— Если мы вынудим западные страны вложить огромные деньги в поиск альтернативных источников энергии, они непременно пойдут по этому пути. Через семь-десять лет они решат эту задачу и, как следствие, настолько уменьшат свою зависимость от нефти, что интересы Саудовской Аравии окажутся под угрозой. Саудовцам уже не удастся находить рынки для столь интенсивного сбыта своей нефти, какой удовлетворял бы их финансовые потребности.

Узнав о речи Ямани, Джон Вест попросил перевести на английский и ее, и запись беседы, которая состоялась после выступления. Изучив текст, он пришел к выводу, что Ямани в своеобразной форме охарактеризовал главное направление саудовской нефтяной политики в эпоху, наступившую после свержения шаха.

— Некоторые арабские лидеры, например руководители Ирака и Ливии, часто обвиняли Ямани в том, что он слишком благоволит к Америке, — говорит Вест. — Но у меня никогда не возникало впечатления, что он пренебрегает интересами собственной страны. Ямани произнес эту речь в ту пору, когда Саудовская Аравия старалась сдержать рост цен и он лично подвергался критике за нежелание поддержать другие страны в их стремлении поднять цены до небес, к 100 долларам за баррель.

Некоторые студенты поинтересовались, зачем Ямани все время играет на руку империалистам. Они спросили, почему бы ему не пойти на ограничение нефтедобычи и после этого предоставить ценам самим найти свой уровень.

— Видите ли, — ответил Ямани, — у Саудовской Аравии достаточно большие запасы, чтобы поддерживать нынешний уровень добычи до 2050 года. Если бы я был министром нефти Алжира, или Нигерии, или одной из тех стран, чьих ресурсов хватит на какой-нибудь десяток лет, не больше, я, видимо, хотел бы установить максимально высокие цены. Но я хорошо представляю себе возможности западной технологии и западный подход к подобным проблемам.

— Это место в его выступлении кажется мне просто замечательным, — признается Вест.

— Если Запад сконцентрирует свои усилия на поиске альтернативных источников энергии, — сказал студентам Ямани, — при его технологическом уровне он вполне может достигнуть цели в течение десятилетия.

Как выясняется, Ямани набрал целую команду консультантов, которые установили, что до тех пор, пока цены на нефть не превышают 30 долларов за баррель, странам-импортерам экономически невыгодно вкладывать деньги в разработку альтернативных источников энергии.

Позже Ямани сказал Весту, что иракцы, эти откровенные «ястребы», рьяно требовавшие повышения цен, изменили свое мнение, едва ознакомились с результатами экспертизы. Поскольку Ирак обладал большими запасами нефти, они мигом сделали поворот на 180 градусов и стали поддерживать усилия Саудовской Аравии, направленные на сдерживание цен.

— Конечно, — кивает Вест, — последующие события подтвердили правоту Ямани. Когда цена на нефть опустилась ниже 30 долларов за баррель, все наши программы по альтернативным источникам энергии куда-то исчезли, хотя кругом все время толкуют, что до 2000 г. цена на нефть обязательно поднимется вновь. Просто поразительно, насколько безошибочны все прогнозы Заки.

Главная проблема в отношениях с саудовцами, — замечает один из членов картеровского кабинета, — всегда состояла в том, что американцы не понимали этот народ. Саудовцы очень недоверчивы. Американцы привыкли идти напролом и действовать в строго деловом стиле. Но саудовцы живут на Ближнем Востоке. Они видят в партнере не столько официальное лицо — министра торговли, вице-президента и т. п., — сколько живую личность. Для них вы прежде всего знакомый человек или незнакомый человек. То, что вы возглавляете какое-то ведомство, лишь облегчает вам доступ к саудовцу, не более. Все решают прямые личные связи. Официальная сторона дела играет куда менее важную роль.

По словам Джеймса Шлезингера, другого члена картеровского кабинета, секрет успеха Ямани заключался в том, что отношения с западными людьми он обычно строил на основе принципов, принятых на Западе.

— Нельзя сказать, что поведение Ямани идеально соответствует классическому американскому образцу. Но он хорошо понимает культуру взаимоотношений, сложившуюся на Западе. Заметьте к тому же, что Ямани опытный юрист и дипломат и, какую точку зрения он ни пытается вам внушить, делает это максимально последовательно, даже если сам не верит в то, что говорит. Разумеется, не стоит ожидать, что Ямани станет делиться с вами своими сокровенными мыслями. Нередко он идет к цели окольным путем. Но большинство людей, имевших с ним дело, в итоге убеждались: Ямани ведет себя гораздо более искренне и прямо, чем другие чиновники.

Однако американцы — в том числе и люди, делающие внешнюю политику, — очень любят раскладывать мир по простым полочкам, точь-в-точь как дети, которые привыкли делить окружающих на ковбоев и индейцев или на полицейских и грабителей.

Для арабов у них заведены две категории: «умеренные» и «экстремисты». Саудовцы возглавляют список умеренных. В представлении американцев они связаны с Соединенными Штатами нерасторжимыми узами.

Америка создала «Арамко» и превратила Саудовскую Аравию в могучую нефтяную державу. Америка вооружила и обучила саудовскую армию. Америка — крупнейший торговый партнер Саудовской Аравии. К тому же Соединенные Штаты помогают Саудовской Аравии сохранять лидирующие позиции в арабском мире, поскольку она играет здесь уникальную политическую роль.

Знают об этом и сами саудовцы.

И все же Ямани не раз предупреждал Запад, особенно американцев: не думайте, что Саудовская Аравия будет дружить с вами, как бы вы себя ни вели.

По его словам, Запад должен понять, что Саудовская Аравия ставит на первое место среди политических приоритетов вопросы самообеспечения, а на второе — отношения со своими арабскими братьями.

Уместно заметить, что гигантские запасы нефти, которыми располагает Саудовская Аравия, сделали ее казначеем арабского мира.

Но, какой бы пухлой ни была чековая книжка саудовцев, им никогда не удавалось обрести в этом мире такой вес, который позволял бы регулярным образом диктовать свою политику другим арабским государствам. А если и удавалось, то после 1973—1974 гг. они почему-то не решались воспользоваться своим положением.

Саудовцы не смогли урегулировать ни один из кризисов, в которых были затронуты интересы египтян, ливанцев, сирийцев, иорданцев или палестинцев.

Им не удалось положить конец войне между Ираном и Ираком.

Они не пожелали взять на себя функции регионального жандарма, которые раньше выполнял шах.

И, по-видимому, трепещут при одной мысли, что хомейнистский фундаментализм начнет распространятся на их берегу залива.

Обстоятельства сложились так, что саудовцы вынуждены всячески поддерживать на плаву режим иракского президента Саддама Хусейна, который ранее считали враждебным. Они ни в коем случае не хотят, чтобы аятолла победил Ирак и заменил Хусейна шиитским фундаменталистом. По существу, саудовцы тратят деньги на то, чтобы защитить свои политические идеалы. Но финансирование Ирака, позволяющее этой стране сохранять патовое положение в конфликте с Ираном, обходится очень дорого. Только за первые два года войны Саудовская Аравия израсходовала на помощь Саддаму Хусейну около 10 миллиардов долларов. И вовсе не потому, что она хочет видеть победителем Ирак, с его огромной и сильной армией. Скорее можно говорить о том, что саудовцы заинтересованы в поражении религиозных экстремистов из Ирана.

Но, как бы то ни было, саудовцы в значительной степени играют роль цемента, соединяющего арабский мир в некое целое.

Правда, они считают, что ливийский лидер Каддафи зашел слишком уж далеко и примирение с ним в настоящее время едва ли возможно. Зато именно Саудовской Аравии удалось вернуть в арабский стан Египет — после нескольких лет отчуждения, которому подверглась эта страна в результате подписания кэмп-дэвидских соглашений.

И не кто иной, как кронпринц Фахд, выступил в 1981 г. с первой общеарабской инициативой, которая косвенно предполагает признание права Израиля на существование.