— Сеньоры! Дело в том, что американцы пока еще не знают, что Каэтано очень скоро станет миллионером. Если бы они это знали, то относились бы к нам по-другому.

— Да прекрати ты.

— Надули тебя с часами.

— Тсс, идут.

— Нет, пока еще нет.

— Чего они ждут?

— Делят ветчину.

— Дерьмо.

— Я попрошу у них разрешения позвонить моему дяде. Как только он узнает, что я здесь, все решится, и мы устроимся, вот увидите.

— Черт побери, что-то не идут.

— Сеньоры, если их долго нет, то, видимо, все в порядке, значит, все худшее уже позади. Теперь осталось всего лишь подождать чуть-чуть, капельку поголодать, немножко померзнуть, и на этом конец. Я очень доволен.

— Есть ли здесь клопы?

— Не сомневаюсь в этом.

— Что ты будешь делать, Чино?

— Где, здесь? В таком холоде?

— Нет, черт возьми, когда выйдем.

— Зайду к моим родственникам. Попрошу, чтобы они посоветовали, что делать, помогли мне найти работу, а затем я попытаюсь как можно скорее встать на самостоятельный, независимый путь… Я не хочу жить ни под залог, ни в церкви. А ты?

— Конечно, нет. Я поступлю так же… Сначала попрошу помощи у моего дяди, чтобы потом жить самостоятельно. Вот увидишь, мой дядя поможет мне, когда он узнает о том, что я приехал.

— А ты что скажешь?

— Я, пожалуй, не буду торопиться. Вначале немного пошатаюсь, нужно погулять, попьянствовать, найти хорошую женщину, посмотреть, как обстановка…

— С какими деньгами будешь шататься? Если, конечно, ты не станешь за сутки миллионером…

— А мне все равно, что бы вы там ни говорили. Можете издеваться надо мной, можете всю ночь провести с этими… Хорошо, наслаждайтесь. Потом наступит и мой черед, смеется тот, кто смеется последним.

— Ой как страшно!

— Нет, я и пальцем не пошевелю, чтобы отомстить вам за эти насмешки! А теперь послушайте, что я вам скажу. Недалек тот день, когда я на своей машине проеду мимо вас и скажу: «Хотите прокатиться? Осторожно, не испачкайте мне коврики».

— Ну вот и все.

— «Если бы приехал мой дядя, если бы приехал мой дядя…» Довольно, приятель, ты совсем как маленький.

— Оставь его, Каэтано. Все дело в том, что у тебя нет дяди в ЦРУ.

— Какое безобразие, сеньоры, как долго нет этих людей.

— Мой друг, у вас нет причин жаловаться. Разве было лучше, когда вы должны были одеваться в робу, вкалывать по-настоящему, совершать длительные марш-броски и все это за семь песо.

— Но, как объяснили, теперь мне это может пригодиться.

— Послушайте, он защищает срочную службу.

— Я еще не знаю, возможно, это мне может как-то пригодиться.

— Конечно.

— Там же все было русское. Здесь нет этого оружия, нет таких кораблей, так что не знаю, чем тебе может помочь твоя бывшая служба.

— Понадобится, не переживай.

— Он пойдет, как и его дядя, на службу в ЦРУ.

— Да нет же, ничего подобного! Я говорю не об оружии. Например, на катерах есть двигатели, радиостанция. Существуют разные профессии. Я могу работать на причалах или на судне, могу рыбачить. Я думаю, что в этом случае моя служба пригодится.

— Дай бог!

— Ты давно не видел своего дядю?

— Давно.

— Вспомнит он тебя?

— Я просто уверен, что он встретит меня с радостью и окажет помощь.

— Какой холод! Пронизывает насквозь.

— Что же ты предлагаешь?

— Включи отопление.

— А где это?

— Где-то здесь, поищи.

— Поспать бы, но холод не дает.

— Я прилягу.

— Убери подставку для цветов, а то уронишь…

Выключилось подслушивающее устройство ФБР. Агенты открыли дверь кабинета. «Одиссея» еще не окончилась.

— Проходите, пожалуйста, господа.

Прошли вдоль по коридору. Тони, Каэтано и Чино пригласили в отдельные помещения. Это были такие же одинаково строго обставленные кабинеты, с акустическими стенами и мягким светом. Со всеми троими одновременно состоялся «последний дружественный контакт». Так называли эти допросы полицейские на своем жаргоне.

— Имя?

— Франциско… Франциско Гусман Каэтано.

— Профессия?

— Шофер частного такси.

— Вы прибыли во главе группы?

Вопросы были не такими, как на допросе, они располагали к положительным ответам.

— Да, я их привез.

— Где вы учились навигации? Совсем не просто попасть сюда, верно?

— Нет, но послушайте. Привез их сюда я, но катер… Это Чино вел катер.

— У вас здесь есть родственники, верно?

— Да.

— Родители, братья и сестры?

— Дядя, человек в возрасте, видите…

— Это ваше удостоверение?

— Документ с отпечатками пальцев.

— В каком месте Гаваны вы их оформляли?

— В Кубе и Чаконе.

— Сколько фотографий у вас потребовали?

— У меня? Шесть фотографий. Да, шесть!

— А какие еще документы просили у вас?

— И еще квитанцию из банка…

— А это что такое?

— Ах! Да это карточка, знаменитая продовольственная карточка. Она прошлогодняя. Я их… я их обманул. Понимаете? Я сказал, что потерял ее, и мне дали новую.

— Для чего вы это сделали?

— По… потому что я все время думал о поездке сюда, чтобы привезти ее… и чтобы здесь узнали… и увидели, какой голод мы переживали на Кубе.

Допрашивающий взял карточку. Он пробежал глазами листочки, приговаривая вполголоса:

— Молоко… рис, мука, сливочное и растительное масло, мыло, соки, рыба, мясо, птица, яйца, кофе… Конечно! И даже для новогодних подарков… Вы говорите, это то, чем питаются кубинцы?

— Это доказательство.

— Нет, друг… это вам не нужно, это ничего не докажет. Лучше порвать карточку, а свои критерии изложить в другой форме. — Он закрыл записную книжку, отодвинул ее от себя, добавив при этом: — Если Кастро обеспечивает всем, что здесь записано, а вы хотите этой карточкой доказать, что Куба голодная страна, то сами себе наносите сильный удар. Спрячьте, вам это больше не пригодится.

Каэтано от удивления раскрыл рот. У него чуть было не появились подозрения, что он сидит не перед представителем властей Флориды, а перед революционером и что он попал в ловушку кубинской контрразведки. Что же делать? На мгновение всплыло одно неприятное воспоминание. Об этом ему рассказал его друг. Это было в те времена, когда в Эскамбрае действовали банды. Его двоюродный брат был одним из «восставших». В горах наступил момент, когда стало уже невыносимо трудно. Закончилось продовольствие, боеприпасы, прекратилась связь. Шли разговоры о том, что один смелый агент ЦРУ направлялся к ним. Он выбросится с парашютом в горы и, несмотря на все опасности, пробьется и восстановит канал связи с ЦРУ. Но этот человек все не появлялся, а дела шли все хуже и хуже. Его родственник, переодевшись крестьянином, спустился с гор. Пробившись сквозь кольцо ополченцев, он прибыл в город и примкнул к таким же, как и он сам. Среди преследуемых был некто Майк. Он считался их спасителем. Имея крепкие связи с американцами, он предлагал группе уехать в Соединенные Штаты, используя надежный подпольный путь. Уехать подальше от коммунистической погони, но не для того, чтобы капитулировать, а чтобы восстановить силы, пройти необходимую подготовку, установить нужные контакты. А затем вернуться, но для действий уже в других условиях. Считалось, что ЦРУ не оставляет в беде своих людей, поэтому в критический момент оно должно было помочь Майку. В группе это не вызывало подозрений. Все выглядело убедительно. Они полностью доверились Майку, который казался им настоящим супершпионом, и поэтому попали в ловушку. После проведения операции по свертыванию боевых действий группа в составе девяти бывших «повстанцев» и трех «соучастников» собралась в укромном месте на северном побережье, где ее взял на борт быстроходный американский катер. Он доставил группу на большое судно, также принадлежавшее якобы американцам. Все думали, что это было судно-матка. На борту судна были матросы, разумеется американские, и флаг, и журналы, и сигареты, которые они курили, и жевательная резинка — все до мельчайших деталей американское. Шли в море всю ночь, сначала с погашенными огнями, чтобы обмануть бдительность пограничников Кастро, затем, когда вышли в международные воды, пошли свободно. Радость беглецов была безграничной. Наконец подошли к земле, им сказали, что это островок рядом с Флоридой. Там увидели плакаты с надписями на английском языке, объявления, автомобили, людей, невозможно было не поверить. Но все это было обманом. Спокойно, не спеша, они угодили в ловушку. Сначала они, после них другие, и, кто знает, сколько еще. Всю ночь они провели в клятвенных заверениях, доказывая свою верность агентам ЦРУ. На следующее утро проснулись окруженные уже агентами кубинской госбезопасности, которые разъяснили им истинное положение вещей. Тут только они поняли, что являются «гостями» одного из кубинских островков. Слишком поздно. Обо всем этом думал Каэтано, сидя напротив работника ЦРУ — скептика, который возвращал ему продовольственную карточку. На какое-то мгновение ему показалось, что этот человек вышел из легенды о госбезопасности, и он почувствовал свой провал. Но затем пришел в себя. Нет, это невозможно! Встречаются люди с различными характерами и образом мыслей, поступков, а этот человек ошибся, проявил небрежность.