В июне 1996 года Николсон вновь отправляется в отпуск в Сингапур. Но на этот раз за ним следуют агенты ФБР. В ходе слежки было установлено, что 27 июня Ни­колсон встречался с представителями российского по­сольства и передал им некую информацию, а после возвращения в США положил на свой счет еще 20 тыс. долларов и подарил сыну на новую машину 12 тыс. дол­ларов. Получив таким образом неопровержимые доказа­тельства сотрудничества Николсона с российской раз­ведкой, ЦРУ, чтобы подробнее узнать о его контактах, переводит его в июле 1996 года с «фермы» в отдел по борьбе с терроризмом. В это время агенты ФБР неглас­но проверили его персональный компьютер и установи­ли, что имел место несанкционированный доступ к файлам по Чечне. А в сентябре 1996 года скрытые каме­ры, размещенные в служебном кабинете Николсона, зафиксировали, как он фотографировал секретные до­кументы, забравшись под стол^[179]. Арестовали Николсона 16 ноября 1996 года перед посадкой в самолет, следую­щий рейсом в Цюрих, где у него должна была состо­яться встреча со своими операторами из СВР. Во время ареста в его портфеле были обнаружены копии секрет­ных документов по России и Чечне. 18 ноября 1996 года в федеральном суде города Александрии, штат Вирги­ния, Николсону было предъявлено обвинение в загово­ре с целью ведения шпионажа.

Первоначально Николсон категорически отрицал свою причастность к шпионажу в пользу России. Но 28 февраля 1997 года он признал себя виновным в пере­даче российским спецслужбам в 1994—1996 годах секрет­ной информации, важной для обеспечения националь­ной безопасности США. За это, по его словам, ему было заплачено свыше 180 тыс. долларов. Окончательный при­говор Николсону был вынесен 20 июня 1997 года: феде­ральный окружной судья города Александрии пригово­рил его к 23 годам тюремного заключения.

Не успела Америка успокоиться после дела Николсо­на, как буквально через месяц страну потрясло еще одно разоблачение советского «крота». 18 декабря 1996 года был арестован сотрудник ФБР Эрл Эдвин Питтс. Ему также было предъявлено обвинение в заговоре с целью шпионажа в пользу России и в прошлом Советского Союза.

Эрл Питтс родился в 1953 году в городке Урбан, штат Миссури, в семье фермера. В школе он был спо­собным и старательным учеником и одно время меч­тал стать журналистом, но позднее увлекся расследо­ванием уголовных преступлений и после окончания школы поступил на юридический факультет местного университета.

В 1983 году 30-летний Питтс был принят на работу в ФБР и начал свою службу в отделении бюро в Миссури. Действительность оказалась совершенно не соответству­ющей его мечтам — безликая и нудная работа, провин­циальный самодур-начальник, более чем скромный за­работок (35 тыс. долларов в год). Все это не раз заставля­ло Питтса задумываться об уходе из ФБР. Но преподава­телю колледжа, куда Питтс думал устроиться на работу, платили еще меньше, и он остался на службе в бюро, тем более что к этому времени он успел жениться.

В 1985 году Питтса перевели в нью-йоркское отделе­ние ФБР, но направили не в отдел по борьбе с нарко­мафией, куда он стремился попасть, а в «группу 19», которая занималась выявлением сотрудников КГБ и ГРУ среди работников консульства СССР в Нью-Йорке и советской миссии при ООН. Перевод в Нью-Йорк силь­но ударил по семейному бюджету Питтса, так как его зарплата осталась прежней, а расходы возросли. В резуль­тате, испытывая острую нехватку денег и сильное разо­чарование в работе, Питтс решил предложить свои услу­ги советской разведке.

Будучи человеком педантичным и скрупулезным, он точно определил одного из сотрудников нью-йоркской резидентуры КГБ и в первых числах июня 1987 года под­бросил ему в машину записку с предложением о сотруд­ничестве. Однако ответа не дождался.

Второй раз вступить в контакт с сотрудниками КГБ Питтс попытался 15 июня 1987 года. В этот день он вел наблюдение в аэропорту имени Кеннеди за прибываю­щими в Нью-Йорк из Москвы советскими дипломатами. В одном из них он узнал Роллана Джейкию, которого в ФБР считали сотрудником советской разведки. Однако подойти к Джейкии Питтс не рискнул, так Как его встречали сотрудники советской миссии при ООН. Тогда через несколько дней Питтс отправил по домашнему адресу Джейкии письмо, в котором предлагал встретить­ся через две недели в библиотеке на 42-й улице. В кон­верт Питтс вложил страницу из телефонного справочни­ка ФБР.

Встреча Питтса с Джейкией состоялась в назначен­ный день. Но так как Джейкия оказался «чистым» дипло­матом, то он пришел на встречу не один. Джейкия пред­ставил Питтсу Александра Карпова, сотрудника линии «КР» (внешняя контрразведка) нью-йоркской резиден­туры КГБ, и немедленно удалился. Во время первой встречи с Карповым Питтс передал ему список сотруд­ников советских учреждений в Нью-Йорке, подозревае­мых в шпионаже, а также обговорил условия дальней­шей связи и порядок оплаты информации.

Разумеется, сведения, передаваемые Питтсом, имели гораздо меньшее значение, чем данные, получаемые от Эймса. Но зато они позволяли нью-йоркской резидентуре точно знать, за кем из сотрудников установлено на­блюдение и какие провокации против советской коло­нии готовят в ФБР.  

B обмен на поставляемые материалы Питтс во время: каждой встречи с Карповым получал от него конверт с заранее оговоренной суммой. Так, за 1989 год он получил в общей сложности 24 414 долларов, за 1990 год — 35 520 долларов, а всего советская разведка заплатила ему 224 тыс. долларов^[180].

В конце 1990 года Питтса перевели в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне, где он приступил к работе в уголовном секторе архивного отдела. Несмотря на это, его со­трудничество с КГБ, а потом и СВР продолжалось. До осени 1992 года он девять раз приезжал в Нью-Йорк, где встречался с Карповым и передавал ему материалы о процессах над членами Компартии США.

Связь Питтса с российской разведкой прекратилась в октябре 1992 года по двум причинам. Во-первых, Питтс перешел на работу в отдел юридических экспертиз ФБР, где занимался установлением «генетического почерка» подозреваемых, и поэтому перестал представлять интерес для СВР. Во-вторых, это было сделано для того, чтобы не подставить под удар самого Питтса, так как Джейкия, через которого был установлен с ним контакт, стал к этому времени «невозвращенцем». К сожалению, у Джейкии оказалась хорошая память и напрочь отсутствовали честь и совесть. И через некоторое время он выдал Пит­тса ФБР.

Поскольку американцы до сих пор тщательно скры­вают обстоятельства разоблачения Питтса, есть смысл рассказать о Роллане, Георгиевиче Джейкии более под­робно. Он родился в 1936ходу в городе Очамчира Гру­зинской ССР. С 1970 года длительное время находился в служебных командировках по линии МИД СССР. В авгус­те 1984 года после окончания высших курсов руководя­щего состава МИД он был направлен в долгосрочную командировку в США в качестве советника постоянного представителя СССР при ООН. В 1992 году в связи с истечением срока командировки и приближающейся пенсией Джейкия решил остаться в США. В течение года он предпринимал попытки перейти на постоянную ра­боту в секретариат ООН, но получить ставку ему не удалось. В конце концов он устроился на работу в фирму, принадлежащую некоему грузинскому эмигранту Тимуру Сапиру, который в 80-е годы активно использовался ФБР для разработки советских граждан. Затем Джейкию взяли в фирму «Транс коммодитиз», руководителем ко­торой являлся Сэм Кислин, эмигрант из СССР и в прошлом агент ФБР. Впрочем, это не решало всех его проблем. И тогда, для того чтобы заслужить право на грин-карту (вид на жительство в США), Джейкия рас­сказал сотрудникам ФБР о вербовке Питтса КГБ и в качестве доказательства представил его письмо с пред­ложением о встрече.

Получив данные о сотрудничестве Питтса с быв­шим КГБ, ФБР установило за ним наблюдение, кото­рое показало, что он в настоящее время не поддержи­вает никаких контактов с российскими спецслужбами. Тогда было принято решение провести весьма грязную операцию — подвести к Питтсу агента ФБР под видом сотрудника российской разведки. Тем самым было на­рушено джентльменское соглашение между российски­ми и американскими спецслужбами — не использовать чужой флаг. Согласно этому соглашению российская разведка не использует флаг США для вербовки аме­риканских граждан и тем более в отношении граждан России.