Моби Долл стала знаменитостью. Высокопоставленные особы приезжали из Англии посмотреть, как двуногий друг косатки скребет ей брюхо жесткой щеткой. Когда Моби Долл умерла, ее оплакивали во всех англоязычных странах, и лондонская «Таймс» поместила некролог на двух колонках. (Вскрытие показало, что на самом деле Моби Долл была… самцом.)

Через несколько месяцев после смерти Моби Долл Сиэтлский маринариум приобрел у двух канадских рыбаков косатку за 8 тысяч долларов. В эту цену не входила доставка, и директор маринариума Эдвард Гриффин отправился к устью реки Белла-Кула, неподалеку от селения Наму, чтобы лично проследить за транспортом. Зверь оказался довольно крупным: длина 7 метров, вес около 4 тонн.

Всесторонне обдумав проблему, Гриффин решил поместить косатку в сеть с поплавками и отбуксировать в Сиэтл. Роль поплавков играли 40 пустых железных бочек. Сеть была подготовлена в несколько дней с помощью 200 добровольцев из Наму. И косатку назвали Наму в знак благодарности местным жителям.

И вот сеть с косаткой двинулась в путь через проливы Королевы Шарлотты, Джонстона, Джорджия. Ее буксировали медленно, и следом шла стая косаток. Похоже было, что они хотят освободить своего товарища, однако стая воздерживалась от атак. Один самец и две самки, очевидно принадлежавшие к семье пленника, обращались к нему свистами и криками. Наму в ответ двигал спинным плавником, но бежать не пытался.

Через две недели, пройдя через американскую таможню, косатка была помещена в маринариум Сиэтла, где ее приняли по-царски. В пути косатка неделю не ела, потом все же проглотила двух лососей, и они явно пришлись ей весьма по вкусу, потому что в дальнейшем она никакой другой пищи не признавала. Эта неожиданная прихоть обошлась маринариуму в копеечку.

Наму умер через год, в июле 1966 года. Как и Моби Долл, он был очень умным и поразительно миролюбивым существом. Выяснилось, что «тигр океана» дружески относится к человеку.

В последние несколько лет отловлено и помещено в маринариумы Сиэтла, Сан-Диего и Ванкувера около десяти косаток. Эдвард Гриффин, которому помогает его друг Джеральд Браун, стал специалистом по отлову этих животных. Браун участвовал и в экспедициях «Калипсо» как аквалангист и знаток морской фауны. Он неплохо изучил косаток; приведу одно из его высказываний:

— Их надо видеть в воде. Это настоящий подводный балет: они кружатся, стремительно идут к поверхности, прыгают. После поимки поначалу нервничают, капризничают. А погладишь их, ласково поговоришь — успокаиваются. Для приручения главное не пища, а живой контакт.

Косатка может привязаться к человеку и работать с ним, хотя бы он и не участвовал в ее кормлении. В практике дрессировки животных это уникальный случай.

Более того, косаток в неволе вообще очень трудно заставить есть. К рыбе они равнодушны, Моби Долл была исключением. Больше всего они любят мясо теплокровных животных, чем ставят в затруднительное положение служащих маринариума: ведь не тюленями же кормить косаток.

Первые отловленные косатки были травмированы, и требовалось какое-то время, чтобы они привыкли к бассейну. Смотрители входили по пояс в воду и «прогуливали» узников — заставляли двигаться, тихонько подталкивая их. Без вмешательства человека косатки не двигались с места. А так, постепенно освоившись с бассейном, они начинали сами плавать по нему. Но есть по-прежнему отказывались.

Им предложили пасту из сельди, молока и витаминов — не берут. Смотрители раскрывали палками пасть подопечных и засовывали порции пасты внутрь, но косатки преграждали путь пище языком.

— Мы были уверены, — рассказывает Браун, — если только заставим одну есть, остальные последуют ее примеру. Когда косатка что-нибудь откусывает, в воде отдается звук, и стоит другой косатке услышать его, как она тотчас подходит в расчете на остатки. Решили поставить опыт на молодом экземпляре: потерли ему губы сельдью, потом сунули ее в пасть и тут же выдернули. Он реагировал совсем по-собачьи, сомкнул челюсти и сжал сельдь зубами. Естественно, другие косатки услышали хруст, подплыли — и начали есть.

Семью косаток скрепляют прочные узы. Обычно в семье не больше одного новорожденного, и он не страдает от недостатка материнской любви. Когда мать беспокоится за малыша, она подходит вплотную и «разговаривает» с ним.

Есть немало достоверных рассказов о проявлениях материнской любви у косаток. Одна мамаша, смертельно раненная, до последней минуты кружила около своего детеныша и защищала его, пока ее не покинули силы. Другая три дня ходила у острова Хэт, недалеко от пролива Паджит, где был убит ее малыш.

В Сиэтле и Ванкувере отмечены случаи спаривания в неволе. После ухаживания и ласки косатки прижимаются друг к другу брюхом. Беременность длится 13–16 месяцев.

Еще одна важная черта: все, кто работал с косатками и дельфинами, включая специалистов американских военно-морских сил, утверждают, что косатки намного умнее дельфина, вдвое быстрее соображают и запоминают.

Отряд калипсян — оператор Рон Черч, Андре Лабан и Луи Презелин — недавно навестил косаток Гриффина и Брауна в Хуан-де-Фука, под Сиэтлом. Там обитает «старейшина» всех плененных косаток: он уже пятый год содержится в неволе.

У Презелина была с собой гитара, и, сидя на краю бассейна, он сыграл несколько мелодий. Животные тотчас подплыли к нему и внимательно слушали, потом в знак одобрения обрызгали исполнителя из своих дыхал. Тогда ребята попробовали научить косаток петь под аккомпанемент гитары. Правда, у них ничего не получилось, но факт остается фактом: косатки восприимчивы к музыке, и при взыскательном подходе к выбору мелодий вполне можно рассчитывать на внимание и одобрение с их стороны.

Косатки Брауна исполнили для калипсян весь свой репертуар прыжков, кувырков и вольтов.

Фалько, которому довелось столько гоняться за косатками на «Зодиаке», решил наладить с ними более мирные контакты и отправился в Калифорнийский маринариум, где содержались две самки. Потом он рассказывал, как живо обе косатки реагировали, когда воспроизводился диалог между ними и другими членами стаи по магнитофону. Записанные во время их отлова щелчки и трели заметно действовали на пленниц, они быстро кружили по бассейну, постоянно возвращаясь туда, где висел громкоговоритель, и отвечая ему сериями сигналов.

Фалько воспользовался случаем поплавать вместе с самкой, почему-то получившей имя Клайд, и провести несколько экспериментов. Например, предлагал ей рыбу, а когда она приближалась, заслонял угощение дощечкой. Косатка тотчас сворачивала в сторону, очевидно, сонар предупреждал ее о препятствии.

Несмотря на все попытки доктора Лилли и других исследователей расшифровать язык косаток и дельфинов, он остается для нас загадкой. А что такой язык существует, теперь точно известно, и хотелось бы выяснить смысл звучаний, издаваемых китообразными. Пожалуй, это одна из самых увлекательных задач, стоящих перед нами. Не исключено, что косатка, превосходя разумом дельфина, когда-нибудь даст нам в руки ключ, который позволит наладить звуковое общение между животными и человеком.

Глава одиннадцатая

Пора уважать

8 марта. Мы в заливе Уединения, на краю полуострова Калифорния. Вчера погода была прескверная, небо заволокли низкие тучи. Разумеется, лил дождь; о съемках нечего и помышлять. В довершение всего одному киту вздумалось порезвиться около «Зодиака», и звукозаписывающий аппарат шлепнулся в воду. Всего несколько секунд пробыл он в воде, но этого было достаточно, чтобы вывести его из строя. Пришлось отправить Эжена Лагорио в Лос-Анджелес, чтобы там отремонтировали рекордер. Хорошо еще, как раз вчера прилетел наш самолет.