Уступать Напарнику свою возможную, хоть и иллюзорную пока победу Большое Эхо не хотел. «Да чтоб тебя пожрала Тьма!» — сердился он, поглядывая в сторону соперника.

— Но они описали инопланетянку довольно точно: очень высоко поднятый плечевой пояс, выраженная шея… Я считаю, что нужно идти.

— А я считаю, что если мы пойдем, то окажемся в крайне глупом положении. Они собираются ее уничтожить — прекрасно, мы сами хотим того же; но как мы сможем говорить от имени закона, если позволим убить двуногое у себя на глазах или — еще того чище — уничтожим его сами? Как-никак убийство двуногих карается смертью…

— Изгнанием, — поправил его молодой сотрудник.

— Назовем вещи своими именами: сколько может прожить выселенный в Звериную равнину? От силы несколько часов, если очень повезет…

— И все же я бы пошел. Хотя бы как неофициальное лицо, изобразил «недоумение по поводу…» Напарник.

— Иди куда хочешь, — рыкнул Большое Эхо и на всякий случай пнул в бок подвернувшуюся Шеди. — Кстати, а что сообщил Поджарый? Отдай мне наконец приемник: кто из нас руководитель операции?

— Он обнаружил уже три трупа. Точнее, если считать мертвого зубана — четыре. Горожанин и Простой в одном месте и еще один Простой возле посадочной площадки. Вторая группа уже высаживается.

— Причина смерти?

— Горожанин, можно сказать, загрызен дважды: над ним поработали и Простой, и зубан: шея перекушена, брюхо разворочено. С Простыми дела обстоят сложнее: они буквально растерзаны на куски, скорее всего, своими же собратьями. Я правильно говорю? — спросил в микрофон Напарник. Ничего кроме гудения и неразборчивого шума подставивший ухо Большое Эхо не уловил, но Напарник уверенно добавил, что Поджарый информацию подтверждает.

«Только бы Рипли успела сбежать, — подумала между тем Шеди, настраиваясь на передачу предупредительного сигнала. — Скейлси! Вы в опасности! Спасайтесь! Скейлси! Опасность! Опасность!..»

— Счастливо оставаться! — крутнул хвостом Напарник, устремляясь вслед за повернувшими за угол горожанами.

Дверь Храма не поддавалась, и вскоре в ход пошли ломики. Правда, не у одного Жатого в этот момент мелькнула мысль: «Что же мы творим… Это не простится!»

— Одну минутку! — незнакомый гибкий и сильный мужчина растолкал нескольких топтавшихся сзади. — Вы так только поломаете дверь, но можете и не войти. Заперто изнутри?

— Да, — ответил кто-то.

— Пропустите меня. Я знаю, что делать.

Напарник оттолкнул Пятно и пробрался к двери, в его лапах возник небольшой металлический прибор с блестящим язычком пламени; язычок вошел в щель, и через считанные секунды дверь распахнулась.

— Вот это да! — восхищенно произнес Пятно.

— Вперед, друзья… Ведь оборотень там?

— Да! Я сам его видел! Четвертая комнатка… — поспешил вставить Жатый. После того как бегство не полу-чилось, он был готов выслуживаться, чтобы соседи забыли о его минутной слабости.

— Пошли! — влетел в зал Пятно.

Светильники тихо чадили — масло в них подходило к концу, и кое-где огоньки потеряли симметричность.

— Здесь, — прошептал Жатый, останавливаясь перед занавеской. Охвативший его трепет подействовал на него едва ли не сильней, чем страх. Жутко увидеть оборотня, но — вломиться в Храм… Как знать, какое проклятие падет после этого на его несчастную голову?

— В четвертой, говоришь? — переспросил Напарник.

— Да… Только… раз они закрыли входную дверь, оборотень мог спрятаться… — Жатый поник и искал способа убраться из-под чужих взглядов. И дернуло же его первым прийти сюда! Ведь получается, что теперь он главный виновник этого кощунственного вторжения…

— Хорошо. — Напарник остановил его жестом. — Теперь делаем так: в зале спрятаться, как вы видели, невозможно. Остаются комнаты. Забудьте о колдовстве — я знаю об этом существе немножко больше вашего, во всяком случае, здесь оно не причинит вам никакого вреда. Мы сейчас разойдемся по всему коридору, так, чтобы крайние выходы были отрезаны, и будем заглядывать во все комнаты по очереди. Вопросы есть?

— Есть, — Пятно зло посмотрел на новоявленного командира: ему вовсе не хотелось уступать ему эту так удачно захваченную роль. — А кто ты вообще такой, чтобы здесь командовать?

— Я — единственный среди вас профессионал, — уклончиво ответил Напарник. — Еще вопросы будут?

Желающих спрашивать, вопреки его ожиданию, не нашлось.

— Тогда действуйте.

— Все слышали? — подключился к командованию и Пятно. Расходимся по коридору — и вперед.

Напарник посмотрел на него не без оттенка презрения, если не идущего свысока сочувствия, но промолчал. Что ж, если этому чудаку так хочется покомандовать и вообразить себя важной персоной — пожалуйста, лишь бы не мешал…

Первые результаты прочесывания не заставили себя долго ждать. По очереди горожане-охотники входили в комнаты и выходили оттуда с разочарованным видом: нигде не находилось и следа пребывания странных и неуместных в Храме гостей.

— Довольно, — сказал наконец Напарник, когда и последняя комната оказалась пустой. — Вы все хорошо смотрели?

— Я перерыл все тряпье…

— Я не слепой, чтобы не заметить двуногое в комнатушке из четырех голых стен… — загалдели охотники-любители. Профессионал снисходительно выслушал всех до конца и солидно изрек:

— По-моему, у вашего друга было обычное видение…

«Почему он мне помогает? — думала Рипли, спеша за священником по извилистому коридору. — Почему он поверил мне, чужой, после того, как я призналась в том, что убивала его сородичей? Почему Скейлси так любит меня, что готова сделать невозможное по одному моему слову? И главное — как я смогу вернуть им этот все время растущий долг?»

— А они точно не найдут дверь? — весело болтала со священником Скейлси.

— Не бойся. Она хорошо замаскирована… Наш Храм был построен еще в древние смутные времена. Тогда многим приходилось спасаться бегством — и ни разу ни один из моих собратьев, работавших в этом Храме, не отказал нуждающемуся в помощи… Хоть — как знать, шло ли это на пользу спасенным: ведь выжить — это далеко не все… Конечно, многие после этого меняли свое отношение к миру, но вправе ли я упрекать тех, кто не смог этого сделать? Нельзя прийти извне и сказать кому-то: «Будь добрым», или: «Будь умным». И ум, и умение жить добром дается свыше…