Почти все, что декларировано в этой заметке, Гитович наполнил конкретным содержанием в книге «Артполк».
Правда, не все критики книги сумели увидеть ее неоспоримые достоинства.
В интересной и в общем верной статье о книге стихов А. Гитовича «День отплытия», вышедшей следом за «Артполком», критик Н. Молчанов, хотя и признавал «Артполк» несомненной удачей, все же отмечал, что «лирика этой книги элементарна». Критик не заметил, что идейный и лирический подтекст книги сильнее ее фактологии. Именно это и обеспечило ей ту жизнь, о которой сказал А. Лебедев.
Давно окончилась война, когда Гитович получил вдруг письмо от сотрудника «Правды» И. Бокова.
«Уважаемый Александр Ильич!
Разбирая в эти дни личную библиотеку, я обнаружил не совсем обычный экземпляр сборника Ваших стихов „Артполк“. Дело в том, что эту книжечку я подобрал в 1945 году где-то в Германии, в районе действия 2-го Белорусского фронта, в Политуправлении которого я тогда служил.
На книге имеются надписи ее бывшего владельца, артиллериста И. С. Степанова. Возможно, желание сделать эти надписи навеяно названием последнего стихотворения сборника („Надпись на книге стихов“ — Д. Х.).
И. С. Степанов написал на книге: „Она была увезена немцами“. И далее, обращаясь к тем, к кому, может быть, попадет она: „Пришли мне, если я буду жив, письмо после войны“. И оставляет свой адрес: „Сам я из г. Венева Тул(ьской) об(ласти), ул. Володарс(кого), 33“».
Надпись была сделана 10 апреля 1945 года во время боев на ближних подступах к Берлину.
И письмо И. Бокова, и книжку собственных стихов Гитович расценил как самый дорогой подарок. Но не терпелось поскорее узнать, как же попал «Артполк» к солдату Степанову, как оказалась книга за Одером. Судя по штампу, она принадлежала Минской библиотеке имени Ленина.
Не веря в возможность получить ответ от Степанова, Гитович тем не менее пишет ему в Венев.
Ответ приходит нежданно быстро. Пишет сам Иван Сергеевич Степанов, солдат, прошагавший с нашей армией весь долгий путь к победе и завершивший его в самом центре поверженной фашистской Германии.
И. С. Степанов рассказал, что в одном из населенных пунктов западнее г. Ратибор подразделение, в котором он служил, попало под очередной огневой налет. В поисках укрытия он вбежал в большое каменное здание и здесь увидел груды русских книг. Фашисты вывезли их из Белоруссии и теперь бросили, не успев, как обычно сжечь. Наше командование решило вернуть эти книги в Россию. Как только обстрел стих, бойцы получили приказание сложить книги в снарядные ящики, упаковать в бумажные кули. Так было отправлено более десятка «студебеккеров».
«Меня заинтересовала книжечка ваших трудов „Артполк“, которую я читал бойцам, когда отправляли последнюю машину, — пишет в заключение И. С. Степанов. — Я сделал на ней надпись, поскольку книжечка возвращается в Россию, а я не был уверен, что останусь в живых. Но память о русском солдате будет жить. Я положил книгу в ящик, и она пошла в Россию».
Гитович был бесконечно счастлив, что его книжка стала на фронте огоньком, у которого хоть один солдат смог душевно обогреться. Строки письма старого солдата оказались для него лучшей похвалой, самой драгоценной рецензией, которую когда-либо ему приходилось читать о своих стихах. История с книгой, как ему казалось, завершила споры, разгоревшиеся в свое время вокруг нее. Пройдет еще пять лет, и он напишет «Воспоминания о книге „Артполк“»:
В 1966 году, предваряя свой однотомник несколькими словами, обращенными к читателю, Гитович писал:
«В свое время я прослужил положенный срок в 11-м артиллерийском полку, а затем участвовал в трех войнах… Жизнь складывалась достаточно сложно, а вместе с ней и стихи шли сложным и неровным путем.
Но как бы то ни было, выбрав свой путь, я уж не сворачивал с него. Других путей у меня не было.»
Поэзия, будь на ногу легка!
«Я не был обижен веселой судьбой и, крупный ведя разговор, увидел Баренцева моря прибой и Азию — родину гор», — писал Гитович. Поэт, как всегда, точен. Маршруты его поездок по стране так и шли — с севера на юг, с юга на север. Его муза всегда была «на ногу легка», хотя путевые впечатления редко тотчас оседали в книгах. Даже в книгах, сами названия которых обещали показать увиденное, подобным стихам отводилось самое незначительное место. И тем не менее никогда не ошибешься, где написаны стихи — на севере ли, в Средней ли Азии. Почти никогда не писавший специально стихов о природе, крайне мало уделявший внимания пейзажу, поэт одним штрихом создает атмосферу, характерную для той или иной географической полосы, передает точное ощущение ее природы.
Поездки на Кольский полуостров, в Среднюю Азию, в другие края были для поэта средством общения с людьми. Всюду, где он бывал, у него появлялись друзья. Шли годы. Чубатые парни становились отцами семейств. Вчерашние комсомольцы уже руководили заводами и совхозами. За плечами остается молодость, — не без грусти замечает поэт, — но все эти люди сохраняют юношескую верность революционным идеалам. Они всегда узнаваемы в книгах Гитовича, он безраздельно к ним привязан, верит в их дружбу.
По-прежнему поэт выбирает в судьи всем героям своих стихов, как и себе лично, человека, на гимнастерке которого «сухо блестят» «петлицы армии моей малиновым огнем».
Проверка боем, по мнению поэта, наиболее точная, позволяющая безошибочно определить, что стоит человек. Поэтому главный герой Гитовича по-прежнему — на бессрочной службе по вооруженной охране Отечества.
Но рядом с ним теперь все чаще появляются люди «в бензине и масле», как например, казахстанские шоферы, чьи «трехтонки плывут в пустыне, как лодки по океану». Под стать шоферам шахтеры «рудников Ачасая» или Аня Гордиенко — пилот самолета начальника Прибалхашстроя Иванова, умевшего держать «за горло пустыню» «тяжелой матросской рукой». Поэту так понравилась Аня Гордиенко, что он мечтает даже
Б. Лихарев, А. Гитович, Н. Жданов и студентка ташкентского университета. Ташкент, 1936
В 1936 году, когда были написаны эти стихи, Гитович вдоль и поперек исколесил Узбекистан, побывал в Таджикистане. Значительная часть этого путешествия была проделана им вместе с давним другом своим Борисом Лихаревым и замечательным чешским коммунистом Юлиусом Фучиком, приехавшим тогда в Советский Союз в качестве корреспондента газеты «Руде право». Они понравились друг другу — чешский журналист и ленинградские поэты. Их объединяло многое: влюбленность в мир, пристрастие к острому слову, уменье вести долгий разговор в дружеском застолье. Гитович не раз уже бывал в Средней Азии, и само собой вышло, что он стал гидом Фучика. Они исколесили тысячи километров и всюду убеждались, что «в пустынях, как на войне — поверьте, — такие же точно парни проходят у края смерти».