— Нет, не все равно. Красуйся на открытке «Мимоза» — и поди узнай, что она куплена год назад, что надписана «там», что Маклоренс не болгарин и, самое важное, что «он» считает нас дураками.
Открытка пошла своим путем, и на следующий день почтальон доставил ее Петкову. Действительно, на улице Сиреневой, в доме № 5 проживал Петр Господинов Петков, или, как его ласково именовали все знакомые, Пеню. Ему было 28 лет, он давно осел в этих местах и последние три года работал шофером такси. В биографии его не было особенных шероховатостей, если не считать того, что, будучи матросом торгового флота, он попался на валютной махинации с контрабандой в придачу, после чего его уволили. Смущала и еще одна особенность — недавно он женился на служащей военно-морского флота, она работала в финансовом отделе одного из подразделений.
Следить за таксистом особенно трудно — целый день он носится по улицам, доставляя десятки людей в разные концы, поди разберись, с кем он встречается, о чем беседует! Но при больших неудобствах для слежки есть и некоторые преимущества — можно, к примеру, в любое время сесть в его машину и затеять нехитрый разговор, изучая собеседника. А если потребуется, не составит особого труда приспособить в незаметном местечке микрофон с передатчиком. Именно этими преимуществами и воспользовались.
Ровно в девять Ковачев собрал две группы для последнего уточнения задач. В конце он обобщил:
— Хотя сегодня и восемнадцатое, но все же пятница, первая возможность для их встречи, так что будем начеку. Номер машины Петкова — ВН 13-30, серая «Волга».
— Вы все же убеждены, что десять тридцать — это именно время встречи, а не что-либо другое? — спросил Петев.
— Да, я убежден, но независимо от этого следует проверить самую вероятную возможность. Если нет других вопросов, то по местам.
...Петев стоял рядом с шофером оперативной машины. Отсюда, где они припарковались среди других машин, отлично просматривался вход в «Метрополь». Почти все обитатели гостиницы были на пляже, наслаждаясь знойным солнцем и тихим морем. Лишь изредка кто-либо входил или выходил. В 10.27 появился Маклоренс — успевший слегка загореть атлет в элегантном светло-синем костюме и пестрой рубашке с раскрытым воротом. Он курил сигарету, а в левой руке держал средних размеров черный чемодан. Стоя неподалеку от входа, он чего-то ждал, как обычно ждут машину, чтобы ехать на аэродром.
Петев немедленно доложил по радиотелефону:
— Докладывает «Второй». Вышел, ждет у гостиницы. В руке черный чемодан.
— Скоро прибудет и другой, — отвечал ему Ковачев.
В 10.31 к «Метрополю» подкатило серое такси ВН 13-30. Не заглушая мотора, шофер быстро вылез из «Волги», взял чемодан и, пока Маклоренс устраивался на заднем сиденье, поставил в багажник. И тотчас же, даже не спросив, куда ехать, направился в город. Вслед на некотором расстоянии двинулась машина Петева. На пересечении одной из аллей он заметил оперативную машину, где рядом с шофером сидел Консулов. Петев слегка ему кивнул и взял трубку радиотелефона.
Даже на широком и сегодня почти безлюдном шоссе на Варну таксист не увеличивал скорость. Видимо, они не спешили. Пришлось Консулову и Петеву обогнать серую «Волгу», так что позади осталась лишь третья оперативная машина — побитый, замызганный «Запорожец» с тремя веселыми беззаботными девицами. Вряд ли кто мог бы заподозрить, что «Запорожец» оснащен мощным двигателем и радиопередатчиком.
Одна из девушек докладывала Ковачеву:
— Едут довольно медленно, не лучше ли и нам их обогнать?
— Нет. «Запорожцу» не положено нестись по шоссе. Но что они там поделывают в салоне, почему молчат?
— Сидят, как прежде, на своих местах.
— Уж не поврежден ли микрофон? Ни звука от них.
— Вовсе нет, товарищ полковник. Вы ведь слышите, должно быть, как играет музыка. Это шофер включил радиоприемник.
Все так же не спеша такси достигло города и вскоре остановилось перед вокзалом. Петков проворно выскочил, открыл багажник и протянул чемодан Маклоренсу, который небрежно сунул ему десять левов. Пешо согнулся подобострастно. Маклоренс приветливо ему махнул, и они расстались, так и не обменявшись ни единым словом.
Минут десять Маклоренс бродил по вокзалу, постоял у расписания поездов и пароходов, полюбовался на рекламные щиты «Балкантуриста», потолкался у буфета, но ничего не купил, а затем внезапно влился в поток прибывших с очередным поездом и оказался опять на стоянке такси. Наконец подошла его очередь. На сей раз «Волга» была оранжевая, из Софии, под номером СА 81-19. Шофером, как быстро установили, оказался Иван Петров Биловарски, из командированных. Он отвез Маклоренса обратно, но не к «Метрополю», а к «Интернационалю», за что получил пять левов. Все повторилось в обратной последовательности. Однако чемодан был не в багажнике, а рядом с Маклоренсом.
Вскоре после того, как австралиец поднялся в свой номер, в кабинет Ковачева прибыли Петев и Консулов. Интересно было наблюдать за их поведением — возбужденный Консулов готов был немедленно делиться своими мыслями, спорить, даже на повышенных тонах. Петев же удрученно молчал, как будто на нем лежала вина за то, что «его Дэвид» ничем себя не выдал и тем самым «надул» его, Петева. Смущен был и Ковачев, хотя старался этого не показать.
— Ладно, ребятки, не вешайте носы! Было бы гораздо хуже, если бы Маклоренс бросил открытку не после, а до радиограммы.
— Увы, — сказал Консулов. — И специальная, надписанная «там» открытка, и загадочное путешествие черного чемодана, и получасовое сидение Маклоренса в холле «Метрополя» в ожидании Петкова — все это вовсе не водевиль, нет! Таксист заранее знал, куда ехать. Все было обговорено заранее. А мы хоть и наблюдали за ними и извне, и, как говорится, «изнутри» спектакля, не можем ответить сейчас на самые элементарные вопросы.
— Да, события протекали вроде бы совсем гладко, — отвечал спокойно Ковачев. — Но только на первый взгляд. Хотелось бы проанализировать отклонения от привычной картины вызова иностранцем такси на предмет поездки в город. Может, поговорим на эту тему, а? Авось что и придумаем.
— Прежде всего настораживает способ вызова, — заговорил с пересохшим горлом Петев. — Иностранцы обращаются обычно к администратору или ловят свободное такси...
— Не возбраняется вызывать и почтовой открыткой, — перебил его Ковачев. — А еще что?
— Бросается в глаза ошибка в дате, — зачастил Консулов. — Не верю, что это описка. Видимо, читать следует так: «18 июля, в пятницу, а если не сможешь, то 19-го, в субботу».
— Об этом мы говорили несколько раньше. Что еще?
— Поскольку они не обменялись ни словом, — сказал Петев, — для таксиста открытка означала: приезжай и отвези гостя на вокзал!
— Какого такого гостя? — спросил Консулов.
— Как это какого? С черным чемоданом в руке.
Ковачев пожал плечами.
— Ага, значит, черный чемодан играл роль опознавательного знака. Допустим. А почему именно Пешо должен был везти Маклоренса, а не любой другой шофер? И почему именно на вокзал? Давайте думать и над этим. Разыгрывать среди бела дня спектакль с поездкой в город и обратно, ради чего? — почти шепотом закончил Ковачев.
А пока они пытались раскрыть загадку этой вроде бы бессмысленной встречи, все разрешилось само собою. Сделав еще несколько посадок, таксист Петков вывесил на переднем стекле табличку «В гараж» и заглянул ненадолго к себе домой. Там он оставил черный чемодан, абсолютно похожий на чемодан Маклоренса, только намного тяжелее, после чего приехал в гараж и передал машину сменщику.
Все это Ковачев узнал уже под вечер, когда бригада слежения за Петковым вручила свой рапорт.
III. КАТАСТРОФА
Ковачев был из тех людей, что каждую ночь по нескольку раз видят сны. Сколько он помнил, видения его были всегда остросюжетны. Более того, почти каждую ночь, точнее около часу пополуночи, снился ему какой-нибудь кошмар. Или он ведет автомобиль, а шоссе начинает круто уходить вниз, настолько круто, что уже не затормозишь, и за мгновение до того, как рухнуть в пропасть, он просыпался. Или он в каком-то огромном, почти незнакомом городе, похожем на Париж, или в новом районе его любимой Москвы заблудился, пытаясь найти дорогу к аэродрому, и самолет улетает без него. Или ему предстоит выпускной экзамен, а он ничего не знает, абсолютно не готов, и лишь за долю секунды перед пробуждением от пережитого страха он с облегчением осознает, что давно уже получил высшее образование...