Положив трубку, Лаура сказала:

– Это агент по продаже недвижимости. Я могла бы... Я думаю, надо продать эту квартиру... – Она взглянула на его стакан. – Вы что, не пьете вообще?

– Нет, – ответил Дикон.

Лаура отпила немного вина.

– Я живу здесь уже пять лет. Эта квартира мне всегда нравилась. Но теперь мне кажется, что я не смогу здесь больше жить. – Она замолчала. – Вы видели его? Этого... – Она сделала неопределенный жест, пытаясь вспомнить имя.

– Фила Мэйхью.

– Да.

– Видел. Никакого результата, и я не думаю, что он может быть. Фил все проверит, но вряд ли ему удастся что-нибудь найти.

– А вам удастся?

Дикон улыбнулся.

– Он подозревает, что у вас... слишком богатое воображение.

Вопрос вертелся у нее на языке, но вместо этого она спросила:

– Что он собирается делать?

– Полистать протоколы, поспрашивать людей, с которыми вы встречались.

– Инспектора Д'Арбле?

– Вряд ли. Скорее, судмедэкспертов. – Он поставил стакан на кухонный стол. – Можно мне осмотреть квартиру?

– Конечно. – Лаура встала и подошла к двери.

– Нет, – остановил ее Дикон. – Я сам.

Пока он ходил по комнатам, Лаура сидела в кухне, прислушиваясь к звукам открываемых и закрываемых дверей. Тишина раздражала ее – было такое впечатление, что ее обыскивают. Где-то минут через десять она услышала, что он вошел в ванную.

«Должно быть, это случается ежедневно», – подумал Дикон. В Лондоне полно старых домов. Каждый день сотни людей входят в комнаты, где кто-то умер. В этих комнатах они веселятся с друзьями или сидят в одиночестве и смотрят телевизор, едят готовый ужин из картонных коробок, работают допоздна над проектами, принесенными из офиса, лежат в кроватях и смотрят на тот же потолок, на те же стены, на то же небо, на которые смотрел умерший.

Большинство старых особняков теперь поделены на квартиры. Спальни превратились в кухни, столовые или кабинеты. Богачи, занимающие последний этаж, скорее всего, пользуются большими спальнями. Тысячи старых домов, десятки тысяч комнат. А сколько там умерло людей? Миллионы. Люди ежедневно едят, и спят, и разговаривают, работают и готовят себе еду, занимаются любовью в комнатах, где кто-то умер. Даже если вы не знаете об этой смерти, это не имеет значения.

Дикон посмотрел на разбитое зеркало и на свое отражение в нем, потом увидел в зеркале ванну. Он попытался представить себе утопленницу так, как описывала ее Лаура: нога перекинута через бортик, тело будто подвешено в прозрачной воде. Одновременно он воображал тишину комнаты, где лежит мертвое тело, тишину, вызванную не умиротворенностью, а ужасной потерей.

Когда он вернулся в кухню, Лаура налила себе еще вина. Она поднесла стакан к губам и замерла, глядя на Дикона.

– Ну и как? – спросила она.

– Пока ничего. Я смотрел не очень внимательно. Здесь была полиция, здесь живете вы. Вряд ли удалось бы что-нибудь обнаружить, а если что-то и было, этого уже давно нет. Я просто хотел почувствовать место.

– Полиция осматривала всю квартиру несколько раз... окна, входную дверь.

– Я в этом не сомневаюсь. Искали следы взлома. Очевидно, они не...

– Я не понимаю... – Не закончив фразу, она пошла к двери. – Давайте перейдем сюда.

Дикон последовал за ней в гостиную и сел в кресло. Лаура примостилась на диване. Она хмурилась.

– Если здесь кто-нибудь был...

– Вы начинаете в этом сомневаться?

– Отнюдь, – покачала она головой. – Но как же он проник сюда?..

– А как вошел сюда я?

– Что?

– Вы даже не поговорили со мной по домофону, чтобы проверить, кто пришел. Вы услышали звонок, нажали на кнопку, открывая дверь в подъезде, потом распахнули входную дверь в квартиру и продолжали разговаривать по телефону.

– Я знала, что это вы. Я ждала вас.

– Вы думали,что это я, – предполагали это. – Дикон закурил сигарету. – Вы слышали о Бостонском душителе? Лаура кивнула.

– Знаете, – продолжал Дикон, – как он попадал к своим жертвам? Я вам скажу: он просто звонил в дверь.

– Как вы.

– Да, как я.

Лаура посмотрела на него, потом сходила на кухню, принесла оттуда пепельницу и поставила, ее перед Диконом. Пошарив в сумочке, она достала маленький голубой ингалятор, поднесла ко рту и, нажав кнопку, глубоко вдохнула.

– Дело даже не в доверчивости, – продолжал Дикон, – просто люди не обращают внимания на такие вещи. Зачем им это? Каждый живет своей жизнью: проблемы на работе, неоплаченные счета, в доме течет крыша и прочее, и прочее. Кто-то звонит в дверь и говорит, что принес посылку. Почему они должны не верить ему? Им даже трудно предположить, что самый обычный день вдруг может превратиться в кошмар. В конце концов вы...

Лаура прервала его:

– Я впустила вас, чтобы сказать вам о своих подозрениях: Кэйт была убита в этой квартире.

Дикон пожал плечами.

– Может быть, вам стоило бы быть осторожней. Но если бы я вам сказал, что пришел снять показания счетчика, вы, скорее всего, все равно впустили бы меня. Обычно бывает именно так. Не переживайте из-за этого. Как правило, люди верят тому, что им говорят. Почему бы и нет? Несколько лет назад одной девушке позвонил мужчина и попросил к телефону ее соседку по квартире. Девушка ответила, что подруги нет дома – она поехала к своим родителям, а потом на трехдневную телеконференцию. Парень сказал, что ему чертовски досадно, потому что он пробудет в городе только один день, а он давний друг этой девушки – не помню, как ее зовут, пусть будет Мэри, – и хотел пригласить ее на обед. Первая девушка – ее имя я хорошо помню, ее звали Хилари, – согласилась, что действительно очень жаль, и поболтала с парнем пару минут. Он спросил про родителей Мэри – поправился ли ее отец, как движется ее карьера на телевидении и все такое, – потом предложил Хилари поужинать с ним, сказав, что у него все равно нет никаких определенных планов и он никого не знает в Лондоне. У нее тоже было свободное время, и парень казался приятным. Она пошла. У них был потрясающий вечер, ей было весело с ним. Потом он отвез ее домой на такси, и она пригласила его выпить стаканчик перед сном. Он заглянул к ней, выпил немного бренди и пару чашек кофе, после чего ушел.