— Звучит весьма интригующе.

— Это общественное место, там нельзя приставать.

— Хорошо, пойдем. Мне ведь все равно нечего делать.

Диллон улыбнулся в ответ и убрал с плеч ее волосы.

— А как сегодня? Если хочешь, мы можем отказаться.

— От чего отказаться?

— От обеда. Со Стефаном и Литой.

— Ох! — Джесси застонала и прижалась лбом к стене. — Я совершенно об этом забыла. Что же нам делать?

— Они через полчаса должны подойти к отелю. Но я могу перехватить их где-нибудь в пути, если ты предпочитаешь заказать обед в номер и пораньше лечь спать.

— Я не знаю, мне бы не хотелось портить им вечер.

— Не думаю, что это их расстроит. Скорее всего они пойдут в ресторан без нас и прекрасно проведут вечер вдвоем. — Диллон взял ее за руку и повел к кровати. Усадив Джесси, он сел рядом, не выпуская ее руки. — Без нас им, пожалуй, будет даже лучше. Им редко удается побыть одним.

— По-моему, тебе просто не хочется идти.

В другой ситуации она обиделась бы. Но два прошедших дня были слишком насыщенными. Почти все время Диллон был около нее, и напряжение начинало сказываться. В ней боролись два желания: остаться одной, отдохнуть и привести в порядок чувства, или как сумасшедшей броситься в объятия Диллона и любить его страстно, без оглядки — иначе она не обретет покой.

— Не то чтобы я не хотел идти. — Диллон погладил ее руку. — Просто сегодня я не в том состоянии, чтобы поддерживать компанию. Я не могу забыть, что чуть не случилось сегодня. И ты, я думаю, тоже.

Не доверяя своему голосу, Джесси кивнула.

— Ты хочешь, но боишься. Я не знаю, Джесси, чего ты боишься, но пока я вижу в твоих глазах страх, я не могу идти дальше. Не смогу и сегодня ночью, моя хорошая. — Голос упал до шепота. — Но я не могу быть рядом и не прикасаться к тебе.

Поднявшись, он взял ее руку и поднес к губам.

— Завтра утром я позвоню и разбужу. — И, выпустив руку, вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

7

— Что ты об этом думаешь? — Широким жестом Диллон указал на большую глинобитную постройку, обнесенную высокой стеной из необожженного кирпича.

— Похоже на памятник испанской архитектуры.

За стеной слышался смех и детский визг.

— Что здесь? Детский сад?

— Не совсем. Это центр общения. Старшие присматривают за малышами на детской площадке, а в здании специалисты на добровольных началах по выходным ведут занятия.

— Какие занятия?

— Увидишь. — Он взял ее за руку и через железную калитку в стене провел на площадку, где детские ноги вытоптали даже надежду на то, что здесь хоть что-нибудь может расти.

— Эти старые здания — как сказка. А что здесь было раньше?

— Гасиенда Она намного старше города. Ее не раз перепродавали, пока наконец кто-то не купил ее за бесценок и не пожертвовал центру.

Джесси посмотрела на него и понимающе улыбнулась.

— Этот «кто-то» сначала здесь жил, или отдал здание сразу?

— Я никогда не жил здесь. Гасиенда слишком велика для меня.

— Сколько же еще домов ты купил и пожертвовал?

— Несколько. Но они все маленькие. Вроде того, в котором находится клиника.

— Несомненно, тебя все время будут переизбирать.

— Выберут меня или нет, зависит только от моей работы в сенате. Все, что я делаю помимо, никому не известно. И если кто-нибудь узнает, это будет означать, что я трепач.

— Я думала, что все обо всем знают. Не представляю, как твоя мать могла не разболтать такой секрет!

— Я тоже. Поэтому я ей ничего не сказал. Из всей семьи об этом известно только Стефану.

— Но почему?! — Сообразив, что высказывать удивление неприлично, Джесси добавила: — Большинство людей на твоем месте хотели бы, чтобы это знали все.

— Ты ведь не знакома с моим дедом? — Диллон нахмурился, и Джесси поняла, что он говорит о Харлоне Сиддонсе.

— Нет.

— На свои деньги он покупает власть. Использует власть, чтобы покупать страх. И обращается с ним как с оружием, подчиняя себе всех.

— Я думала, вы с ним помирились.

— Да. Но никто не станет пригревать змею на груди, зная, что у нее ядовитый зуб. Я не хочу походить на своего деда ни в чем. Даже с помощью филантропии можно добиться власти, и я не хочу себя искушать.

Вот основное в жизни Диллона. Джесси непроизвольно подалась к нему и прикоснулась к его руке.

— Твоя жизнь очень непроста.

Он улыбнулся, накрыл ее руку ладонью и повел к зданию.

— Непроста и нелегка. Но суровые испытания закаляют человека. Я боролся за то, чтобы выжить, и теперь могу помогать другим. Я доволен своей жизнью, Джесси, но я хочу большего. — Он тихонько коснулся пальцами ее губ. — Много большего.

Защита Джесси разлетелась в одно мгновение. Не стоит больше себя обманывать. Она хочет его так сильно, что не найдет себе места, пока он не будет ее. Пусть даже на одну ночь.

— Диллон! — Она посмотрела в его бездонные глаза, и у нее перехватило дыхание. — Диллон, — еще раз прошептала она.

Дверь неожиданно распахнулась, и Диллон наверняка бы упал, если бы сильная рука не подхватила его.

— А я думал, где ты пропадаешь? — раздался мужской голос с техасским акцентом. — Игра вот-вот начнется. — Последовал протяжный свист, выражавший, по-видимому, удивление, и из двери шагнул долговязый детина с копной ярко-рыжих волос. — Простите, мэм, за такую реакцию, но обычно Диллон не приводит таких красивых добровольцев.

Джесси бросила на Диллона вопросительный взгляд. Он ответил ей успокаивающей улыбкой и повернулся к рыжему. Похлопав его по плечу, Диллон сказал:

— Отец Тимоти, разрешите вам представить Джессику Кардер. Для друзей Джесси. — Широкая улыбка появилась на лице этого, совершенно не похожего на священника, человека. Он шатнул вперед и протянул руку. Пожав ему руку, она снова вопросительно посмотрела на Диллона, но вновь безрезультатно.

— Утром по субботам я веду здесь баскетбольную секцию, — сказал отец Тимоти. — Диллон — лучший нападающий в нашей команде, и если он в городе, то никогда не пропустит игру.

— Как я понимаю, Тим, — с видом заговорщика Диллон улыбнулся Джесси, — ты как раз отправился меня искать?

— На самом деле я отправился искать Эмилио, чтобы послать его за тобой.

Вспомнив маленького мальчика, которого она видела два дня назад, Джесси улыбнулась.

— Эмилио тоже здесь?

— Да, где-то здесь.

Отец Тимоти повернулся к Диллону.

— Ладно, ты готов к игре?

— Я буду готов через минуту. Мне надо проводить Джесси.

— Конечно, конечно! — Священник поклонился. — Большое спасибо, Джесси, что вы нас посетили. Я надеюсь, что вы станете часто наведываться сюда. Нам всем это будет очень приятно.

Сказав это, он повернулся и, пройдя по длинному коридору, скрылся за дверью с противоположной стороны.

— Это и правда священник? — спросила Джесси.

— Самый настоящий.

— Может, я ошибаюсь, но он как-то слишком галантен.

— Тимоти всегда так ведет себя с женщинами. Он флиртует со всеми, кто старше пяти и моложе восьмидесяти пяти. Но если перед ним по-настоящему красивая женщина, он особенно учтив. — Взявшись за руки, они шли по длинному коридору. — Но по его собственным словам он никогда не нарушал своих обетов. И все же он — мужчина, и не может вести себя иначе.

— Наверное, ему нелегко, — тихо сказала она.

— То, что он здесь, — большая честь для нас, — сказал Диллон, — и все мы стараемся ему помогать.

Они повернули за угол, и до Джесси донесся смех. Не совсем детский, но и не взрослый. Одна из дверей приоткрылась, и появилось румяное женское лицо. Вслед за ним показалось пышное тело. Женщина всплеснула руками.

— Ох, Диллон! Даже не знаю, как тебя благодарить. А ты, должно быть, Джесси? — Улыбаясь, женщина протянула ей руку. — Моя дорогая! Мы счастливы, что ты согласилась нам сегодня помочь! Девочки просто вне себя от радости.

— Девочки?! — Джесси смотрела на женщину круглыми от удивления глазами. — Помочь?! — Она повернулась к Диллону. Ее глаза сузились, и она, кивнув на дверь, хрипло спросила: