— У него есть для меня работа? — спросил он.

— Я не знаю, — ответила она. — Он просто просил тебе позвонить. Может быть, тебе повезет.

— Я обязательно приду, — сказал он. — Что ты делаешь сегодня вечером?

— Ничего особенного.

— Как насчет часочка для счастья? — спросил он.

— У меня дома или в баре?

— У тебя дома.

Она поколебалась.

— У меня дома... — сказала она. — Но ты приносишь бутылку. Шесть часов подойдет?

— О’кей, — сказал он.

— И еще принеси резинки. У меня опасный период, — добавила она.

— Я позабочусь об этом, — сказал он. — Увидимся в офисе, в три.

Он положил трубку и взял со стола чашку с кофе.

— У тебя еще один выходной, — обратился он к печатной машинке. Машинка ему не ответила.

Он допил кофе. Тридцать тысяч долларов в банке, хорошая квартира, две машины, трехлетняя дочь и жена, которая сама зарабатывает, — чего еще он мог хотеть?

У него не было ответа на этот вопрос. В его жизни ничего не изменилось. Все, о чем он когда-либо думал, — это новая девочка и новые деньги.

15

— Главному этажу магазина на Беверли-Хиллз нужен новый внешний вид, — сказал мистер Маркс, сидевший за большим дубовым рабочим столом. — Более изысканный вид, что-то более похожее на Нью-Йорк. Теперь, когда война закончилась, мы должны привлекать к себе молодые супружеские пары.

Мотти серьезно кивнула.

— Я с вами согласна.

— Вы работали в нью-йоркских магазинах, и вы знаете, что я имею в виду, — сказал он.

— Конечно, — сказала она. — Что-то вроде “Сакс” на 5-й авеню.

— Да, — ответил он — Но вместе с тем что-то похожее на “Мейси”. Мы должны осознавать, что наша клиентура еще не готова совершить прыжок сразу к высоким ценам. Мы должны дать им иллюзию, что мы магазин высшего класса, но более дешевый.

— “Блуминглейд”, — сказала она.

— Попали в точку, — он улыбнулся и посмотрел на несколько разложенных у него на столе светокопий. — У меня тут эскизы по оформлению главного этажа. Хотите посмотреть?

— Даже очень, — сказала она.

Повинуясь его жесту, она обошла стол и, стоя рядом с ним, стала разглядывать светокопии, представлявшие собой на первый взгляд беспорядочную сетку белых линий. В них было нелегко разобраться.

— Это главный вход, — он указал пальцем, — справа от него мы планируем поместить отдел заказов. Это показывает класс. Слева будет роскошно выглядящий меховой салон, а прямо перед входом и по всей задней части магазина разместятся отделы лучших пальто и платьев.

Он взглянул на нее, ожидая ее мнения. Она молчала.

— Что вы об этом думаете? — спросил он.

— Я не знаю, — честно призналась она. — У вас больше опыта, поэтому я, наверное, должна согласиться с вами.

Он придвинул стул ближе к ней, и до него донесся слабый аромат ее духов.

— Я не из тех людей, которые любят, чтобы им поддакивали. Причина, по которой я хотел, чтобы вы перешли на эту работу, — это то, что вы всегда высказываете свое собственное мнение.

Она посмотрела на него, а его взгляд путешествовал по ее декольте. Она почувствовала, как ее соски набухают, и в смущении покраснела. Сейчас она злилась на себя за то, что одела шелковую блузку, а не что-нибудь менее облегающее. Она знала, что ее соски проступают через ткань.

С легкой улыбкой он взглянул ей в лицо.

— Так что же вы об этом думаете? — спросил он.

Она сделала глубокий вдох. Если она скажет правду, то может не получить эту работу, и она думала, как ответить.

— Это действительно покажет класс, — наконец проговорила она, — если это то, чего мы добиваемся. Но мне показалось, что наша задача — привлечь новую, молодую клиентуру. Тех, кто покупает, а не просто смотрит.

Теперь его внимание переключилось на дела.

— Что вы имеете в виду?

— Вы дали мне идею, — тактично сказала она. — Вы упомянули “Мейси”. Я недавно получила письмо от одной подруги, которая там работает. Они переносят отдел заказов с первого этажа на седьмой, потому что он не приносит прибыли.

— Чем они его заменяют? — спросил он.

— Об этом она не писала, — ответила она. — Я не знаю, решили они уже этот вопрос или нет.

— А что бы вы предложили?

Она встретила его взгляд.

— Косметику. Духи. Средства ухода за кожей и так далее. На пол-этажа, чтобы покупатель увидел это, как только вошел в магазин.

— Но это же “Вулверт”! — запротестовал он.

— На это приходится почти двадцать процентов продажи, — сказала она. — И это никак не испортит вид этажа.

— Но все это — дешевые товары.

— Мы делаем шаг вперед. Теперь, когда война окончена, все французские компании будут выходить на наш рынок. Они будут иметь успех, а их товары ненамного дороже. Мы можем устроить отдельный прилавок для каждого вида товаров. Это привлечет к ним внимание, а мы получим именно ту клиентуру, которая нам нужна.

— Это может дорого нам обойтись, — сказал он.

— Им нужен выход на наш рынок, — сказала она. — И я могу поспорить, что они разделят с вами все расходы.

Он посмотрел на нее.

— А вы действительно хорошо соображаете.

— Спасибо.

— У вас есть еще предложения?

— Все это только что пришло мне в голову. Я никогда серьезно об этом не думала, — ответила она. — Я скажу вам, что лично я купила, когда они начали возвращаться на наш рынок: электрический утюг, тостер, фритюрницу. Новую посуду, кастрюли и сковороды. Шелковые чулки, белье. Я думаю, мне нужно серьезно изучить этот вопрос.

— Наверное, нам всем не помешало бы узнать обо всем этом больше, — он отвернулся, переведя взгляд на план этажа. — Здесь тридцать тысяч квадратных метров. Нам нужно, чтобы каждый метр окупал себя.

Она обошла вокруг стола и встала к нему лицом.

— Да, мистер Маркс.

— И мы не можем позволить себе ошибиться, — сказал он.

— Я это понимаю, — ответила она.

— Я хочу, чтобы магазин на Беверли-Хиллз стал нашим флагманом, — продолжил он. — Мы можем либо составить себе имя, либо погореть на нем, — он посмотрел на нее через разделявший их стол. — Может быть, нам следовало бы съездить в Нью-Йорк, поднабраться у них опыта. Их техника маркетинга на год опередила нашу.