Убрав руку от мохнатых ушей, я подхватил свина под передние «лапы», поднял перед собой и заглянул ему в глаза. Бесполезно: мой взгляд был принят спокойно, карие глазки безмятежно смотрели перед собой, а хвостик продолжал вращаться. «Он и вправду ничего не понимает, — понял я. — Как там мне говорили? Заботиться, обучать… Подарок, о котором они мечтали в детстве. Которого у меня не было».

Последняя мысль была совершенно лишней, но я не мог избавиться от ощущения, что свина мне подарили именно потому, что для Когоута и других в этом был особый смысл. А для меня?

— Ты зайдёшь в Базу Данных и просмотришь сказки, — продолжал я как ни в чём не бывало, продолжая держать свина на весу, хотя руки уже начали уставать. — После детских историй перейдёшь к взрослым. Потом — от выдуманных к реальным биографиям. Это будет твой повод быть там, понимаешь? Задание от меня. На самом деле ты должен выяснить, какую из своих личностей Инфоцентр подверг изоляции, или уничтожению, или иным нестандартным действиями за время с восьми часов семнадцати минут двадцатого марта. И второе, настоящее, задание должно оставаться в твоей личной памяти. Ты же не обязан передавать это как функциональную информацию?

Прекратилось виляние хвостиком, глазки широко раскрылись, и свин изогнулся всем телом, так что я опустил его на пол.

— Второе задание характеризуется высокой степенью ответственности, — заявил он.

— Знаю, — кивнул я. — Высочайшей.

— Я не рекомендую вам поручать это задание камиллу Р-ДХ2-13405-2, ввиду его…

— Ты будешь выполнять? — перебил я. — Второе? Под прикрытием первого? Или ты предполагаешь, что не справишься? Ну, из-за возраста, — и я улыбнулся.

— Ограниченность моего опыта связана с навыками общения, — объяснил он, и в его голосе послышалась обида. — В области межсетевого общения с представителями своего и соседнего класса я обладаю необходимой квалификацией!

— Тогда выполняй, — и я поднялся с постели. — Оставайся здесь и работай. А я пошёл… тоже работать. Увидимся вечером!

— С нетерпением буду ожидать продолжения нашего общения, — отозвался свин и тут же лёг, подогнув ножки.

Это было так трогательно, что я не преминул присесть на корточки и погладить его. Всё верно: стоять — это тратить энергию. «Умница», — подумал я, вышел из комнаты и только уже в коридоре, направляясь в Центральную зону, позволил себе расхохотаться. Вот ведь подарок! Такое действительно запомнится. И я набрал Зотова, чтобы поблагодарить. Ребята даже не представляют, как угадали!

Всё

Закончив печатать отчёты по трём своим подопечным, я в который раз подумал, что «вывод о невиновности» нужен в первую очередь мне, и вообще вся проверка — это часть спамерской терапевтической программы. Тайной программы… Но если озадачиваться идеей заговора, правильнее оставить СПМ в покое и переключиться на ИскИнов. Почему Инфоцентр вывел этот список — и ещё одно имя?

Пересмотрев «подозреваемых», я убедился, что, кроме обозначенных троих, там нет моих близких знакомых. С другой стороны, Сару, Ирму и Йохана можно было поручить только мне. Может быть, в этом дело? Я должен быть поговорить с ними — и так дойти до той самой «справедливости для всех»? Но как?!

Если Сара Дьюб была источником полезнейшей информации («Кстати, надо будет позавтракать с ней или пообедать — я же обещал»), то Ирма и Йохан ничего особенного не сообщили. Ирма так тем более, а Йохан выдал ожидаемую смесь из лжи, притворства и страха. «Можно было и не встречаться — понятно же, что он ни на что не способен, кроме мелких гадостей», — раздражённо подумал я, откидываясь на спинку кресла.

Поскольку ничего секретного на экране передо мной уже не было, а сама поза была подчёркнуто нерабочей, камилл сделал прозрачными окружавшие меня ширмы — я не возражал. Общим кабинетом пользовались в основном Администраторы и сотрудники Службы Безопасности. Примерно треть рабочих мест была скрыта, как и моё пару минут назад, треть пустовала, а за остальными столами я увидел чиновников, просматривающих записи и делающих пометки в документах. Кстати о документах…

Я проверил почту — долгожданного ответа на моё заявление не было. Вместо Ниула написал Улле Гольц: первая часть его письма была невинной, с поздравлениями и прочими «приветами», а вот во второй он интересовался моим состоянием «после того, что случилось с камрадом Зере Нансен». Что ж, моё желание задержаться на станции могло быть воспринято и как нежелание лететь на планету, куда собиралась она — в свете того, что я был приписан к ТФ, это выглядела как болезненная реакция на наш разрыв, вполне обоснованный обстоятельствами… Значит, надо лично повидаться с Ниулом и объяснить ему подоплёку ситуации.

Вот только время в расписании, отведённое под личные аудиенции у Главы Станции, было занято на неделю вперёд, а ввалиться в его кабинет на правах знакомого… Теперь я понимал, насколько это жестоко по отношению к тому, кто испытывает к тебе не только дружеские чувства — и при этом никак их не демонстрирует. Я мог бы прийти просто так, и он бы нашёл для меня окно, но пора прекращать пользоваться своим положением! И я записался, когда было можно. Подожду. Потерплю. Спамеры всё равно не смогут заняться мной вплотную раньше, чем через месяц, а то и дольше — у них хватает пациентов с реакциями гораздо серьёзнее.

Куда теперь? Понятно, куда. И я отправился в Информаторий — копать со своего края, пока свин копает со своего.

Инспектор Хёугэн ждал меня на пороге.

— Ты уже нашёл кого-нибудь? — спросил он с таким невозмутимым видом, как будто мы расстались час назад.

— Почти, — уклончиво ответил я, пытаясь обойти его.

Не объяснять же ему, зачем я здесь! Не объяснять же, что его версия никуда не годится… Но он интерпретировал моё молчание так, как ему было выгодно.

— Ты тоже считаешь, что Глава дал слабину? — прошептал он мне на ухо.

Старый конспиролог! Я бы многое ему мог простить — но не нападки на Ниула.

— Похоже на то, — ответил я, подражая инспектору: тоже тихо и на ушко. — Но быстро пришёл в себя. А вы как, уже закончили? Или вам никого не поручили? Некого?

Он зло посмотрел на меня — я ответил ему таким же недобрым взглядом. А потом он развернулся и ушёл прочь, и я понял, что угадал с вопросом, а заодно ткнул в самое больное место. Хотя та проверка, которую поручили ему, никак не задействовала знакомства, правдой было то, что в выведенном списке не было никого, с кем он мог бы сердечно пообщаться.

На «Тильду» мы прибыли одновременно, но если я за прошедший год успел обзавестись, как это говорят спамеры, социальными связями первой категории, не говоря про остальные, Хаким Хёугэн остался всем чужим. Наверное, я — единственная его социальная связь, да ещё приходилось видеть его с покойным Ирвином Прайсом.

«Нехорошо получилось», — подумал я, усаживаясь в кресло дальней кабины. Но именно инспектор был виновен в том, что безумная идея саботажа начала ходить среди специалистов, у которых и без того хватало забот. Собственно, они потому и согласились с версией Хёугэна, потому что она прозвучала в момент всеобщей нервозности. Едва же головы остыли, едва Ниул взял себя в руки, как предположение, что кто-то из тильдийцев осознанно допустил или даже подстроил подобную катастрофу, предстала во всей своей болезненной нелепости. И уже казалось невероятным, что кто-то поверил в подобное!

«Он должен был проверить, прежде чем нести это другим, — сказал я себе, сидя перед тёмным экраном. — Хотя… он и так проверил. Но спамеры им наверняка займутся. Как бы ещё его из Профэскпертов не попросили…»

— Занимайся своими проблемами, — сказал я вслух себе, а потом обратился к Инфоцентру — прямо так, голосом:

— Как там поживает та индивидуальность, которая анализирует моё поведение?

— Вы предпочитаете голосовой способ общения? — уточнил камилл.

«А может быть, это сам Инфоцентр маскируется», — я дал немного воли своей киберпарентофобии — исключительно из любопытства, куда она меня приведёт. В отличие от обычной паранойи, здесь важное место занимало понимание того, что некуда спрятаться и, в целом, некуда деваться. А ещё работал банальный страх смерти, потому что теперь-то я знал: если надо, ИскИн и на убийство пойдёт.