Мускульные жилы скользили меж её пальцев, как натянутые влажные нити пряжи. Она видела их в своём сознании, чувствовала непривычную теплоту под ними – это навязчивое присутствие; эту штуку, которая прорубала себе извилистый путь наверх. Кончиками пальцев она почувствовала лёгкое шевеление – и сжала руки. Что-то вдруг дёрнулось и выплеснулось на неё из-под мышечного слоя – густой слизкий перламутровый гной обволакивал ей кисти рук.

Крики из шахты стали просто оглушающими.

Захара отдёрнула руки и стала смотреть, как мутноватая жидкость сначала сгустилась, потом дёрнулась, и наконец обернулась перчатками вокруг её рук в поисках открытых ран, через которые можно было бы пробраться внутрь. Чем больше это находилось на воздухе, тем сильнее вокруг воняло. Захара вытерла руки о брюки, с трудом сдерживая позывы рвоты и повторяя себе, что если она даст слабину сейчас, то уже никогда не соберёт свою волю в кулак.

Лицо Кейла побледнело, приобрело серый оттенок. В шоке, не мигая, мальчик смотрел на неё. Захара надеялась, что он потеряет сознание. Пока этого не происходило, но он хотя бы перестал орать.

– Придётся опять залезть тебе внутрь, – сказала она. – Надо убедиться, что я удалила всё.

Не успел он ответить, как она засунула руку в разрез, пошевелила там в ожидании, что дёргающаяся слизь опять набросится на пальцы, но ничего не почувствовала. Опустив глаза, она увидела, что серо-чёрный цвет гниения так и остался над линией талии, но не продвинулся дальше.

– Кажется, получилось.

Глубоко вздохнув, она перевела взгляд на Кейла. Он всё же потерял сознание, закрыв глаза и завалившись набок. Захара подобрала сорванную с него рубашку, сложила и прижала к ране, чтобы остановить кровотечение. Прижимая жгут, тяжело дыша, она мечтала, чтобы сердце замедлило биение до обычного уровня. Она не понимала, помогла ли больше или навредила. Однако Кейл был ещё жив и дышал. Если бы она ничего не сделала, результат мог быть совсем другим.

Чуть позже, когда она немного успокоилась, Захара поняла, что в стыковочной шахте рядом с ними всё стихло.

Крики прекратились.

А потом, откуда-то издалека, она услышала другой звук, неясный ответный рык.

Что-то на другом конце звёздного разрушителя уже кричало в ответ.

Глава 30. Блюз чёрного баллона

Чубакка волновался за мальчика. Триг всё время молчал. Хан тоже ничего не говорил, однако к этому Чуви привык, ведь обстоятельства бывали разными. Но мальчик... с ним всё было по-другому. Детям обычно всегда нужно выразиться. За недолгое время их знакомства мальчик сталкивался с вещами, не совсем привычными для его возраста, и если он будет всё держать в себе, то это может плохо обернуться для них.

Всё началось, когда они услышали крики Кейла, долетевшие с другой стороны ангара. Триг порывался вернуться, и Хану пришлось удерживать его силой.

– Он будет в порядке, – сказал Хан, хотя Чуви был уверен в обратном.

Он понимал, что Хан пытается увести мальчика подальше от стыковочной шахты, прежде чем твари прорвутся наружу. Триг отчаянно сопротивлялся: брыкался, пихался, дрался, выкручивался. Наконец Чуви схватил мальчика, в совсем не дружеские на этот раз объятия. Парнишка оказался намного сильнее, чем могло показаться. Чуви пришлось нести его минут двадцать, пока Триг не пробормотал вполголоса:

– Можешь меня опустить.

С тех пор он не произнёс ни слова.

Хоть Чубакка прекрасно понимал, что сейчас их задача – отойти подальше от шахты, ему совсем не хотелось продвигаться дальше во внутренние уровни разрушителя. Длинные коридоры, пустые переходы, за углами которых можно было встретить лишь дроидов, пустота, которая совсем не казалась пустой – кто вообще всё это придумал, и кто это всё здесь бросил? Они умерли? А если и так, то где же трупы? Кое-какое оборудование ещё работало. Иногда они проходили ряды мерцающих огней, навигационные и атмосферные системы, которые продолжали работать и работать без всяких операторов.

В одном из коридоров они наткнулись на белый шлем, валявшийся подобно разбитому черепу. Другой шлем висел сверху на цепи, весь запачканный засохшей кровью. Хан пнул первый ногой, и Чуви уловил запах чего-то гнилостного и сладкого внутри: пластальной загубник аккуратно вырвали, чтобы обнажить нижнюю челюсть. Шлем казался предметом с раскопок древней цивилизации, принадлежащим людоедскому культу. Кому могла понадобиться такая штука?

Казалось, шли они уже долго, а преодолели лишь малую часть расстояния. А что будет, когда они всё же доберутся до командного мостика? Несмотря на бодрый настрой товарища, Чубакка не мог отделаться от вопроса: неужели этот звёздный разрушитель сможет куда-то полететь?

Они нашли второй бластер. Пока это была единственная стоящая находка, и Чуви был рад получить такую себе, чтобы защищать парнишку.

– Это ещё что такое? – произнёс Хан. – Чуви, подсоби-ка.

Чубакка оглянулся, чтобы убедиться, что мальчик идёт за ними – тот действительно шёл, повесив голову – и побежал к Хану, который указывал на загромоздивший коридор штабель с коробками. Казалось, их задвинули сюда в спешке, пытаясь добраться до чего-то другого. Чуви прочёл надпись на коробке: "Имперская служба биологического оружия".

Он поднял взгляд и увидел, что Хан уже разбирал штабель, чтобы расчистить путь. Одна большая коробка упала сверху, и Чубакка заметил, что оттуда выкатился красный стальной баллон. Ткнувшись в стену с пустым звоном, он отскочил и остановился у ног Хана.

– Что эти умники тут нахимичили? – сказал Хан больше себе, нежели Чубакке.

Вуки всё равно высказался в том ключе, что содержимое коробок никоим образом доверия не внушает.

– У этого слетел запорный клапан, – заметил Хан, осматривая баллон. – Никаких обозначений, просто красный корпус. Больше таких поблизости не завалялось?

– Сюда, – ответил сверху Триг.

Пока Хан говорил, Триг забрался на следующий штабель высотой где в две, а где в три коробки – всего их было двадцать или тридцать. Шустрый малый! Чубакке понадобилось в два раза больше времени, чтобы вскарабкаться на ближайший штабель и снять крышку с одной из коробок.

Внутри было полно баллонов: десятки штук, построенные ровными рядами. Тут было и несколько красных баллонов, но остальные, упакованные с армейской точностью, были выкрашены в непроглядный чёрный цвет. Чубакка взял один из таких – внутри что-то плескалось.

Он поднял баллон, чтобы Хан видел, и сказал на ширивуке: "Этот ещё полон".

– Наверное, там другой состав, – предположил Хан. – Другая горючесть или ещё что-нибудь... кто знает.

Баллон выскользнул из рук Чубакки и ударился о другие в коробке.

– Эй, поосторожнее там!

Чуви положил чёрный баллон обратно в коробку, отметив, что встроенный манометр показывает максимальное давление. Интересно, эти баллоны тоже потекут, как красные? Что случится, если их содержимое окажется в воздухе разрушителя?

Он не сказал Хану, почему выронил баллон. Плеск внутри был цикличным, будто что-то жило там своей жизнью. Будто оно билось в чёрных баллонах и стекало по внутренним стенкам, пытаясь выбраться наружу. Что-то живое.

– И кому только в голову взбрело забраться на это корыто?

В голосе Хана чувствовалось отвращение. Он и не ждал ответа. Кореллиец уже забрался на импровизированную баррикаду из коробок и последовал за Чубаккой и Тригом вниз по противоположной стороне. Чубакка, из всех троих обладавший самым острым слухом, готов был поклясться, что слышал шипение.

Хан остановился, как вкопанный.

– Это что?

Чуви остановился и склонил голову, а потом посмотрел наверх и всё понял. Он услышал что-то впереди и только потом понял, что – нарастающий крик. Звук сопровождался грохотом, будто огромная многоножка топала по дюрастальным потолочным панелям.

Хан ткнул пальцем в направлении, куда они шли.

– Оно идёт оттуда.

Чубакка увидел, что мальчик раскрыл рот от страха. Свет заморгал. Вуки услышал скрип и треск металла, не выдержавшего вес приближающейся к ним неизвестной сущности.