Появление бывших узников не очень обрадовало Ратко. Опытный разведчик внимательно выслушал рассказ об их организованном бегстве из концлагеря. Эта история показалась ему не слишком убедительной. Особенно настораживали слова Исаака о том, как это было сделано. Их рассказ он никак не мог проверить, но надо было что-то предпринять. С чего начать? Забор, окружающий лагерь, был высокий, перелезть через него трудно. Как они сумели сделать это? А главное — почему за ними не было погони?

Когда бывшие узники немного пришли в себя, Ратко предложил командиру бригады Душану распределить их по отрядам. Все беглецы просились в один отряд, убедительно объясняли, почему они этого хотят, однако командир не соглашался сделать так, как они просили. Но старик Исаак уговорил их не противиться решению командира, потому что командир-де лучше знает, что делать. Они успокоились и согласились со стариком, которого, как видно, ценили и уважали.

— Командир разрешит нам встречаться и разговаривать. Отряды, как я слышал, расположены недалеко один от другого. И мы сможем переписываться, — проговорил в заключение старый еврей, чтобы окончательно убедить своих товарищей.

Исаак понравился командиру бригады Душану своим спокойствием, рассудительностью, Учитывая возраст старика, Душан оставил его при штабе. А Самуила, Якова, Соломона и Берта направили в другие отряды.

Ратко решил все-таки присмотреться к старику, поближе сойтись с ним. Исаак неохотно отвечал на вопросы о своем прошлом, недоумевая по поводу того, что кому-то хочется об этом знать.

Шло время. Исаак, работая на кухне, старался завоевать расположение командира бригады Душана.

Он делал это постепенно, боясь показаться назойливым. Когда в штабе не было срочных дел, Исаак заходил побеседовать с командиром о разных мелочах. Как-то Душан спросил Исаака, получает ли он вести от товарищей, с которыми бежал из концлагеря.

— Да, мы переписываемся, — охотно ответил старик.

Ратко тоже слышал о переписке, слишком частой, почти ежедневной. И это вызывало у него подозрение. О чем они так много пишут? Не такие уж они близкие люди, чтобы так часто писать друг другу.

Исаак был осторожен. Прочитав письмо, он сразу его сжигал, а потом что-то записывал в маленькой тетради. Повар Мирко, неграмотный, но наблюдательный парень, как-то спросил его:

— И что это ты, старик, все записываешь?

— Я веду дневник, чтобы не забыть тяжелых, но таких дорогих для меня дней борьбы за новую жизнь. Потом это будет неоценимо.

— Может быть... Господи, а я не умею писать! Если б умел... А впрочем, кто знает, стал бы я писать о нашей скромной пище или нет? Какой истории нужна наша теперешняя бедность? Да и о чем писать? Все одно и то же: варишь еду, драишь котлы да прислушиваешься к перестрелке, когда идет бой. Вот и все, ей-богу. Неужели для тебя это так важно?

— Я уже сказал, — произнес старик неохотно. Ему, видно, казалось недостойным делом говорить о войне и истории с человеком, не видящим дальше своего носа.

Стемнело. Под навесом плясали отблески пламени из печки. Исаак раскрыл тетрадь, стал что-то записывать и размышлять. Мирко возился у котла, в котором булькала похлебка. Вошел Ратко, поздоровался с ними. Карандаш в руке Исаака задрожал.

— Как дела, товарищ Исаак? — спросил Ратко.

— Хорошо, очень хорошо.

— Пишешь товарищам?

— Нет, веду дневник. Записываю все, что мне кажется заслуживающим внимания.

— Интересно было бы посмотреть, — усмехнулся Ратко.

— Пожалуйста, я могу прочитать, — старик нагнулся к яркому пламени, сощурил глаза и начал читать: — «В штабе все по-прежнему. Сегодня мы ели фасолевый суп. Мне написал Самуил. Он в третьем отряде, который расположился в Междуводье...»

— Подробно пишешь, — прервал его чтение Ратко.

Старик поднял голову, его губы растянулись в улыбке.

Ратко быстро встал, пожелал всем спокойной ночи и ушел.

На следующий день командир бригады Душан вел с Исааком такой разговор:

— Приветствую тебя, товарищ Исаак!

— Здравия желаю, товарищ командир.

— Есть ли что нового?

— У меня — ничего!

— А меня мучает одна проблема, — вздохнул командир.

— Какая?

— Лекарства в госпитале кончились. И денег нет, чтобы купить их в городе. Там есть наши люди.

— Денег... — повторил старик.

— Последние израсходовали...

— Я бы помог, но... — заколебался старик.

В глазах командира вспыхнул немой вопрос. Душан подошел к Исааку поближе.

— Есть у меня золото... — сказал Исаак. — Зарыто оно. И далековато.

— В каком месте?

— В городке Ш. За два дня до ареста я спрятал там золотые монеты.

Командир прикинул расстояние и оценил ситуацию.

— За одну ночь ты мог бы пробраться в Ш., — подумав, сказал он.

— Мог бы, — ответил Исаак.

— Хорошо, но слишком велик риск. Для меня жизнь человека куда дороже, чем кувшин с золотом, — сказал командир, и по лицу его пробежала тень.

— Моя жизнь? Кому она нужна?., А без лекарства многие раненые и больные могут умереть. В Ш. я знаю каждый двор и огород, смогу легко спрятаться. Меня только одно беспокоит: я зарыл золотые в своем саду, но теперь этот сад мне не принадлежит. Перед арестом я продал и лавку, и дом, и сад. Откуда я знаю, что там сейчас? Но я все-таки пойду. Только переправьте меня через реку.

Командир внимательно смотрел на старика. Казалось, что только сейчас он по-настоящему оценил его.

— Тебе нужно переодеться, — сказал Душан Исааку.

— Хорошо. Я все сделаю как надо.

Под вечер старика повели к берегу реки. Его сопровождали Бранко и Илия. Неожиданно в стороне лагеря застучал пулемет.

— В это время оттуда часто доносится стрельба, — сказал Бранко и вопросительно посмотрел на Исаака.

— Да, там расстреливают, когда опускаются сумерки.

— И кого расстреливают? — полюбопытствовал Илия.

— Берут подряд...

— А если возникнет паника?

— Из лагеря выходят спокойно. Люди надеются.

— На что?

— На побег. Об этом они постоянно мечтают. Но мечтать — одно, а осуществить мечту — совсем другое.

— А тебе не страшно переправляться туда, через реку?.. Тебя могут поймать.

— Немного страшно, но... Я получил задание, вы же слышали...

— Вот мы и пришли, — проговорил Бранко, подходя к воде.

Исаак неловко шагнул в лодку, за ним последовали Илия и Бранко. Весла погрузились в воду, и лодка плавно тронулась к противоположному берегу.

— Не бойся, старик, все будет хорошо.

— Я и не боюсь.

Через несколько минут лодка тихо ткнулась в противоположный илистый берег.

— Послезавтра в девять вечера будь здесь. Мы приплывем, — сказал на прощание Илия.

— Если не приду, то ждите меня на следующий вечер в то же время, — произнес старик и исчез в густой осоке.

Старик вынырнул из мрака и прижался к стволу вербы. Лодка напоминала лениво подплывающее водяное чудовище. Исаак был удивлен — в лодке сидели командир бригады Душан и разведчик Ратко. С трудом преодолев несколько метров вязкого илистого дна, он забрался в лодку и сразу сказал, что поход его оказался неудачным.

Командир мрачно вздохнул:

— Значит, ты не нашел золота?

— Мне не хватило времени. Все это не так-то просто... Вот немного бумажных денег. Я спрятал их в соседнем доме, — объяснил Исаак, протягивая деньги.

Ратко пощупал их. Совсем новые, не мятые. Не похоже, чтобы они были в обращении, а потом лежали в тайнике. «Хитрит старик», — решил Ратко.

Четыре дня спустя отряды бригады подверглись сильному удару артиллерии и авиации противника. Много бойцов было убито. Погиб Илия, а Бранко был ранен. В госпитале прибавилось раненых.

А старик снова ушел искать золото. Так же, как и в первый раз, через реку его переправили двое бойцов.

Старик выбрался из лодки и пошел по знакомой ему тропинке. Он не заметил, как, прижавшись к стволу тополя, за ним пристально наблюдает Ратко, переправившийся через реку заранее. Разведчик решил проследить за стариком.