— Знал бы я, что это за мечи… — я осекся и заскрипел зубами. — Аиды… больно…

— Я знаю, — снова сказала она. — Наверное это из-за Чоса Деи… если бы дело было только в яватме, ты бы так не мучился. Я не знаю, что ты сделал, но с магией такой силы до тебя никто не сталкивался. И теперь ты расплачиваешься за это.

— Я и сам не знаю, что я сделал, — аиды, как же больно. Пот стекал по моему телу, жаля обожженную кожу. — Я просто… я не мог позволить Чоса Деи получить тело Набира… получить мое тело…

Дел разминала мне шею. Боль была острой.

— Ты изменил погоду, Тигр. Ты вызвал бурю, — уверенно сказала она.

— Откуда ты знаешь? — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Тебя же здесь не было.

— Моим мечом я вызываю баньши-бурю, которая известна только на Севере. Твоя буря — самиэль… горячий, пустынный ветер, дующий из Пенджи,

— Дел помолчала. — Ты еще ничего не понял? В твоем мече вся сила Юга. Сила, мощь, магия… Твой меч — это сам Юг, так же как мой — Север.

Мне потребовалось время, чтобы понять ее.

— И с каких пор — ой!.. тебе это стало ясно?

— С того момента, как ты призвал меч в горе Чоса Деи.

— Так что же ты до сих пор… ой! Аиды, баска, полегче…. Ты послала Гаррода за хува?

— Да.

— Хува — наркотик.

— Да.

— У меня в голове все перепутается.

— Когда ты напиваешься акиви, у тебя тоже все путается в голове… А вот и Гаррод. Сейчас Лена заварит чай.

Лена заварила чай. Дел добавила в него хува, а я все это время покрывался потом и дергался. К тому времени, когда они наконец-то закончили, я был готов на все, что угодно, лишь бы избавиться от боли.

— Выпей, — Дел принесла чашку. — Будет горько, мы заварили второпях и настоять не было времени, но все равно пей. Он поможет.

Горько это было мягко сказано. Чай был ужасным.

— Когда подействует?

— Он очень крепкий, так что скоро. Попытайся расслабиться, Тигр.

— По-моему, я забыл как это делается.

Дел массировала мои плечи.

— Потерпи еще немного.

— Я потерпел. Я долго терпел. А потом, когда я уже потерял надежду, чай подействовал.

— Баска…

— Я здесь, Тигр.

— Комната вращается…

— Я знаю.

— А ты паришь в воздухе…

— Знаю.

— И я парю в воздухе…

— Знаю.

Боль немного отступила. Облегчение наполнило мое сознание, но я не позволил ему войти. Я боялся позволить ему войти. Если оно войдет и не задержится, я этого не переживу.

Я сонно пробормотал:

— Он переделал ноги Набира.

— И пытался переделать тебя.

— Ему нужно было тело Набира.

Ее руки по-прежнему разминали мои ноющие мышцы.

— Теперь понимаешь, Тигр, почему ты всегда должен быть настороже? Почему ты ни на минуту не можешь оставить его, или продать, или спрятать, или отдать кому-то? Почему ты должен охранять этот меч?

Я не ответил.

— Ты прав, нам нужно искать Шака Обре. Наверное кроме него никто не сможет тебе помочь… Он единственный, кто знает Чоса Деи настолько, чтобы победить его.

Я связал все воедино и пришел к определенным выводам.

— Еще несколько таких стычек, и Чоса хорошо изучит меня… Ему нужно мое тело.

— Ты очень сильный, ты с ним справишься… Он не сможет победить тебя.

Слова давались мне с трудом.

— Ты не знаешь, баска… он чуть не победил сегодня…

— Но не победил. Ты остановил его. Ты боролся и одолел его. Так уже было, так будет и дальше.

Боль уходила и по частям уносила с собой мое сознание.

— Мне нужно избавиться от… него.

— Значит нужно освободить меч, соблюдая все ритуалы.

— Шака Обре, — пробормотал я. — Может джихади… может джихади…

Дел слабо улыбнулась. Сквозь свои ресницы я видел, как смягчились напряженные Северные черты.

— Если у джихади будет на это время.

— Аиды… чай… крепкий…

Судороги прекратились. Я позволил чувству облегчения наполнить мое сознание. Я весь отдался ему, оно могло забрать меня всего… и его дар был сродни блаженству.

— Лучше… лучше… — я вяло скользил в никуда и хува затуманивала мне голову, и поэтому я сказал то, что не хотел говорить. — Я спрашивал Сулу. Я просил ее рассказать правду, — неразборчиво бормотал я.

Пальцы Дел замедлили движение, потом продолжили разминать мои мышцы.

— И что она сказала?

Трудно было оставаться в сознании.

— Она не знала… она сказала, что не знала…

Пальцы Дел нежно погладили мою кожу.

— Мне очень жаль, Тигр.

Язык распух.

— А потом… она умерла. Она умерла.

Пальцы застыли.

Веки были слишком тяжелыми, поднять их я не мог.

— Мне тоже жаль, баска…

— Меня-то что жалеть.

— Нет… это из-за… из-за Джамайла, — мир ускользал.

— Джамайл! Что ты… — она осеклась.

Слова дались еще тяжелее.

— Я не… мне жаль. Я хотел… — мир вокруг меня медленно растекался.

Дел молчала.

Я шел по краю клинка. Еще… один… шаг…

— Я не… я не хотел так… — я облизнул сухие губы. — Я хотел, чтобы все было по-другому…

Дел была неподвижной как скала.

Еще один крошечный шаг…

Я почти потерял связь с миром.

— Мне… жаль… баска…

Скала, наконец, пошевелилась. Дел легла рядом со мной. Я почувствовал, как ее щека прижимается к моему блаженно расслабленному плечу.

Уже… так… близко…

Она положила ладонь на мое сердце, словно хотела чувствовать его биение.

— Дел…

Наши ноги переплелись.

— Мне тоже жаль, — прошептала она. — Нас обоих.

…через край…

…и вниз…

9

Лицо Дел совсем побелело.

— Тигр, это серьезно.

Подумав, я кивнул.

— Поэтому я об этом и заговорил.

— Если все узнали его имя…

— Не по моей вине, баска. Его сказал Набир.

— Но… откуда он узнал? — она сама же отмахнулась от вопроса прежде чем успела его закончить. — Это понятно. Он узнал имя от Чоса Деи. Чоса перебрался в него… и у яватмы уже не было секретов.

— Ты хочешь сказать, что если я проткну кого-то своим клинком, этот человек узнает все о силе яватмы?

— В момент смерти — да, — сухо ответила Дел. — Но вряд ли ему это пригодится.

— Я случайно подслушал, — объявил Алрик от двери. — Хотя это неважно, я тоже слышал вчера слова мальчишки, — Северянин пожал плечами. — Если вы волнуетесь из-за того, что всем стало известно имя яватмы, можете успокоиться.

Дел хмуро посмотрела на него.

— Ты Северянин. Ты должен знать…

— Поскольку я Северянин, я знаю, — Алрик покачал головой. — Именные клинки здесь неизвестны. Если о них и слышали, то очень немногие. А люди, которых я видел вчера в толпе, были Южанами по большей части. Для них имя меча — не тайна, они и не подозревают, что зная имя, могут безнаказанно касаться яватмы Тигра, и даже если бы они знали, сомневаюсь, что рискнули бы, — лицо Алрика помрачнело. — Тебя здесь вчера не было, ты не видела, что он устроил.

— Но я видела к чему это привело, — Дел не успокоилась. — Южане может и не угроза, но там были Северяне…

— …и они тоже слышали, — Алрик снова кивнул. — Но даже на Севере мало кто верит в магические мечи. Яватмы скорее легенды. Человек, который всерьез не занимался танцами мечей, вряд ли знает что-то о кровных клинках.

— Аиды, — тихо сказал я, — что бы я не отдал за Южный меч.

— И не мечтай, — непреклонно заявила Дел, — пока Чоса Деи жив.

— Что это значит? — разозлился. — А если я пойду и куплю другой меч?

— Как тот, от Сарада-кузнеца? — я уловил в ее голосе нотки презрения.

— Как тот, что ты позаимствовал у Алрика?

Я ей не ответил.

Дел вздохнула.

— Ты так ничего и не понял? Он не позволит тебе пользоваться другим мечом. Он сломает его, как и первый.

Алрик кивнул и добавил:

— Или позаботится, чтобы его у тебя забрали, как меч Вашни, который я тебе дал.

— Может Чоса тут не при чем, это Набир… наверное это он пошел к Вашни и рассказал о мече, надеясь этим купить их расположение, — я стряхнул шелушащуюся кожу с предплечья. По какой-то непонятной причине ожог пропал очень быстро, а обгоревшая кожа сошла на два дня раньше, чем обычно. — Я не могу рисковать другим Набиром. Я не могу рисковать другим… поединком.