— Хорошо, — серьёзно ответила она. — Я попробую. Он хороший человек, так что… Только имей в виду, что всегда-всегда, что бы ни случилось, ты останешься моим самым главным мужчиной…
И тут запищал альтер: сначала Биддин, напоминая о том, что через час начнётся её смена. Потом — мой, сообщая об отложенном сообщении. Всё верно: я выставил «не беспокоить», но раз Бидди скоро на работу, то и мне не положено прохлаждаться!
[Это правда, что ты собираешься задержаться на несколько недель, чтобы консультировать Гомера Одуэна по его новому фильму?]
[Да], - просто ответил я.
«Интересно, временный Глава тоже рад? Или…»
[Хорошо. Оставайся, сколько надо. О судебном решении не беспокойся: фильм — это веский повод].
[Спасибо].
Хотя, за что тут благодарить? Он просто выполнял то, что желало большинство на станции. Для этого его и выбрали: хранить мир и неизменность ситуации до выборов. Он и хранил…
Но сообщение уже ушло. И тут же, как показал альтер, было прочитано. Не отозвать!
Анафора
Состояние моё было непривычным. Мне никогда не было так, и понадобилось несколько дней — больше недели, а заодно и пауза в работе, чтобы разобраться в себе, ситуации и моей оценке. Только лёжа в сканере (куда меня чуть ли не силой засунули уставшие ждать врачи) я смог понять, что со мной происходит.
Чувство глубокого удовлетворения — вот как это называлось. И ничего удивительного, что поначалу я не разобрался в своих ощущениях! Мне пришлось пройти долгий путь, прежде чем я начал жить этим способом. Пожалуй, впервые в своей недолгой, но насыщенной событиями жизни я делал только то, что мне хотелось — то, что я выбрал сам, осознавая все обстоятельства и отвечая перед собой за последствия.
Утром я просыпался с этим чувством, проживал день до вечера и ложился спать, сохраняя всё то же осознание правильности происходящего. Похожее было в Проекте Терраформирования. Правда, на заднем плане неизменно маячил вопрос «Что дальше?» да беспокойство о друзьях не давало полностью погрузиться в работу. Теперь такого не было, и даже мысли о камиллах на планете не мешали: я же не бросил их, а лишь оставил на время. Потом непременно вернусь, а пока…
Но пока я был на станции, и всё было хорошо, прямо как в сказке!
Проснувшись, я церемонно здоровался с Р-ДХ2-13405-1 и после водных и санитарных процедур завтракал в семейном кафе вместе с Юки, Брайном и Нтандой Ремизовой — последняя отправила своё приглашение, едва лишь новость о продлении моей «командировки» распространилась по сети.
[Им хорошо, когда ты рядом], - просто написала она.
[А мне хорошо рядом с ними], - ответил я.
В ответ мне пришли трогательные смайлики с румянцем и сердечки.
Я без сомнений согласился прийти, потому что хотел посмотреть на женщину, которая, оставалась в тени, хотя на её долю выпало многое. Слишком многое. Но о ней как будто все забыли. Фьюр и Тьюр — точно, потому что я их видел только когда передавал сообщение от Даны.
Это было непростое задание, и я постарался выполнить его как можно быстрее, не откладывая.
«Она хочет встречаться с другим, но очень боится утратить вашу дружбу», — получилось не особенно ловко, но они спокойно приняли это объяснение и даже не стали уточнять, кого именно (вместо одного из них) выбрала их первая любовь. Судя по всему, друг с другом они уже разобрались, а одинаковые неудачи сближают не меньше, чем радости.
— Нормально, — сказал Тьюр и подарил мне безмятежный умиротворённый взгляд.
Он отпустил гриву, и стал похож на медведя.
— Ага, — отозвался Фьюр, глядя куда-то мимо меня.
Этот, напротив, коротко постригся, но остался таким же настороженным, словно рысь в засаде.
[Всё в порядке], - тут же отрапортовал я Дане. — [Кажется].
Но это было уже после того, как я познакомился к маленькой сухощавой Нтандой, которая одарила меня крепким рукопожатием и кривоватой, но очень доброй улыбкой. Нтанде и впрямь было легко затеряться: из-за роста и скромных привычек. Весь завтрак она молчала — кроме тех моментов, когда дети обращались прямо к ней.
— Приходи почаще, — попросила она на прощание, рассеянно накручивая на палец тёмную прядь. — Если хочешь, можешь опять завтракать с нами. Тебе же не трудно?
Я сказал, что постараюсь, но не могу ничего обещать, однако, на следующее утро ноги сами принести меня в семейное кафе «Огонёк».
Изнутри оно было похоже на музей древностей. «Старые» лампы, карты на стенах, кости неведомых зверей и древние книги — я не сразу сообразил, что вещи, которые использовались в оформлении интерьера, были настоящие. Никаких голограмм! А некоторые, как желтовато-белый череп собаки, которым дети по очереди украшали свой стол, были «совсем всамделишными».
— Его привезли прямо с Земли, — шёпотом поведал белокурый мальчик по имени Себастьян. — Он был живой! Вот, потрогай!
Вообще, в «Огоньке» меня приветствовали не только Юки с Брайном, но и другие дети. Их неимоверно возбуждала мысль, что вот такой «взрослый» может быть их ровесником. Сначала я решил, что это Юки и Брайн открыли «страшную правду», но, увидев слёзы смущения на глазах моей подопечной, я понял, что это кто-то из взрослых. А может быть, они сами раскопали в Базе Данных. Так или иначе, из-за моего странного возраста я был «особенным» — ближе к ним, чем остальные.
Пожалуй, такая «популярность» нравилась мне гораздо больше, чем женское внимание! Дети не стремились увидеть во мне кого-то ещё, их любопытство было чистым и очень искренним. И они не имели ничего в виду: открыто выражали свои желания. Например, пощупать мою ладонь и разочарованно сообщить, что «всё человеческое». Или рассказать про родственника, который перенёс операцию с матричным клонированием: «Вы теперь с ним как бы братья, да?»
Женское внимание никуда не делось, но, похоже, стало неуместно навязывать его. Тихонько сфотографировать или поздороваться, залиться краской и убежать — пару раз я пережил такое. Наверное, отношения с Бидди повлияли.
Она сдержала своё слово — и пригласила на свидание Илая. И меня заодно. Не понятно, только, чтобы я её поддерживал — или чтобы поставить меня в неудобное положение?
Первые полчаса бедный парень в основном молчал. Уж он-то точно решил, что над ним издеваются! А я, поняв, что говорить придётся мне, начал рассказывать про работу киношников — про то, как создают внешность актёров и оформляют сцены. Одуэн просил не распространяться о сути консультирования, но всё остальное не было тайной.
В первый день меня посвятили в тонкости процесса, так что было, чем удивить. Как и все предыдущие работы, включая «Тёплые руки», фильм делался в технике faux: команду Одуэна составляли всего пять человек и специальный логос, занимающий зал размером с баскетбольную площадку. Одуэн всюду возил с собой этого «малыша». У него даже было «человеческое» имя: Бернард. Я не сразу догадался, какая шутка была в этом заключена!
Все мощности Бернарда были подчинены воссозданию реальности. И он отлично с этим справлялся: люди были нужны, чтобы выбрать направление сюжета, продумать детали и подробности, определиться с ракурсом. Но основную работу делал ИскИн.
— Ты не представляешь — полное ощущение, что всё настоящее! — делился я своими впечатлениями, уже забыв, что состою в любовном треугольнике и, по идее, должен испытывать дискомфорт. — Теперь я понимаю, почему в Фикс-Инфо это прописано отдельно — они ведь действительно могут подделать весь мир!
— А ты точно уверен, что не подделывают? — Илай наконец-то подал голос.
Я рассмеялся, вспомнив, как думал о том же, когда, будучи на планете, получил первое послание от Бидди.
— Уверен! У них даже подробно расписано, до какого уровня можно убирать шум и делать картинку почётче. Логосы не будут врать, потому что не понимают даже, что такое ложь во спасение… — тут я вспомнил о том, что люди как раз понимают и могут, и запнулся.
Бидди, догадавшись о причине паузы, перехватила инициативу и начала рассказывать, как она в детстве, посмотрев фос-программу про терраформинг, категорически отказывалась доверять видеосвязи. Поначалу она приняла фильм за чистую монету и решила, что и Тильда, и другие планеты уже пригодны. Родным и близким пришлось несколько дней доказывать, что это всего лишь фильм, и ТФ существует не «просто так». Даже думали свозить её вниз… В итоге она переметнулась на противоположную сторону и начала «мстить» за своё разочарование, требуя прямых контактов. Только вживую, и лучше заранее потрогать!