Раффи с большим художественным мастерством изображает те неожиданные несчастья, которые, обрушиваясь на семью старшины, превращают жизнь этой семьи в страшный кошмар.

Тяжелая тревога охватывает всех в доме Хачо, когда после посещения Фаттах-бека становится ясно: курд знает, что Степаник — девушка, и собирается похитить ее. Столкновение Томаса-эфенди и Вардана в доме старшины и появление Левона Салмана еще более осложняет обстановку. Постепенно создается ощущение безысходности. И, наконец, наступает катастрофа: во время войны Фаттах-бек врывается в село, предает все огню и мечу, оставив на месте домов дымящиеся развалины.

Огромная художественно-познавательная ценность романа «Хент» обусловливается прежде всего реалистическим отображением и глубоким анализом современной автору социально-политической обстановки. Эта обстановка порождала в широких массах западных армян лютую ненависть к турецким завоевателям и страстное стремление к свободе, разжигала лелеемую в народе мечту об освобождении с помощью России. Любовь и уважение армян к России и русскому народу в свое время так ярко переданные основателем новой армянской литературы Хачатуром Абовяном в романе «Раны Армении», теперь, в иной обстановке, отображены Раффи в романе «Хент».

III

«Хент», по существу, роман исторический, хотя изображает современные автору события. В нем дано описание одного из важнейших событий жизни армянского народа.

Первый герой, которого Раффи вводит в круг семьи старшины Хачо, — вождь одного из курдских племен Фаттах-бек. И это не случайно. Характер взаимоотношений Фаттах-бека с семьей старшины Хачо очень знаменателен: в Западной Армении курдские вожди прямо или косвенно грабили и угнетали армян не только по праву феодала, — они были прямым орудием политики султанизма, направленной на уничтожение армян. Иначе говоря, во взаимоотношении курдских вождей с армянским крестьянством непосредственно проявлялась реакционная сущность турецкого владычества.

Еще в молодости Раффи довелось изучить жизнь курдских племен, их быт и обычаи. Знание курдского быта помогло Раффи придать образу Фаттах-бека большую жизненную выразительность. Фаттах-бек, сидя на прекрасном коне, окруженный многочисленной свитой, едет в гости к Хачо. Когда десятник сообщает это, на чело старика набегает черная туча, и он произносит с недовольством:

«Курд даром не приходит к армянину: наверное, что-нибудь ему да нужно»… Действительно, гостеприимно принятый Фаттах-бек дает понять хозяину, что ему и его людям «пока» нужно десять возов муки и сотня золотых. Требования бека во имя «дружбы» были удовлетворены «с радостью». Интересен разговор о случившемся вернувшихся с работы сыновей и старого Хачо:

«…Мы сами научили их разбою, — говорит сын. — Мы можем не давать им ничего, тогда они вынуждены будут сами сеять и потом добывать свой хлеб; но мы учим их жить на наш счет».

Но Хачо, умудренный жизненным опытом, возражает сыну, что если даже они, армяне, не дадут, то те все заберут силой.

«…Кому жаловаться? Кто услышит наш голос? Те, которые назначены для уничтожения зла и должны защищать правду, все разбойники, начиная с вали и паши до последнего мюдира и каймакама. Разбойники живут как братья, они, как говорится, собака собаке родня. Ты сам слышал, что эрзерумский вали вместо того, чтобы заковать в цепи разбойника Фаттах-бека, подарил красивого коня этому злодею, наводнившему целый край кровью и слезами».

Резко критикуя нелепую «теорию» клерикально-консервативной публицистики об «исламе — хранителе евангелия», Раффи в лице одного из героев романа, Левона Салмана (Дудукджяна), разоблачает самую сущность политики султанизма и способы ее осуществления. Мы, — говорит Салман, — до сих пор наивно думали, что творящиеся в Западной Армении безобразия, варварства и грабежи просто случайность; не знали, что они тайком диктуются и поощряются чиновниками. Мы обвиняли правительство, — продолжает Салман, — в слабости, в том, что оно не может сдержать своих диких подданных, но выяснилось, что правительство само разжигает их варварские страсти для уничтожения христиан, — для «этого убийства Турция избрала удобнейших палачей — курдов и черкесов».

Турецкое правительство, разъясняет Раффи, боясь потерять некоторые восточные провинции, стремилось по заранее продуманному плану обескровить армянский народ, а в дальнейшем — и окончательно уничтожить его, чтобы сказать: «В Армении нет армян». В романе приводится ряд фактов, разоблачающих политику султанских погромщиков. Выводы Раффи были правильны, и это придает роману глубоко реалистический колорит. В дальнейшем, в годы первой мировой войны, при попустительстве и прямом поощрении империалистических государств Турция смогла осуществить свой чудовищный замысел: вся Западная Армения (более 3 миллионов человек) была насильственно переселена или же уничтожена. Лишь части армян удалось спастись бегством в Восточною Армению или в другие страны.

Создав образ Фаттах-бека, Раффи показал, насколько правильно понимал он современную ему действительность, насколько реалистически смог отразить ее в романе. Прекрасно владея искусством «показа», Раффи не довольствуется обрисовкой основных черт героя. Он обращается к таким подробностям, которые придают образу наибольшую жизненность. Писатель показывает бека не только в столкновении с семьей Хачо, но и в домашней обстановке (история с ограбленными торговцами, беседа с турецким чиновником, приведшим коня — подарок вали, сцена ревности жены Хуршид и т. п.).

Томас-эфенди — другой отрицательный персонаж, выведенный Раффи, который, можно сказать, в художественном отношении является самым совершенным в романе. Этот образ придает произведению историческую достоверность уже потому, что Томас-эфенди, как чиновник, представляет собой воплощение беспорядочной государственности турок.

Эфенди — мюльтезим, то есть сборщик казенных налогов и податей. Таких тунеядцев Раффи считает гораздо большим злом для крестьян, чем дикие разбойники, подобные Фаттах-беку. Томас-эфенди — это болтун и мошенник; низенького роста, с косыми глазами и вкрадчивым голосом, он производит на всех отвратительное впечатление. Члены семьи Хачо ненавидят его за страшную жестокость и бессердечие. Он разъезжает по селам с двумя полицейскими, избивает крестьян и выколачивает желаемое ему количество налогов. Постоянно говоря о своих связях с султаном и высокопоставленными чиновниками, чтобы вселить в крестьянина страх, он жестоко расправляется, с теми, кто пытается защитить свои права.

Образ Томаса-эфенди — это творческая удача автора. Им создан целостный характер, обобщающий определенные психологические черты, присущие людям этого круга. Эфенди раболепен перед вышестоящими и сильными и высокомерно заносчив с простыми крестьянами — «при случае он так пыжился, что не мог пройти в ворота, а иногда так сжимался, что влезал в игольное ушко». Свою жертву он преследовал не прямо, а окольными путями. Следуя примеру турецкой знати, он вел безнравственную жизнь, зачастую проводил ночи в распутных кутежах, обманывал и совращал крестьянских девушек. Автор наделяет Томаса-эфенди своеобразным языком: речь его пересыпана пословицами и поговорками об ослах.

Все это ярко обрисовывает Томаса-эфенди, но значение этого образа заключается прежде всего в том, что эфенди — носитель определенных политических взглядов и настроений.

Как уже отмечалось выше, в романе отражена идейная борьба, развернувшаяся между различными общественными течениями в период русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Рисуя образ Томаса-эфенди, Раффи стремился показать, что в действительности представляла крайне консервативная идеология, поборники которой боялись даже самого слова «восстание». Споря с Варданом в доме старика Хачо, Томас-эфенди говорит о «безумстве» славян, которые осмелились восстать против такой «благодетельной» нации, как турки; он обрушивается на армян: среди них тоже находятся такие «безумцы» и «сумасброды», которые считают турецкое ярмо тяжелым и думают о политической независимости и самоуправлении. По млению Томаса-эфенди, армяне должны быть верны туркам, так как сами армяне — народ потерянный и не могут управлять своей страной.