— Договорились.

— Благодарю вас, мистер Бенджамин, — улыбнулся Чарли.

Зазвонил телефон. Чарли тут же схватил трубку, затараторил на итальянском. Затем закрыл ладонью микрофон, повернулся к Сэму.

— Один продюсер хочет показать вам свой фильм.

— Какой?

— Он называется «Безумная крошка».

— Стоит посмотреть? — Нет. Он пытается продать его уже два года. Все ведущие компании отказались от него.

— Скажите ему, что наша встреча не состоится.

Несколько слов по-итальянски, и Чарли положил Трубку.

— Полагаю, я смогу чем-то помочь, если буду знать, что вас интересует.

— Мне нужен недорогой цветной фильм. Красивые костюмы, обнаженные женские тела. Чтобы купить задешево, а потом разрекламировать и продать подороже в Штатах.

— Понятно, — кивнул Чарли. — Я знаю парня, который вложил четыреста «кусков» в исторический фильм «Икар». По легенде о греческом юноше, который взлетел, как птица, но солнце обожгло ему крылья и он упал на землю. В фильме есть все, что вам нужно. А продюсер на мели. Он согласится на любое ваше предложение.

— Вот это мне нравится, — ухмыльнулся Сэм. — Позвоните ему и договоритесь о просмотре.

Чарли достал из кармана записную книжку, открыл, положил рядом с телефоном. Снял трубку, продиктовал телефонистке номер.

— Не хотите ли выпить? — спросил Сэм.

— Нет, благодарю, — отказался Чарли. — У меня язва.

Сэм рассмеялся.

— Теперь я верю, что вы — американец.

С этого все и началось. С Чарли Сэму повезло. Они смогли купить «Икар» по сходной цене и договорились о съемках продолжения, которое назвали «Крылья Икара». После подписания всех документов Сэм выдал Чарли премию в тысячу долларов и поднял недельное жалование до двухсот тысяч. А также назначил его исполнительным директором своей итальянской компании с конторой на Виа Венето.

Рука легла на его плечо. Он перевернулся на спину, сел.

— Уже восемь вечера, — сказал Чарли. — Марилу будет с минуты на минуту.

— О боже, — простонал Сэм, — пожалуй, надо принять душ, — он выбрался из постели. — Закажи мне столик в «Каприччо».

— Я распорядился, чтобы обед подали сюда, — ответил Чарли.

Сэм уставился на него.

— Разумно ли это? Она же не какая-то шлюха.

— Она — итальянская актриса.

— А как же Никки?

— Идея-то его, не так ли?

Сэм направился к ванной. На пороге оглянуло — Если она придет, развлеки ее, пока я оденусь.

— Хорошо, — кивнул Чарли. — Мы с Роджером пообедаем в «Фацци». Это совсем рядом, так что сразу придем, если понадобимся.

Как водится, Марилу опоздала на час, а Сэм к тому времени здорово набрался. Он нервничал, как юноша перед первым свиданием, и безостановочно пил шотландское с содовой, так что мир уже виделся ему в розовом свете.

Когда в дверь постучали, Сэм поднялся, слегка покачиваясь. Марилу вошла, и Сэм мгновенно протрезвел. Такой уж эффект оказывало на него удивительное сочетание красоты и женственности этой итальянской актрисы.

Она направилась прямо к нему, и Сэм поцеловал ее в щеку, наслаждаясь ароматом духов.

— Я так рада, что ты больше не сердишься на меня, Сэм.

— Как можно сердиться на такую красавицу, — улыбнулся он.

Заулыбалась и Марилу.

— Ты становишься итальянцем, Сэм.

Она шагнула к столу.

— Шампанское и икра! — словно ребенок, дорвавшийся до редкого лакомства, она зачерпнула ложечку икры и отправила в рот. — Объеденье!

Марилу словно и не заметила, как Роджер и Чарли выскользнули в коридор.

Стоя, она наполнила шампанским два бокала, протянула один Сэму.

— За тобой тост, Сэм.

Он взял бокал, хотя и терпеть не мог шампанское.

Впрочем, как и любое другое вино.

— Так за что мы будем пить?

— За наш общий фильм, — предложила Марилу.

Они выпили, Марилу опустила бокал, посмотрела на Сэма.

— Я просто счастлива.

— Я тоже.

Зазвонил телефон, и Сэм взял трубку. Еще в час дня он просил соединить его со Стивеном Гонтом в Нью-Йорке, но заказ его выполнили только теперь.

— Я поговорю из спальни. Ты позволишь?

Марилу кивнула, и он прошел в другую комнату.

— Стив?

— Минуточку, мистер Бенджамин, — ответила ему секретарь. — Соединяю вас, — щелчок, и в трубке послышался голос Стива. — Еще не объелся макаронами, Сэм?

— Даже не успел попробовать. Звоню, чтобы узнать, как тебе сценарий?

— «Сестры»?

— Вот-вот.

— Сильная вещь. Мне понравилась. Только сомневаюсь я насчет Марилу Барсини. Одно дело бегать перед камерой в чем мать родила, другое — играть.

Сэм глянул на дверь. Заметил, что она чуть приоткрылась.

— Один момент, — он положил трубку на кровать.

Вернулся к двери и рывком открыл ее. Марилу чуть не упала на пол. Испуганно взглянула на него. Сел на кровать, вновь поднес трубку к уху.

— Извини, Стив. Так что ты говорил?

— Ты не один? — спросил Гонт.

— Нет.

— Но говорить можешь?

— Конечно. Так что насчет Марилу?

Он оторвал трубку от уха, чтобы она могла слышать ответ.

— Как я и сказал тебе, если она сможет сыграть эту роль, шанс есть. Сценарий, конечно, надо оживить и добавить секса. Добротного секса, а не какой-то паршивой имитации.

— Если я выполню твои условия, ты войдешь в долю?

— Сейчас не могу, Сэм. Ты же знаешь, какой у меня совет директоров. Пока фильма нет, не о чем и говорить.

— Но ты дашь мне обязательство на выплату четырехсот тысяч долларов по выходе картины?

— Можешь рассчитывать только на двести пятьдесят тысяч. Но мы должны одобрить сценарий. И, разумеется, все будет зависеть от просмотра готового фильма.

— Ты мне поверишь, если я скажу, что за этот фильм она получит «Оскара»?

— Если она справится с ролью, то поверю. Ты берешься за фильм?

— Да. В конце концов, этого ты ждал от меня. Кто рекомендовал мне бросить голых баб и заняться серьезным Делом?

Стив рассмеялся.

— Хорошо, считай, что я с тобой в одной упряжке.

— Так я рассчитываю на триста тысяч?

— Ладно, пусть будет триста, — Стив все еще смеялся. — Удачи тебе. И поцелуй за меня ту крошку, что так жарко дышит у твоего уха.

В трубке раздались гудки отбоя, и Сэм положил ее на рычаг. Посмотрел на Марилу.