Вот, например, ангел-хранитель, которого я собственными глазами видел на оригинальной цветной олеографии: это была худосочная дама с шевелюрой, она парила с легким наклоном вперед, выбрасывая вперед руки на манер начинающей пловчихи, и за счет этого перемещалась в атмосфере; нос у нее был, на мой вкус, длинноват, к тому же она почему-то была изображена в непричесанном виде и легкомысленном неглиже: видно, ее неожиданно вызвали на дежурство. Она явно была бы не в состоянии носить с собой меч по примеру своих высокопоставленных коллег мужского пола, титулованных номенклатурных ангелов, а о мече пламенном я уж и не говорю; не дали ей ни алебарду или там автомат, как полагается всевозможным стражам и хранителям тел и душ.

Вместо этого у нее в руках была ветвь, оливковая, если не ошибаюсь,— для большего удобства при парении и плавании. Под надзором этой витающей, волнообразно мавающей и светящейся ангелицы Янко и Аничка, братец и сестрица, преспокойно топали по узеньким мосткам над пропастью. Будь на ее месте мужик, он бы не стал витать в небесах вхолостую; он бы попросту взял и перенес детей на ту сторону.

И вообще, вы когда-нибудь говорили девяностокилограммовому мужику с бакенбардами: «Ангелочек ты мой»? Женщине это можно говорить, невзирая на ее возраст, внешность, характер, живой вес. Грамматика — причем не только в моем родном языке — тут как-то не очень отражает сущность явления. Она явно подсуживает одной из сторон.

(Точно так же особа женского пола не может иметь звание архангела, хотя бы и архангела без портфеля, или без оружия и без пиротехнической подготовки — даже если она будет в брюках. Я бы сказал, что с таким же успехом она может, точнее, не может быть генерал-лейтенантом, шеф-пилотом или автором хороших симфоний. Вероятно, специалисты из области теологии без труда докажут, что ставить вопрос о поле в связи с ангелами не совсем уместно, и я заранее с этим согласен. Кроме того, это не слишком вежливо по отношению к ангелам. Но нижеследующий рассказ прозвучал бы неубедительно и даже не совсем понятно, если б мы не попытались заранее внести ясность в этот вопрос. Я вовсе не утверждаю, что это нам удалось. Может, это удастся грядущим поколениям. Такова судьба всех открытий.)

Итак, к делу: что касается особы, о которой пойдет речь, то тут в вопросах пола с самого начала было все ясно.

У нее было прелестное круглое личико, обрамленное полунимбом белокурых волос, маленький курносый, какой-то дерзкий нос, губы, словно бы все время готовые к поцелую, аристократически бледный цвет лица и улыбка — в чем-то одухотворенная, в чем-то умудренная жизненным опытом и сулящая все самое лучшее. Одним словом, шедевр небес и изощренной венгерской косметики. Ангелица высшего сорта.

Она находилась надо мной в зрительном зале камерной сцены театра имени Мадача. При этом она: а) форменным образом витала; б) витала в вышине; в) обладала всеми характерными признаками небесных существ, о которых речь шла выше, но почему-то у меня с самого начала возникло подозрение, что это не настоящий ангел, хотя бы и самого низшего разряда тарифной сетки. В то же время я еще ни разу не встречал никого, кто бы в большей мере заслуживал это определение — не только в минуты нежности, но и в рамках служебной характеристики.

Не исключено, что вышеупомянутая особа не совсем витала надо мной в буквальном смысле слова (кстати, вы задумывались, какой у него смысл?), скорее всего она просто сидела на балконе и невозможным образом, бросая вызов всем физическим законам, наклонялась над партером, где сидел я; и все же она не свалилась. Я думаю, нам придется сойтись на обозначении «ангельское существо»— оно удовлетворит как теологов, так и атеистов, и к тому же отражает фактическое положение вещей.

Не знаю, бывали ли вы когда-нибудь в камерном театре имени Мадача. Да простят мне мои венгерские друзья, но это самый обшарпанный и уродливый театральный зал между Па-де-Кале и Беринговым проливом. Но театр здесь играют отменный, и здесь же беспрепятственно и бесконтрольно порхают ангельские существа, способные на любые чудеса. Совершая промежуточные посадки, они безмятежно шуршат обертками от леденцов и ведут себя так, как описывается ниже.

Если кто-нибудь сделает вывод, что в таком уродливом театре любая более или менее симпатичная девушка земного происхождения выглядит чуть ли не ангельски, он ошибается. Эта девушка была бы ангельской и для Словацкого национального театра, если его когда-нибудь достроят.

Крылышек я у нее не обнаружил. Возможно, ангелы в наши дни пользуются соплами, турбинами или ракетами, но мне этого с земли, то есть из партера, выяснить не удалось.

В первый раз я обратил внимание на ангелочка, когда на меня свалился с неба золотой дукат.

Теперь, рассуждая трезво, я соображаю, что это все же был не совсем золотой дукат, а форинт из чистого алюминия, но это не так уж важно. Я удивленно поднял голову и увидел прелестное личико, одаряющее меня небесной улыбкой — ничего не попишешь, это самое точное определение, хотя до меня к нему уже прибегали другие.

Меня это привело в смущение. Во-первых, уже довольно давно двадцатилетние барышни не слали мне небесные улыбки, тем более по собственной инициативе при первой же встрече; во-вторых, я начисто лишен памяти на лица и потому предположил, что где-то уже познакомился с этой молодой дамой, побеседовал с ней и, возможно, дал честное слово что-то для нее сделать; и наконец, в-третьих — и это самое существенное,— мое мировоззрение не позволяет мне верить в небесные явления, тем более если у них платежным средством является форинт. Хотя, кто их знает, этих наших нынешних ангелов.

Что остается делать в подобной ситуации? Уставиться с задумчивым видом — именно так, уставиться — на занавес, благо представление еще не началось, и ждать. И я дождался, что мне на колени упал еще один форинт.

Я снова осторожно взглянул наверх: ангел мне улыбался; если можно улыбаться настоятельно, то он именно это и делал; дыхание у меня зачастило или замерло — точно уже не помню. Я быстро начал рассуждать (бывают такие люди: как только встретят ангельское существо, тут же начинают рассуждать): уверен, что я ее вижу впервые; улыбается она именно мне, в этом я готов поклясться; это не мой ангел-хранитель, иначе он был бы вооружен, как минимум, скорострельной пушкой, тяжелым пулеметом или лазером — я не располагаю свежей информацией, как обстоят на небесах дела с НТР и с оборонным комплексом.

Тогда я опять поднял голову и тоже улыбнулся ангелу. Кажется, вполне земной улыбкой. Ангел заморгал невероятными веерами своих ресниц, словно и он тоже смутился, хотел что-то сказать, но почему-то не решился. Очевидно, и у ангелов бывает сложная душевная жизнь. Все вокруг делали вид, что ничего особенного не замечают. Будапештская публика на редкость благовоспитанна.

Я от всей души желал быть таким же, если бы только началось представление и — если б на меня не свалился третий форинт. Говоря откровенно, ангел как источник постоянного дохода не внушал мне доверия. В этом смысле мне ближе издательская касса.

Быстро и уже почти без комплексов я посмотрел на барышню надо мной. Принятая сумма обязывала меня оказать ответную услугу, а в том, что ангельское существо пыталось вступить со мной в контакт, невозможно было сомневаться при любой степени скромности, на какую я когда-либо в жизни был способен. В конце концов, как способ знакомства все это было довольно оригинально. И я помахал девушке рукой, вспомнив, как это делал в одном американском фильме Грегори Пек в роли неотразимого пижона.

По-моему, дама озадачилась. То ли она не видела этот фильм, то ли я выглядел неубедительно. Она покраснела и с каким-то неуверенным видом стала разглядывать занавес. Но люди театра — большие доки по части чудес и вообще всяких мелких отклонений от материального и рационального характера вещей и событий, им и в голову не приходило начинать. Правда, будапештские театры не начинают вовремя даже в тех случаях, когда в зрительном зале никаких чудес не происходит.