И здесь — отверстие у вершины, только плитки выложены ромбами, в третьей скале — продольными полосами, в четвертой — зигзагами, в пятой — овалами. Опустившаяся тьма прервала работу Бориса.

Днем он принес вязанку хвороста на костер. Хоть полчаса посидит у огня, окунется в почти позабытое «геологическое бытие». Костер вспыхнул, отогнал темноту, высветил лицо Туриева. Он провел ладонью по щекам: не бреется второй день.

Связаться с Вермишевым по рации? Ждет, небось. В его кабинете установили приемно-передающее устройство. Надо попробовать…

— Я первый, я первый, выхожу на связь. Прием!

— Вас слушаем. Привет! Прием.

— Пока никто моей персоной не интересуется, устроился нормально. Прием.

— Ведем наблюдение, никто не поднимался. Как ведет себя «дьявол»? Прием.

— Как только начнется, оставлю рацию включенной на режиме «прием», послушайте и сделайте вывод. У меня есть работа: определяю природу этого явления. Сейчас демонстрирую свое присутствие костром. Прием.

Вот и поговорили. Хороша рация! Работает чисто, словно Вермишев — рядом.

Первый порыв ветра несмело ударил по палатке, потом еще и еще. Борис ладонями прижал чашечки наушников, ожидая визга, однако его не последовало. Прошло около четверти часа. Туриев вышел из палатки, проверил крепление веревок к колышкам. Все в порядке, выдержат. В тот же момент подул ветер с юго-запада и началось…

Борис сознавал, что сил может не хватить, но решил проверить свою догадку: если скалы, расположенные по ранжиру, служат клапанами гигантской рукотворной флейты, то звук должен утихнуть у самой первой из них. Ведь воздух, проходя последовательно через отверстия, начинает свой путь от нее.

Взяв фонарь, Туриев побежал вдоль гряды в сторону Главного хребта. Ему казалось, что звуки, раздающиеся вокруг него, имеют материальную силу, они словно преграждают ему путь вперед, хотя ветра, дующего ему навстречу, нет, вся сила воздушного потока сейчас сосредоточена в отверстиях… Борис не добежал до начальной скалы, преодолев страшную слабость, вернулся в палатку.

Здесь он снова ощутил слабость, во рту было сухо, губы потрескались. Дикий крик сотрясал воздух, Туриев терпеливо ждал тишины. Она пришла не скоро…

Поднявшись с рассветом, Борис осмотрел остальные скалы.

— Наблюдал ли за ним все это время Заров-Зубрицкий, — думал он. — Рискнет ли встретиться с ним на поверхности, если я не проникну в подземелье? Заров — хозяин там и откроется? Только там, чтобы праздновать свою победу. Пусть Туриев покопается на Скалистом плато, пусть повозится, пусть даже раскроет тайну «крика дьявола», — в подземелье же ему не пробраться, ибо Туриев плана на руках не имеет. А если сумеет найти дорогу в подземелье, что ж, это не страшно Зарову-Зубрицкому, знающему все входы-выходы. К вечеру Туриев собрал свою амуницию в спальный мешок, проверил пистолет, переложил три запасные обоймы в нагрудный карман штормовки. Он поставил палатку метрах в девяти правее первой скалы, разжег примус, вскипятил воду в кружке, выпил кофе. Борис чувствовал себя удивительно спокойно. Так бывает всегда, когда он знает цель и видит путь ее достижения.

— Главное он выяснил: есть акустическая система! Теперь необходимо определить изначальное отверстие, через которое спрессованный воздух поступает.

А все-таки молодцы конструкторы этой акустической системы! Так правильно, так точно рассчитать розу ветров! И если «крик дьявола» столь омерзителен и мощен в наши дни, то каким он был, когда акустическая система только вступила в строй? Ведь за столетия отверстия в скалах потеряли свою первоначальную форму: пыль, осевшая в них за века, внесла свои поправки в расчеты мастеров-строителей.

До наступления темноты Туриев выяснил, что отверстие в этой скале находится на расстоянии полутора метра от уровня земли, остальные находятся в створе с этим за счет резкого наклона поверхности плато. По азимуту к юго-западу, если мысленно продолжить контур отверстия, оно упирается в гладкую, поросшую лишайником, плоскую грань скального массива. Интересно, откуда поступает воздух в отверстие? Расстояние между отверстием и плоской гранью два метра пятнадцать сантиметров.

Борис, включив фонарь, направил луч на плоскую грань. Прошло какое-то время и… На глазах поверхность грани треснула по центру! Образовавшиеся створки медленно поползли в стороны! Щель увеличилась примерно до полуметра! Туриев попытался было встать между образовавшейся щелью на поверхности плоской грани и отверстием в скале, но его мягким ударом в грудь отбросило к скале: мощный поток воздуха гудящими струями вливался в начальный «клапан» гигантской флейты.

У входа воздуха в отверстие первой скалы нет крика. Он господствует непосредственно на территории Скалистого плато, здесь — только урчание и упругий гуд. Борис ждет: должно наступить время, когда мощность потока уменьшится, когда закроется щель в грани, чтобы через определенный промежуток времени снова изрыгнуть неумолимый источник «крика дьявола».

Ведь и вчера и позавчера этот крик прекращался на несколько минут, чтобы возобновиться снова.

Так и есть: урчание и гуд смолкли, створки поползли навстречу друг другу. Надо не дать им сдвинуться! Вперед!

Туриев в один прыжок очутился у щели, взялся двумя руками за правую створку. К его удивлению, она легко поддалась, поползла в обратном направлении. Так же без особого усилия Борис вернул на место и левую створку. Потом попробовал раздвинуть их больше. Образовался достаточно широкий проем, в который можно свободно войти. Борис посветил фонарем.

За проемом он увидел коридор высотой около двух метров и шириной до полутора. Коридор уходил в юго-западном направлении в глубину массива. Туриев решительно шагнул…

По обеим стенам коридора тянулись ремни, надетые на колеса, вырезанные из цельных поперечин крепчайшего дереза, видимо, карагача!

Створки тоже поставлены на колеса, утопающие в желобах, прорубленных в граните. Раздвижные двери. Туриев без особых усилий сомкнул створки: пусть снаружи будет так, как и было, Несомненно, система из ремней и колес предназначена для того, чтобы раздвигались створки, когда давление воздуха, собираемого в ловушке, достигнет необходимой силы. Если это так, то система воздухосбора находится где-то в глубине.

Это логично: хитроумное устройство древних мастеров нуждалось в уходе, оно смонтировано в подземелье, поблизости от тех мест, где обитали люди. Идти по коридору приятно: воздух свежий, ноги мягко ступают по упругому слою пыли. Неожиданно коридор уперся в глухую стену, дальше хода нет. Почти под потолком — идеально круглое отверстие диаметром не больше четверти метра. В него пролезть Туриев, конечно, не сможет. Да, но куда идут дальше ремни? А-а-а, они «ныряют» под пол. Так, так. Скоба? Ну да! Борис берется за нее. С некоторым усилием откидывает люк, в лицо пахнуло сыростью. Туриев сел, опустив ноги в отверстие, закурил. Какого напряжения стоит ему все это!

Вниз ведут ступени. Борис нерешительно ступает на самую верхнюю из них и делает первый шаг. Сделать их пришлось шестьдесят, прежде чем Туриев спустился в огромный подземный зал овальной формы. Свод его, поддерживаемый колоннами, терялся в неясной дымке. Тишина заложила уши.

Туриев погасил фонарь — и его охватил страх. Никогда ему не приходилось бывать в такой кромешной тьме. Нет, нет, нужен свет. Вот так, теперь легче.

Борис подошел к одной из колонн, потрогал ее. Ему показалось, что камень ответил теплом — это от того, что он отшлифован! Правда, за годы, пролетевшие над миром, колонны обросли известковыми потеками, но по свободным их местам видно, что в своё время они были обработаны рукой человека!

А стены?

Они угрюмы, все в наростах, первозданны. Пещера естественная, человек обработал только колонны, стены он не тронул. Для чего служил этот зал?

Измерил периметр зала. Двести пятьдесят шагов. О! В юго-западной стене пещеры — дверь! Рядом — отверстие, куда уходят ремни. Справа от двери — широкая, вырубленная в известняке скамья! Борис потрогал ее шероховатое сиденье. Подумать только — несколько сот лет назад, а может тысячу, на этой скамье кто-то сидел, отдыхая от трудов праведных. А может, неправедных? Может, на этой скамье отдыхали те, кто управлял голосом «дьявола». А почему неправедных? Ведь «дьявол» охранял труд мирных златокузнецов. Его крик отпугивал, не убивал…