Я заскочила в дамскую комнату посидеть на фарфоровом троне. Только я уселась, как опять услышала всхлипы. На этот раз из гостиной. Не может быть. Еще одна? Чувствуя себя гораздо лучше (совсем другое дело – теперь мне на мочевой пузырь не давили пятьдесят килограммов), я выглянула в гостиную. Поначалу никого, кроме мистера Вонга, я не увидела. Звуки слышались откуда-то возле него, но сам мистер Вонг не стал бы их издавать. Он был моим постоянным соседом с тех пор, как я переехала сюда жить. Ни разу за все это время ничего не изменилось – он по-прежнему парил над полом в углу, молчаливый, как луна. Ни разу ничего не сказал, ни разу не сдвинулся с места, так что я сомневалась, что сегодня он бы вдруг взял и начал хныкать.

Я прошла на цыпочках к Софи – дивану из магазина подержанных вещей – и увидела третью женщину. У нее тоже были светлые волосы, но явно не натуральные. Латиноамериканская внешность. Около двадцати пяти лет. Но волосы были такими же грязными, как и у первых двух. Правда, светлые пряди висели отдельными пучками, будто их осветляли впопыхах или под каким-то давлением. Выражение ее лицо было таким же напуганным, поведение – таким же странным и бессмысленным.

Что, черт возьми, происходит? Без дозы кофеина мне ни за что не разобраться. Я повернулась и пошла на свидание с мистером Кофе. Каждое утро мы с ним общаемся на разные темы. Он в основном бурлит, испускает пар и готовит эликсир жизни. Я в основном зеваю и жалуюсь на раннее время, погоду, мужчин… В общем, на все, что приходит в голову.

Когда он закончил свою пафосную речь (что-то о том, что я люблю его только за носик кофейника), я поняла, что у меня не осталось чистых чашек. И средства для мытья посуды. Метнувшись в ванную и обратно, я вымыла несколько чашек шампунем, после чего полезла в верхний шкафчик за спрятанным там сокровищем. Точнее за сливками, в которых нет ни грамма молока. Кто-то назвал бы меня продажной шкурой и шарлатанкой за то, что я пользуюсь искусственными заменителями нормальных продуктов, но дело в том, что всякие заменители приносят мне счастье. Как щенки. Или как Джордж – душ Рейеса.

Открыв шкафчик, я увидела еще одну женщину, свернувшуюся там в комок. Я отскочила, испустив визг, похожий на скрип ржавого колеса, и схватилась за сердце. Кто-то может подумать, что, будучи ангелом смерти, я давно должна привыкнуть к неожиданному появлению мертвецов. Ничего подобного. До сих пор они застают меня врасплох. Впрочем, в этом есть и светлая сторона. Сейчас скачок адреналина помог мне прояснить мысли. Правда, не так чтобы очень – мне все равно требовался кофеин. Зато я проснулась в достаточной степени, чтобы задуматься, не надела ли я нижнее белье шиворот-навыворот. Потому что внизу что-то определенно было не так.

Я начала осторожно приближаться к женщине, как вдруг мое внимание привлекло какое-то движение. Я глянула вверх. Вверх! У меня на стене сидела еще одна женщина. Этой на вид было около тридцати. Она вполне могла быть натуральной блондинкой. Точно не знаю. Она ползла по стене к потолку, а потом съежилась в углу.

Я повернулась вокруг своей оси, заметив не меньше пяти новых женщин. Все были напуганы, грязны, покрыты одной и той же маслянистой мутью и, насколько мне было видно, задушены. У меня екнуло сердце. Все они не могли умереть недавно. Наверняка я бы услышала что-то в новостях. Потом до меня дошло, что их одежда и прически из разных времен. Одна из них в классической рубашке марки «Faded Glory» выглядела моей современницей. У другой светлые волосы были собраны в хвост яркой пушистой резинкой – такие были популярны лет двадцать назад. При виде ужаса в их глазах и того, как они буквально парализованы страхом, у меня сердце кровью обливалось.

Открылась моя входная дверь.

- Доброе утро, - сказала, войдя, Куки, почти готовая схлестнуться в битве с окружающим миром.

Мне она показалась не выспавшейся, к тому же под глазом у нее расплылся премерзкий фингал.

- Привет, - отозвалась я, притворяясь, будто ничего не замечаю.

Я налила чашку кофе и ей и добавила туда все, что нужно добавить.

- Что скажешь?

- О чем? А-а, о синяке? Его, считай, и не видно.

- Не смей так говорить! – возмутилась Куки и указала пальцем на синяк. – Это заработанная честным трудом травма. И я собираюсь высосать из нее все, что смогу. Например, завтрак мне приготовила Эмбер.

- Не может быть.

- Может. И он был очень даже ничего, когда я вытащила кусочки скорлупы.

- Класс. – Я попробовала кофе. Почавкала, облизнулась. Сделала еще один глоток и передала чашку Куки. – На, попробуй.

Она попробовала, отдала чашку мне, тоже почавкала и облизнулась.

- Что это такое?

- Не знаю. Мистер Кофе еще никогда меня не подводил. – Я глотнула еще раз. – Может быть, это не он. У меня кончилось средство для мытья посуды, поэтому пришлось взять шампунь. Наверное, плохо прополоскала.

- Ты помыла посуду шампунем?

- Выбор был между шампунем и абрикосовым скрабом для тела.

- Тогда нормально. Немного шампуня тебе не повредит.

- Я тоже так подумала. Не могу я начинать день без кофе. Кто знает, чем он тогда закончится? Кстати, как считаешь, это очень плохо, что, всякий раз, когда у меня заканчиваются сливки, у меня появляется легкая склонность к самоубийству?

- Вовсе нет. Однажды, когда в «Жуй и пей» закончился французский ванильный сироп, мне тоже захотелось наложить на себя руки.

- Намек понят.

Вместе с кофе встает над горизонтом солнце и освещает небеса разноцветьем сполохов. Никакой привкус шампуня этого не изменит.

- А бабушка Лил здесь? – поинтересовалась Куки.

Бабушка Лил умерла в шестидесятых и теперь, можно сказать, живет у меня. Слава богу, она много путешествует.

- Думаю, она до сих пор в Африке. Ей там очень нравится. – Кстати о мертвых соседях. Я покосилась на женщину, в прямом смысле слова парящую в пределах пузыря моего личного пространства. – Мне нужно, чтобы ты кое-что поискала, когда тебе на занятии дадут перерыв.

- Ладненько, что искать?

- У меня тут полно мертвых женщин.

Куки застыла, настороженно огляделась.

- В смысле прямо сейчас?

- В эту самую секунду.

- И сколько их?

- Сейчас посчитаю.

Я зашла в спальню, сделала обход, учла еще одну в душе, опять вышла в гостиную и продолжила считать, указывая пальцем во всех направлениях, какие только можно себе представить. Смотреть, как на лице Куки меняются выражения от легкого беспокойства до полнейшего ужаса, было все равно, что смотреть, как встает над горизонтом солнце и освещает небеса разноцветьем сполохов. Только забавнее.

Вернувшись в кухню, я проверила шкафчики и авторитетно сообщила:

- Девять. Нет, минуточку. – Я заглянула в холодильник. – Да, девять. Все блондинки, но не все натуральные. Белые, латиноамериканки, афроамериканки и одна азиатка. Возраст приблизительно от семи до тридцати-тридцати пяти.

Куки поставила чашку. Это означало, что следующие ее слова будут сказаны предельно серьезно.

- Чарли, я должна остаться дома и помочь. Это серьезное дело.

Ну, что я говорила?

- Я знаю, но они никуда не денутся. И я практически уверена, что умерли они не на днях. Вот только почему они появляются сейчас? Еще и целыми группами?

- Думаешь, это дело рук серийного убийцы?

- Скорее всего. Вряд ли все эти смерти стали результатом трудов разных людей. Ну разве что двоих. Я пыталась их приболтать, но, похоже, они не знают значения этого слова.

- Ясно. В общем, если что понадобится, сразу звони. – Куки двинулась к выходу, но внезапно остановилась. – Нет, не могу я идти на занятие. Я обязана остаться и помочь. Поискать информацию, еще что-то сделать. Бедняжки…

- Ничего подобного. Ты обязана научиться тому, как не убивать людей, если только тебе на самом деле, честно-честно, от всей души не захочется кого-нибудь прикончить. Целенаправленно. К тому же, если придется, я свистну Гаррету.