Обсудив все вышеизложенное, председатель на основании положения о Техническом совете Главного управления кораблестроения постановил:

Внести в спецификации подводных лодок следующие изменения:

1) В установке двигателей Дизеля приспособления для реверсирования не делать, приспособление же для пуска воздухом сохранить.

2) Установить электрический лвг.

3) Предусмотреть установку особых отводов на горизонтальных рулях, которые отводили бы минрепы при переходе лодок между минированными местами.

4) Снабдить лодки подводной сигнализацией системы Ниренберга.

5) Предусмотреть установку парового отопления на зимнее время.

6) Установить тумбу для пулемета.

7) Установить глухие крышки на всех иллюминаторах, рассчитывая их на полное давление.

8) Установить ватерклозеты для подводного пользования.

9) Считать сроки готовности подводных лодок, начиная с 1 ноября 1914 г.: 1-й через 22 месяца, 2-й через 23 месяца, 3-й через 24 месяца, 4-й через 25 месяцев или 18 месяцев, если будут двигатели “Фиат".

Доклад по Морскому генеральному штабу Морскому министру об установке артиллерийского вооружения на строящихся подводных лодках типа “Барс”

11 сентября 1915 г.

На подводных лодках типа “Барс” артиллерийского вооружения не предусматривалось. Однако опыт войны потребовал установки орудий, что и было сделано в зависимости от имеемых средств. В настоящее время выяснились как главные тактические задания для вооружения, так и техническая возможность их осуществления; поэтому 25 августа с.г. Морской генеральный штаб обратился к начальнику Главного управления кораблестроения с просьбой пересмотреть вопрос об артиллерийском вооружении строящихся подводных лодок в особом совещании. 31 августа под председательством вице-адмирала Гирса заседание состоялось, на коем выяснилось следующее:

1) Принимая во внимание, что отдача при выстреле и радиус площадки для наводчиков у 57-мм орудий в 40 калибров длиною и у 47-мм орудий одинаковы, признать наиболее подходящим орудием 57-мм.

2) Имеемые 75-мм орудия в 50 калибров длиною признать невозможными к установке, но горные орудия малой длины и близких к 3-дюймовому калибров – желательными.

3) Для стрельбы по аэроцелям на каждой лодке иметь на изогнутом штыре одно 37-мм орудие и 3-линейный пулемет; снаряды к 37-мм орудиям иметь с дымным следом и с дистанционной трубкой.

4) На основании всего вышеизложенного артиллерийское вооружение строящихся лодок намечается следующим:

а) одно 57-мм орудие или горное (если позволит отдача);

б) одно 37-мм орудие и один 3-линейный пулемет.

5) Теперь же озаботиться приведением всех подходящих для вооружения горных и 57-мм орудий в исправность и обеспечением их боевыми припасами.

6) Все имеемые в распоряжении Артиллерийского отдела Главного управления кораблестроения 37-мм установки приспособить теперь же на изогнутые штыры.

7) Вследствие необходимости для главной установки сделать ряд добавочных подкреплений и банкет, начать вооружение, согласно вышеуказанного, с тех строящихся лодок, где добавочные работы для установки не вызовут запоздания в сроках готовности лодок; для остальных же лодок все заготовить теперь же, но к перевооружению приступить по указаниям командующих флотами в зимний период или при ремонте.

О вышеизложенном Морской генеральный штаб имеет честь доложить на благоусмотрение вашего высокопревосходительства.

Вице-адмирал А. Русин Резолюция:

“Согласен и утверждаю. И. Григорович 11 сентября 1915 г."

В первую мировую войну

Накануне и в первые месяцы первой мировой войны никто не предвидел той роли, которую будут играть подводные лодки. Особенно скептически относился к подводным лодкам командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. фон Эссен.

И Германия, и Россия в начале войны продолжали рассматривать подводные лодки как второстепенные силы флота, пригодные для атаки боевых надводных кораблей противника только в случае нападения на побережье, порты и военно-морские базы. Кроме охраны своего побережья, в первые месяцы войны подводные лодки также широко использовались для разведывательных целей.

Морскому генеральному штабу вскоре пришлось пересмотреть свои взгляды на боевое применение подводных лодок и выработать новые методы их использования. Они сводились в основном к следующему:

1. Боевое применение подводных лодок на позициях, в частности, впереди Центральной минно-артиллерийской позиции (на Балтийском море), с задачей атаковать надводные корабли противника в случае прорыва их через минное заграждение.

2. Вынесение позиций в центральную часть Балтийского моря и к берегам Босфора, т.е. ближе к коммуникациям противника, с целью атаковать боевые корабли и коммерческие суда германо-турецкого флота.

3. Крейсирование в ограниченном районе моря и поиск кораблей и судов противника с задачей атаковать их и уничтожить.

4. Применение подводных лодок в набеговых операциях надводных кораблей на военно-морские базы и порты противника. При этом перед подводными лодками ставилась задача задержать и атаковать корабли противника при отходе своих сил.

5. Выход подводных лодок на позиции, расположенные вблизи военно-морских баз и портов противника.

6. Использование подводных лодок при проведении минно-заградительных операций надводными кораблями – крейсерами и эскадренными миноносцами – с задачей помешать выходу противника из своих баз.

Окончательно прозрев относительно боевого применения подводных лодок, командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. фон Эссен в конце кампании 1914 г. писал: “На театрах, узких и относительно мелких, мина заграждения и подводная лодка заняли одно из первых мест среди прочих средств борьбы”.

К началу первой мировой войны русский флот на Балтике располагал 11 подводными лодками, на Черном море – 4 и на Тихом океане – 12 лодками. В большинстве своем это были лодки устаревших типов и ограниченного (прибрежного) радиуса действия. На Балтийском флоте они были сведены в бригаду подводных лодок, состоявшую из двух дивизионов:

– 1 дивизион: “Макрель”, “Окунь”, “Минога” и “Акула”;

– 2 дивизион: “Кайман”, “Аллигатор”, “Дракон” и “Крокодил”.

Подводные лодки “Пескарь”, “Стерлядь” и “Белуга” входили в состав Учебного отряда подводного плавания. Наиболее современными из них были “Минога” и “Акула”.

В соответствии с планом войны 1912 г., который действовал в начальный период, бригада подводных лодок Балтийского флота после окончания мобилизации должна была находиться в полной боевой готовности в Ревеле. В случае наступления противника на Центральную минно-артиллерийскую позицию подводным лодкам надлежало развернуться к западу от минного заграждения и своими атаками стеснить маневр противника и по возможности атаковать, причинив ему потери.

На Черном море был сформирован Отдельный дивизион подводных лодок в составе: “Лосось”, “Судак”, “Карп” и “Карась”. Затем в состав подводных сил Черноморского флота вошли лодки, начатые постройкой в 1911 г.: “Нерпа” (1914 г.), “Кит”, “Морж”, “Нарвал”, “Тюлень” (1915 г.) и “Кашалот” (1916 г.). Подводные лодки, первоначально входившие в дивизион, были прибрежного действия и практически не имели боевого значения. На позиции их приходилось доставлять на буксире. Тем не менее, “План войны на Черном море с Западной коалицией на 1909-1913 гг.” предусматривал усиление действий надводных кораблей действиями подводных лодок. План боевой подготовки Черноморского флота на 1913 г. также предусматривал блокаду Босфора с привлечением подводных лодок.

На Тихом океане Отряд подводного плавания состоял из подводных лодок: “Сом”, “Щука”, “Дельфин”, “Касатка”, “Налим”, “Фельдмаршал граф Шереметев”, “Скат”, “Осетр”, “Кефаль”, “Бычок”, “Палтус”, “Плотва”. Из них пять подводных лодок (“Осетр”, “Кефаль”, “Бычок”, “Палтус” и “Плотва”) практически были не боеспособны.