— Остановить их нужно, — вставил Йода. — Слышишь ты? От этого зависит все.

— Люк, — продолжал увещевать старый Бен, — ты — последний джедай. Ты — наша единственная надежда. Наберись терпения.

— И пожертвовать Хэном и Лейей? — не веря своим ушам воскликнул юноша.

— Если ты ценишь то, за что они сражаются, — Иода сделал долгую паузу, -.. . да!

Люка стоял, раздираемый чувствами. Он не был уверен, что сможет примирить совет этих двух великих учителей с собственными чувствами. Его друзьям грозит громадная опасность и, конечно же, он должен спасти их. Но его наставники считают, что он не готов, что он будет уязвим перед могучим Вейдером и Императором, что он может повредить и своим друзьям, и себе самому — и возможно, потерять все, встав на путь зла.

Но разве испугают его какие-то абстракции, когда в беде реальные, из плоти и крови, Хэн и Лейя? Когда они страдают? Разве может он позволить себе бояться каких-то будущих опасностей, когда его друзьям уже сейчас угрожает смерть?

Для него больше не было вопросов, как нужно поступить.

На болотистой планете наступало утро, полночи ушло на погрузку, и теперь в густых еще сумерках Р2Д2 занял свое место в отсеке позади кабины Люка.

На грузовом контейнере стоял Иода, глядя, как Люк, один за другим, укладывает в трюм корабля последние свертки. Неярко светились прожекторы «крестокрыла».

— Люк, я не смогу защитить тебя, — раздался голос Бена Кеноби, когда его фигура обрела плотность перед юношей. — Если ты встретишься с Вейдером, то будешь биться с ним в одиночку. Я вмешаться не смогу.

— Понятно, — спокойно ответил Люк. Потом он повернулся к дроиду и сказал: — Р2, запускай конвертеры.

Р2Д2, который уже отсоединил энергокабели корабля, счастливо свистнул, радуясь, что покидает унылый болотный мир, где астродроиду совсем не место.

— Люк, используй Силу только для знаний, а не в качестве оружия, — напутствовал юношу советом Бен. — Не поддавайся ни ненависти, ни гневу. Они ведут на темную сторону.

Люк, слушавший в пол-уха, кивнул. Его всецело занимало предстоящее долгое путешествие и трудности стоящих перед ним задач. Он должен спасти своих друзей, чьи жизни оказались в опасности из-за него. Он забрался по лесенке в кабину, потом посмотрел на своего маленького учителя.

— Силен Вейдер, — предостерег Йода. — Туманна твоя судьба. Запомни, чему я учил тебя. Замечай все, все! Это тебя может спасти.

— Хорошо, учитель, — заверил наставника Люк. — Обязательно. И я непременно вернусь и закончу начатое. Даю вам слово!

Р2Д2 закрыл колпак кабины, Люк запустил двигатели. Иода и Оби-Ван Кеноби смотрели, как под нарастающий свист двигателя «крестокрыл» начинает взлет.

— Говорил тебе я, говорил, — с тяжелым сердцем промолвил Йода, когда изящный легкий корабль устремился к затянутым дымкой небесам. — Безрассуден он. Теперь дела, пойдут хуже.

— Этот мальчик — наша последняя надежда, — сказал Бен Кеноби, голос его был печален.

— Нет, — поправил Кеноби его старый учитель. Его большие глаза блеснули. — Есть еще одна. Йода поднял голову к темнеющему небу.

Чубакка не был уверен, что именно скажет его самый близкий друг, когда узнает, что вуки удрал без спроса. Собственно, он мог вообще ничего не сказать. А мог до вечера пилить вуки по этому поводу. Чубакка ни разу не смог угадать, как поступит кореллианин. Временами Чуй подозревал, что сам Хэн тоже не может.

Как бы то ни было, вуки самовольно отправился на охоту. Он давно никого не выслеживал, и сначала было довольно забавно бродить по пустым коридорам с блестящими белыми стенами и пугать случайных прохожих. Но в коридорах пахло кондиционированным пресным воздухом, от которого чесалось в носу и хотелось чихать, а на открытых площадках сильный ветер уносил запахи прочь, в пушистые, похожие на волокна облака. Вуки решил, что ему здесь не нравится.

Он немного погулял по внешним переходам, заглянул, перегнувшись через перила туда, где поверхность планеты терялась в оранжевой дымке. Боязнью высоты он не страдал, но внизу все равно ничего не было видно. Кроме того, прохожих здесь было больше, и они совсем неоднозначно реагировали на покрытого рыжеватобурой шерстью гиганта. Особенно, когда он им улыбался в знак дружбы и мирных намерений.

В конце концов он разыскал вход в помещение, из которого слышался характерный металлический лязг, незнакомое хрюканье и сопение. Пахло раскаленным металлом. Чубакка аккуратно подцепил длинными когтями дверь, потянул. В стене что-то хрустнуло, дверная панель отошла. Чуй понюхал хлынувший в щель воздух.

Распугав покрытых белой щетиной коротышек, вуки протиснулся в дверь. Коротышки сбились в углу, перехрюкивались, наблюдая, как вуки роется в грудах металлического хлама. Самых отважных Чубакка отгонял грозным рыком.

Им отвели большую круглую комнату, почти целый зал, на последнем этаже самой высокой башни. Лейю это смутило, и принцесса выпросила у Ландо огромную ширму. Калриссиан сначала изумился, потом почему-то развеселился, но ширму принес. А после выяснилось, что спальни раздельные, просто расположены этажом ниже.

Теплый ветер продувал комнату насквозь, играя легкими занавесками. Было жарко. Хэн высунулся из окна, насколько позволяла ему осторожность, засмотревшись на паутину подвесных улиц внизу. Он успел забыть, как здесь спокойно. Он не был уверен, что через пару секунд еще будет завидовать Ландо, а через пару лет не умрет со скуки, но в умиротворении Облачного города была своя прелесть.

За его спиной открылась и закрылась дверь. Хэн оглянулся. И с большим трудом заставил себя сохранить на лице невозмутимое выражение. Челюсть сама собой просилась вниз — повисеть немного. На пороге стояла… стояло… На ней было что-то такое прозрачное, невообразимо легкое, кажется, даже розовое. Темные волосы распущены, и лицо по контрасту с ними кажется белым, как чистый снег, и.. .

— На что это ты уставился? — поинтересовалось нежное создание знакомым сварливым голосом.

—  — Кто уставился? — возразил он, не отводя глаз.

— У тебя глупый вид, — сообщило видение.

— А у тебя — обалденный…

Белоснежные щеки стали подозрительно быстро наливаться розовым цветом. На это тоже было очень приятно смотреть.

— Ц-ЗПО еще не вернулся, не знаешь? Хэн оторвался от созерцания ее груди.

— Да. То есть нет. Не знаю. Кажется, за ним пошел Чуй. Надеюсь, он будет долго его искать.

Лейя поспешно отвернулась. Вид сзади, особенно то, что удалось разглядеть сквозь прозрачную-ткань, был восхитительный. Хэн сел на кушетку и вытер взмокшие ладони о ее обивку.

— Что с кораблем? — спросила принцесса.

— Скоро будет готов… пару-тройку вещей доделать, и все будет в порядке… Иди сюда.

— Чем раньше, тем лучше.

Хэн восторженно закивал. Лейя прикусила губу.

— Иди сюда. — повторил Хэн. — Я хочу все детально исследовать.

Принцесса подозрительно покосилась через плечо, обдумала предложение и уселась'; в самый дальний угол кушетки — на краешек.

— Надеюсь, Люку удалось добраться до нашею флота, — вздохнула она.

Лучше бы принесла пару упаковок льда и вывалила ему на голову. Хэн поежился. Девочке опять вздумалось поиграть в недотрогу. Что ж, это ее игра и ее правила, но она выбрала в партнеры именно его, а он в правилах этой игры не разбирался. И не собирался. Но даже не думал протестовать.

— С ним все в порядке, — сказал Хэн. — Сидит сейчас и думает: чем же это мы с тобой заняты?

Ему удалось подобраться поближе и даже положить руку в опасной близости от ее плеча. Лейя не сопротивлялась.

— Расслабься, — попросил Хэн, наклоняясь к ней для поцелуя.

Вновь хлопнула дверь. Принцесса одним гигантским прыжком оказалась у окна и теперь равнодушно смотрела на город. Хэн развернулся ко входу. Если Чубакка и почувствовал себя в чем-то виноватым, то удачно скрыл. Вуки вывалил на низкий столик ворох странно знакомых деталей золотистого цвета, укоризненно посмотрел на засмущавшуюся парочку и прорычал витиеватую фразу.