— Да нет, не совсем, понимаешь, может, когда очухаюсь, то не совсем.

— Как в тот раз, когда ты вышел из больницы и я прибрала тебе комнату, приготовила обед, а ты даже не явился!

Он схватил ее за локоть.

— Послушай, Устричка, дурная твоя голова, да знаешь ли ты, на что я был тогда похож? Все лицо в швах, словно свиная щетина. Нос вздулся, как у клоуна. Вместо зубов дыры. Разве мог я тебе показаться?

Она выдернула руку.

— Разве я ни на что другое не гожусь, кроме постели? Это все, что тебе от меня нужно? Разве мы не могли бы поговорить, пообедать вместе, обсудить наши дела?

— А, поговорить… Какой там разговор, ты всегда слишком заносилась. Всегда ставила себя выше. Снисходила до меня. Так вот что я тебе скажу: Флора Воспер никогда не была такой. Она была настоящая леди, а не дешевка. Она…

— Какая жалость, что ты ее лишился! Наверное, ты поэтому и явился в усадьбу. Наверное…

— Да, поэтому я туда и явился. — Его лицо внезапно исказилось. — Поэтому и явился. Немного передохнуть и поразмыслить. О том, как все меня предали. Когда же ты навестишь меня, Перл?

Словно две щепы, прибитые друг к другу речным потоком, они ни умом, ни сердцем не могли решить, остаться им вместе или разойтись, а кругом них текла равнодушная людская толпа.

— Не могу, Годфри, нам не ужиться… Ты… мы только и делаем, что ссоримся. Я и так принесла тебе много несчастья… мы принесли друг другу много несчастья. Оставь меня в покое.

— Ты этого хочешь?

— Да… Не знаю. Иногда мне кажется, что я в ловушке.

— Я тебе позвоню, — сказал он.

— Нет-нет, не надо. Оставь меня в покое.

— Ты меня, Что ли, боишься? — спросил он.

Она вытащила список покупок и принялась его изучать.

— Я еще не купила мяса. А мне надо торопиться домой.

— Я тебе позвоню, — сказал он, — только не сразу. Выберу время, когда его не будет дома. Теперь, когда все в порядке, я пойду повидаюсь с Джудом Дэвисом, разузнаю, можно ли начинать тренировки… Позвоню тебе на следующей неделе.

— Прошу тебя, не надо, — повторила она.

Все обрадовались его возвращению. Джуд Дэвис, Пэт Принц, другие боксеры и прочий народ в тренировочном зале. Оказывается, его считали героем. Ну, как он себя чувствует? Пройдет месяц — и швов как не бывало; а видел ли он список? После боя с Кио он передвинулся вверх на целых два места. Джуд посоветовал ему отдохнуть еще недельки три, а потом начать легкую тренировку; а если он хочет пластическую операцию, ему стоит только заикнуться, но в общем-то ничего незаметно, нос почти прямой. В апреле он устроит для него один-два легких боя. Пока незачем сводить его со знаменитостью, он и сам теперь приманка. Только объяви его в афише.

Годфри с час пробыл в зале и ушел, раздумывая, как ему отомстить Джуду. Джуд глазом не моргнул, когда он вернулся. Словно ничего и не произошло. Может, Пэт и верно промолчал об их разговоре в больнице, но, с другой стороны, еще хуже, если Джуд считает его тупым бараном, которому и невдомек, что его ведут на убой. За две недели, проведенные в Хэндли-Меррик, его обида за поражение и особенно за обезображенное лицо расцвела пышным цветом. Ничтожная месть Уилфреду лишь разожгла гнев. Иногда в Суффолке, блуждая по пустынному темному дому, он строил планы, как он расправится с ними всеми. Это были безумные неосуществимые планы, но когда-нибудь, как-нибудь он придумает штуку, которая сработает.

Теперь денег у него было навалом, а ему не на что их было тратить. Он позвонил Салли Бек, но мужской голос ответил, что Салли нет в Лондоне. Ночью ему все еще было трудно дышать, и это его беспокоило: случалось, и днем нос закладывало так, что не продохнуть.

Наконец, устав от безделья, он нанялся на стройку расчищать мусор после бульдозеров. Почти весь первый день лил дождь и площадка превратилась в море грязи; зато он вернулся домой с окрепшими мускулами и впервые за месяц спал как убитый. Он проработал еще четыре дня и в субботу позвонил Тому Буши, и они вместе провели уик-энд в Брайтоне. Оказалось, что в Брайтоне не обращали внимания ни на цвет кожи, ни на изувеченное лицо: они без труда нашли себе девушек, и та, что пошла с Годфри, объявила, что обожает мужчин с синяками.

Но ничто не помогало, и он все чаще начал подумывать о Перл. С самого начала он не очень-то разбирался в своих чувствах к ней. А смерть Флоры еще больше запутала дело. У него не было еще времени хорошенько пораздумать и на что-нибудь решиться.

Ведь он уже два месяца не спал с ней и соскучился. Да и месть придавала любви особую сладость. И как еще по-другому рассчитаться с человеком, который, чуть ткни его пальцем, превращается в желе. Есть ведь и другие способы заставить его помучиться. Можно, к примеру, развлекаться с его женой. Можно заставить старичка помучиться, пусть узнает, как ему продолжает наставлять рога его любимая женушка. Годфри не сомневался, что сумеет вернуть Перл. Она прочно попалась на крючок.

Следующий матч Годфри состоялся через месяц. Как и обещал Джуд, бой оказался легким: с боксером из Нигерии по имени Ферри. Появление Годфри на ринге встретили овацией, и он выиграл бой еще до окончания, но победа была неубедительной. Маленький Божок не чувствовал прежней полной уверенности в себе и слишком старался прикрывать лицо. У Ферри оказался поврежденным глаз, и бой прекратили, но после боя Джуд выразительно посмотрел на Принца.

— Дай ему время, — отозвался Пэт. — Ему потребуются три легонькие встречи, прежде чем он придет в себя.

Годфри не хуже других знал, что не сумел проявить себя, его не обманули похвальные отзывы в газетах. Он вскармливал свою злобу и тратил деньги на девушку по имени Мики, которая влюбилась в него и в конце концов переехала к нему жить. Он никак не мог понять, что с ним происходит на ринге, но он не трусил, это уж точно. Просто его чувство изменилось, и пока он не мог ничего с собой поделать; он был полон решимости задать как следует тому типу в противоположном углу, а его чувства заставляли его защищаться, чтобы тот тип не задал ему самому.

Но у него это пройдет. Дайте только время.

Перед вторым боем он избавился от Мики — или Мики бросила его — каждый остался при своем мнении. Годфри объявил, что никогда не приглашал к себе эту бродячую кошку, просто она пригрелась в тепле и поближе к денежкам. А с него довольно. Она сказала, что ей осточертели его плохое настроение, его ссоры и вспышки. Что же касается его подвигов в постели, то он не человек, а обезьяна.

Для второго боя Джуд выбрал боксера по имени Ефраим. На этот раз они выступали вторыми, а не первыми, но случилось так, что для Годфри этот бой прошел успешней первого, он совсем подавил и смял своего противника. Все хвалили Годфри, и он, довольный, принимал поздравления. Но где-то внутри холодный настойчивый голос твердил ему, что он еще не одержал победы над самим собой. Он победил, потому что был куда лучше Ефраима, но он не реагировал достаточно быстро и достаточно уверенно и знал, что ему подсовывают заведомо легких противников. К тому же его беспокоил нос. Каждое утро он просыпался с насморком, а иногда у него закладывало нос и на ринге. И хотя он был четвертым в списке, но пока сомневался, сумеет ли победить кого-либо из первых трех. Пока. А вдруг еще одно поражение?

Он позвонил Перл. Она согласилась встретиться, но только чтобы вместе пообедать. Он сказал ладно, и они встретились в ресторане гостиницы Камберленд, и он поведал ей свои сомнения. На этот раз их беседа проходила без стычек, как у нормальных людей. Пожалуй, впервые. Прежде страсть и противоречия были чересчур сильны, краски чересчур сгущены, без переходных тонов. Теперь наступило перемирие, лишь временное перемирие, и они беседовали как друзья. Только при расставании он попросил ее вернуться к нему. Она отказалась. Если она вернется, сказал он, это его поддержит, он вновь станет человеком. Ведь он ей говорил, что из него вышибли уверенность, а ее приход ему бы помог, может, он бы сразу воспрянул духом, почувствовал бы себя на высоте, позабыл бы все связанные с тем разгромом унижения. Разве она не может сделать ему одолжение? Он ведь ее хочет. Помнишь, как было в последние разы?