- Нет другого человека!
- Да, уже нет. Тем более. Почему бы не знать о нем правду?
- Потому что он подлец.
"Как же он обидел ее! А так любил..."
- Наташа! Я много лет дружил с Сергеем.
- Что из того, что ты дружил с Сергеем?
Мне вопрос показался риторическим.
- Мне трудно представить его подлецом.
Она довольно долго молча смотрела на меня.
- Что ты сказал?
- Наташа, поверь, я все понимаю. Лена не зря мне доверилась.
- Что она тебе сказала?
- Так, как есть. Как было. Ее отцом был Сергей. Зачем нам скрывать правду?
И я снова повернулся к окну. Оттуда доносились звонкие удары игроков в домино.
- Откуда же она все это... узнала?
- Я не расспрашивал. Кажется, началось с даты рождения и сопоставления...
- Чего?
- Со временем твоего отъезда.
"Козлы!" - заорали под окном.
А в комнате зашуршала бумага. Наташа наконец развернула газету.
- Что это?
Я думал, что в пакете фотография, взятая у Полины Антоновны, и не ошибся. Но завернуты были не одна, а две фотографии. Наташа посмотрела обе и повторила вопрос.
- Что это? Откуда?
- Вот эту Лена попросила у Полины Антоновны, а другую... позволь, я посмотрю.
Второй снимок - любительский, старый, пожелтевший - я видел впервые, ему было много лет, но запечатленная картина совсем недавно восстанавливалась в моей памяти, и узнать событие было нетрудно, сфотографированы были похороны Михаила. Наташа стояла чуть в стороне с ребенком на руках.
Я перевернул снимок. На обратной стороне были две надписи. Одна едва просматривалась - дата похорон, нанесенная, видимо, в то время, когда снималось фото. Вторая вполне современная, тонким фломастером. "Похороны М. До рождения Л. - шесть с пол. месяцев".
"Вот и доказательство". Она собиралась говорить с матерью, а тут я попался".
- Взгляни, - сказал я Наташе.
Она прочитала короткие записи, на которые сначала не обратила внимания.
- Понятно. Обличительный документ. Никогда не думала, что такой снимок существует. Кто это снимал?
Я тоже не знал. До того ли тогда было! А вот нашелся кто-то, щелкнул "лейкой", не предполагая наверняка, какую роль придется сыграть этому проявленному и отпечатанному изображению скорбного момента.
- Понятия не имею. Во всяком случае, не я и не Сергей. Оба мы здесь. А какое значение это имеет?
- По делу - никакого. Но интересно все-таки...
И я вдруг понял, что действительно интересно. Случайно попал снимок к Лене или с целью? Кто написал на обороте главное? Не сама же она, раз о ней говорится в третьем лице.
- Может быть, снимок был у Сергея? - предположил я.
- И надпись его? Зачем?
"В самом деле! Зачем Сергею такие доказательства..."
- На его почерк это не похоже.
- А написано точно. И в точку. Мы не раз рассказывали Лене, как познакомились с Олегом, когда меня вызвала больная мама. Кто бы мог подумать, что ей придет в голову сравнивать все эти числа!..
- Что поделаешь. Но стоит ли драматизировать? Главное, отнеситесь спокойно. Жизнь идет. Все образуется. Неплохо, что с жильем легче станет.
- Каким жильем?
Я подумал, что сказал лишнее. Хоть этого-то можно же было избежать! Но, с другой стороны, я приехал слушать. Все. В том числе и по этому поводу. Хотя какой уж теперь повод! Почти все ясно. Если бы не этот дурень Женька, который скорее всего благополучно нашелся и страдает дома с похмелья. А если не нашелся?
- Лену и Вадима согласилась пустить на квартиру Полина Антоновна.
Из кухни аппетитно тянуло поджаривающимся пирогом. Но, боюсь, он мог и пережариться, потому что Наташа все реже оборачивалась к кухонной двери.
- Ничего не знаю.
Я рассказал, по возможности смягчая напористость Вадима. Можно сказать, мне редко случалось иметь такого внимательного слушателя.
- Вот видишь, как дела повернулись. А пирог у тебя не сгорит?
- И эта... тетка Сергея признала Лену родственницей?
Вопрос о пироге она пропустила мимо ушей. Я понимал ее, хотя испытывал уже некоторый аппетит.
- По всей вероятности. Раз согласилась.
Наташа потерла пальцами виски.
- Ты, однако, наговорил мне.
- Зато теперь ты знаешь все.
- Невероятно.
- Посмотри пирог.
- Что? А... Сейчас.
Она вернулась из кухни и задала вопрос, на который я предпочел бы не отвечать.
- Они будут жить там все втроем?
Я вынужден был сказать правду.
- Полина Антоновна собирается в дом престарелых.
- Значит, внучка ее не устраивает?
Наташа спросила спокойно, даже, я бы сказал, иронично, но я счел нужным защитить Полину Антоновну.
- Ты не знаешь этого человека. У нее своеобразный характер.
- И, судя по твоим словам, разумная голова?
- Дай Бог нам с тобой.
- И она не знала, что Лена... не чужой человек Сергею?
- Получается, так. Если он не сказал.
- Он не сказал.
- Ты уверена?
- Да, я уверена.
- Не можешь простить?
- Ах, Коля... Пора пирог вынимать.
Но она не ушла, а подумав, сказала:
- Как же он ее убедил?
- Вадим?
- Да. Зять.
Слово "зять" она сказала так, как другие произносят "негодяй" или "мерзавец".
- Лена говорила, что ты не жалуешь его.
- А ты в восторге?
О своих "восторгах" я распространяться не хотел.
- Нужно считаться с ее отношением.
- Эх, Коля! Тебе этого не понять. Это мое разбитое сердце.
- Ты, прости, рассуждаешь как теща.
- Как мать я рассуждаю. Не хочу, чтобы никчемный человек Ленке всю жизнь испортил.
- Она считает, что он трудно адаптируется...
- К чему? - перебила Наташа, и было видно, что вопрос для нее больной. - К жизни? Да он совсем не адаптируется, потому что жизнь идет сама по себе, а он сам. Ты его видел раз, а я почти столько, сколько он живет на свете. Он еще мальчишкой был у нас свой, они ж выросли вместе, учились вместе. Было время, я лучшего для Ленки не желала...
- Что же случилось?
- Гниль завелась.
- Откуда?
- А откуда все зло берется? Из рюмки.
- Ну, алкоголиком я бы его не назвал. На пути, может быть.
- На пути с односторонним движением. Да, на улицах его пока не подбирали, милиция не задерживала. Язык тоже вроде не заплетается, а без рюмки дня нет. Она для него не выпивка, не праздник, она - горючее, на котором он существует, которое мозги его питает, а на таком поливе что вырасти может?
"Имею право", - вспомнилось мне.
- На таком поливе, Коля, сорняк вырастает, паразит. Современный, конечно, нового типа, с философией. Он, видишь ли, себя личностью мнит, работягу презирает и работу вообще, о свободе и независимости может часами распространяться, а сам кто? Захребетник!
- А Лена...
- Лена, видишь ли, не может допустить, чтобы он погиб по ее вине. А погибать он будет всю ее и свою жизнь.
- Да, на погибающего он пока не похож.
- Потому что погиб уже. И это не игра слов. Вот такие мертвые и кусают живых.
"Зря Лена надеялась, что Наташа смягчится к зятю", - отметил я, но и желания переубеждать ее не нашел. Сказал только:
- В таких случаях компания много значит.
- У него компания? Да он плевал на всех, кроме этого подонка старого... Ты, наверно, помнишь Перепахина?
"Вот тебе и раз! Откуда эта взаимность?"
- Я знаю, что они знакомы. А ты-то его как знаешь?
Тут я вспомнил, что Наташа жила с Женькой по соседству, но ведь это когда было...
- Имею счастье. Между прочим, не от него ли ветер дует? Не понравилась мне эта квартирная история. Очень на Вадима похожа. Нетрудовую пользу извлекать. А ну-ка взгляну я еще раз на эту фотографию. Честное слово, на его почерк смахивает. Неужели он воду замутил?