Через минуту-другую три японских истребителя “дзеро” с рёвом пронеслись над кораблями. Матросы, солдаты радостно махали им руками, полотенцами, почувствовав, что их надежно защищают

Глава вторая

1

“Сидзу-мару” подходил к Маниле. Слева тянулась зеленая громада Батаана, правее уходил назад скалистый остров Коррехидор. Словно страж залива, ощерился он стволами зенитных орудий, жерлами мощных батарей. Но грозные укрепления не привлекали внимания камикадзе. Эдано и его товарищи жадно всматривались в открывшуюся перед ними панораму.

Голубое зеркало залива, яркая зелень берегов, белые строения перед далекими, как бы едва намеченными акварелью горами казались ожившей цветной картиной из журнала о заморских странах.

— Красивый город, друзья! — проговорил Момотаро. — Интересно, красивые ли здесь женщины?

— Лучше скажи, что здесь пьют? Виски или что-нибудь своё? — перебил его Иссумбоси.

— Не волнуйтесь, — вставил слово третий, — ведь ячмень у соседа всегда вкуснее, чем рис дома!

Все рассмеялись…

Корабль пришвартовался к причалу. Одним из первых на пароход взбежал унтер-офицер в щегольской новенькой форме. Он осмотрелся и, увидев летчиков, подошел к ним.

— Команда две тысячи пять? Кто старший?

— Унтер-офицер Эдано! — представился Ичиро.

— Я — старший писарь штаба Миура! Господин командир отряда капитан Танака приказал мне встретить вас и доставить в часть. Торопитесь! — И, повернувшись, он пошел к трапу.

Через десять минут летчики, выстроившись в колонну по два, шагали под командой Эдано. Старший писарь Миура шел в стороне и очень важничал. На площади у выхода из порта он показал Эдано на ярко окрашенный автобус.

— Далеко ехать? — осведомился Эдано.

— Увидите! — высокомерно ответил Миура.

— Эй, старший писарь! — громко окликнул его Иссумбоси. — Тебе давно морду били?

Шофер-солдат склонился к баранке, пряча улыбку. Миура растерялся. Он внимательно посмотрел на летчиков — лица были серьезными, словно камикадзе готовы были немедленно познакомить его со своими кулаками.

— Вы не так меня поняли, господа, — стал заискивающе оправдываться он. — Я хотел сказать, что, как только мы сядем в автобус, я вам всё доложу. Военная тайна…

— А почему такая яркая машина?

— Это трофей. Раньше автобус возил туристов. Очень удобен для езды. Прошу…

Камикадзе заняли места, и автобус тронулся.

— Наш отряд “Белая хризантема” — особого назначения, — начал объяснять Миура. — Дислоцируется он в пятидесяти километрах к западу от города на запасном аэродроме. В Маниле вы сможете бывать по воскресеньям на автобусе. Я уже докладывал: командир отряда господин капитан Танака. Храбрый, боевой офицер. Отряд подчинен непосредственно командующему четвертым воздушным флотом его превосходительству генерал-лейтенанту Томинаге Кёдзи. Жить где? Есть две казармы. Европейские здания. Очень удобные. Ещё американцы построили. Сейчас нет ни одного летчика. Вас ждут с нетерпением… Что пьем? Да что угодно. Бывает виски, сакэ и местная дрянь. Были бы деньги… Прошу не сообщать господину капитану, что я с вами так откровенен.

— Ладно, ладно! — махнул рукой Эдано. — Лучше о городе расскажи!

— Вот в этом здании, — начал Миура, словно говорил о собственных владениях, — раньше был клуб американской армии и флота. Проспекты, идущие отсюда направо и налево, раньше назывались именами президентов-янки. Теперь это проспект Великой Восточной Азии. Вон тот большой дом — отель “Манила”. Сейчас там помещается штаб императорских войск. А это Аяльский мост через реку Паситу. От неё по городу проведены каналы…

Волнения и бессонная ночь сказались: Ичиро задремал, прислонившись к сидящему рядом Иссумбоси, и проспал всю дорогу.

Он проснулся, когда автобус остановился в узкой долине среди двух горных массивов. Эдано удивился, что аэродром, похожий больше на запасную посадочную площадку, расположен в таком малоподходящем месте. Почему американцы вздумали построить его именно здесь?

Эдано выстроил команду у одноэтажного здания штаба.

Капитан Танака оказался плотным пожилым человеком. Он важно выслушал рапорт Эдано и напыщенно поздравил летчиков с прибытием. После этой церемонии он приказал Миуре отвести всех в казарму, а Эдано пригласил к себе.

Просмотрев пакет с документами, капитан уставился испытующим взглядом на камикадзе.

— Раз тебя назначили старшим команды, значит, ты самый искусный среди них? — осторожно спросил он.

— Не могу знать, господин капитан. Все летчики хорошие.

— Вот как? По скольку у каждого боевых вылетов?

— По одному будет, господин капитан! — ответил Эдано.

— Да! Да! — хмуро согласился капитан. — Незачем мне напоминать об этом. Спрашивал потому, что у нас сейчас туго с машинами. Эти чертовы мореходы не могут обеспечить доставку самолетов. Поэтому нам прислали несколько трофейных машин. Ты получишь “П-47”.

– “П-47”? — огорченно спросил Эдано.

— Да. Это, конечно, не “дзеро”, но летать можно. У тебя будет лучший механик отряда — ефрейтор Савада. Нет самолета, которого он не знает. Был механиком на самолете командующего. Но у него что-то неладное в прошлом, вот его и перевели к нам. Учти это. Если он сбудет болтать лишнее — доложи! Сегодня вам день на устройство. К машинам завтра в восемь ноль-ноль. Можешь идти!

Эдано вышел от капитана расстроенным. Никогда он не думал, что придется осваивать американский самолет.

Камикадзе разместились в четырех комнатах второго этажа.

Иссумбоси уже занял койку для друга.

На следующее утро капитан Танака разъяснил вновь прибывшим структуру отряда. Всё подчинялось расчету на один удар. В штабе не было обычных в авиационных частях служб. Прапорщик Кида, ведавший материально-техническим снабжением, десяток писарей, которыми распоряжался Миура — ближайший помощник капитана, механики, небольшая караульная команда, команда аэродромного обслуживания и пост ВНОС — вот и весь отряд.

— Тренироваться много не придется, — заявил капитан по дороге к самолетам. — Исключение лишь для тех, у кого трофейные машины.

У крайнего капонира, перед которым стоял, отдавая честь, ефрейтор в очках, он остановился.

— Унтер-офицер Эдано! Это твой самолет, а вот — и механик!

— Ефрейтор Савада! — доложил тот.

Перед Эдано стоял приземистый, широкий в плечах человек в выцветшей форме. Широкое скуластое лицо, очки, шрам на левой щеке и проседь на висках… “В отцы годится”, — подумал камикадзе.

— Вольно! Пойдем поговорим! — Эдано показал рукой на тень от капонира и присел там на траву. — Садись! — кивнул он механику. — Эту марку самолетов знаешь?

— Уже неделю вожусь с ним, господин унтер-офицер. Машина новенькая. В управлении легкая. Не хуже “дзеро”. Уверен, что вы её быстро освоите, господин унтер-офицер!

— Пожалуй! Мне на ней высшего пилотажа не показывать! Кури! — Эдано предложил сигарету механику. — Давно здесь?

— На Филиппинах? С первых дней. Кажется, целую вечность…

— Не нравится?

— Я выполняю приказ.

— В Маниле бывал?

— Был механиком личной машины его превосходительства генерал-лейтенанта Томинаги Кёдзи.

— А сюда как попал?

— Приказ, господин унтер-офицер!

— Ясно! Ну что ж, посмотрим, что это за машина! — Эдано затоптал окурок и поднялся.

2

Началась однообразная служба. До обеда у самолетов, после обеда в казарме. Особенно трудно пришлось первые две недели. В Манилу и то охотников ехать находилось мало.

Все порядком надоели друг другу. Даже неунывающий Иссумбоси притих. Первые дни он все подшучивал над Эдано и его самолетом: “П-47” он называл “поккури”^[11].

Летчики ожили, когда получили деньги, и с нетерпением стали ждать увольнения. Впрочем, Иссумбоси успел нализаться ещё раньше. “Этот чертов Миура за деньги что угодно достанет”, — объяснил он Эдано.