Сначала она ничего не поняла. Ченнинг лежал па красивом персидском ковре, которым так гордился его отец. Это было уникальное, огромное и сложное произведение XX века, плод трехлетней работы целой семьи бедуинов, которое один тегеранский коллекционер уступил ему и который везли до Калифорнии, словно картину старого мастера. На Ченнинге были жокейские сапоги. Сначала Келли показалось, что он пьян, но в следующую минуту она увидела Джо с револьвером в руке. Это было одно мгновение словно вспышка молнии. Джо через секунду исчез. Потом раздался раскат грома, и когда она приблизилась к брату, то увидела, что он мертв. Сколько раз потом эта картина всплывала в ее памяти. Она все рассказала судьям, адвокату своего отца... Ченнинг, Джо, револьвер — все это, словно ужасная фотография, навсегда отпечаталась в ее сознании. И даже теперь, когда она с яхты глядела на спокойную водную гладь, отражавшую яркие краски заката она снова видела будто забрызганные кровью лица самых близких людей. Набегающая рябь искажала их, риала на части.

— Дорогая, ты уверена в том, что тебе хочется сейчас домой? — окликнул ее с кормы Питер.

Она была уверена.

Кельне рал Коулз — этот остров на краю ее мира — потерял свою притягательность. Даже омывающий его океан не манил к себе. Свадебное путешествие доставляло удовольствие только Питеру. Она улыбнулась парню. Улыбнулась нежной и несчастной улыбкой. Питер не стал настаивать.

Денни не видел, как его старшая сестра плачет. Он застал ее за столом, в компании обоих родителей, и, нежно расцеловав в обе щеки, под суровым взглядом Рубена, который не выносил, когда его сын поздно возвращался, тихо проскользнул в свою комнату.

Денни готовился к подвигу, и совершить его намечалось завтра. Идея захватила его целиком и отнимала много времени, чтобы быть пунктуальным, но сказать об этом, естественно, он не мог. Проведя беспокойную ночь да еще день в школе, который казался ему нескончаемым, Денни встретился в намеченном месте с Тэдом. Его самый близкий друг просматривал пляж в свой бинокль.

— Чего ты там видишь? — спросил он Тэда.

— Лейкен! Там Лейкен! И у нее новая Майка, — прокомментировал Тэд почти шепотом. — Ага, там еще Спенсер, Роулдэйл, Гютуа, Элен, Джени.

— А Джейд?

— Нет, пока не вижу. Она, наверно, на тренировке. Но наверняка подойдет.

Плохо, что Джейд не было, и Денни сквозь зубы выругался. С вершины холма, на котором стояли друзья, совсем близко над ними плыли облака, а далеко-далеко на горизонте ласковая голубизна Тихого океана сливалась с синевой неба.

— Ветер с юго-востока, Денни. Он не слишком сильный, но и не очень слабый. Идеально! Ты готов?

Денни кивнул, Он был готов, но оттягивая время. И дело было не в отсутствии храбрости ему не хватало Джейд. Он еще раз попробовал расцвеченные золотом — как у архангела крылья. Это громадное приспособление должно было принести ему славу соперника Икара.

— Дай-ка мне бинокль, — попросил он Тэда. Через окуляры пляж, который простирался в виде буквы Y и который они, совершенно случайно, окрестили «Бермудским треугольником», казался совсем рядом. Он видел толпу людей и группу сверстников, в ожидании смотревших в их сторону, но Джейд среди них не было. Одна деталь, однако, привлекла ого внимание. Среди отдыхающих он увидел киносъемочную группу, и это открытие подтолкнуло его к действию. По крайней мере спектакль не будет потерян для истории. Не говоря ни слова, он решительно протянул Тэду очки, надел на себя крылья дельтаплана и, отступив на несколько шагов, разбежался и бросился в пустоту.

А Джейд в это время находилась дома. Она нервно ходила из одной комнаты в другую, присаживаясь то на один стул, то на другой. Отец так и не появился дома после вчерашней сцены. Она не забыла о том, что обещала Денни быть на пляже, но ей хотелось сейчас поддержать мать. Мариса, привыкшая понимать дочь, без слов пришла к ней на помощь.

— Мне кажется, ты собиралась на пляж?

— Да, мама. Хотела посмотреть, как Денни будет заниматься акробатикой, но мои планы изменились.

— Изменились? Почему?

— Я лучше побуду с тобой.

Мариса улыбнулась.

— Спасибо тебе, моя девочка, но лучше будет, если ты пойдешь к друзьям. Зачем слоняться здесь как неприкаянная.

— Нет, мама.

— Не спорь. Ты хорошая дочь, но в жизни только раз бывает семнадцать лет. Иди-иди и скажи Денни, чтобы он не делал глупостей.

У двери Джейд обернулась, чтобы послать поцелуй матери:

— Мама, я знаю, что папа вернется. Не беспокойся.

— Да, дочка. Возвращайся не очень поздно.

Когда Джейд прибежала на пляж, «архангел» уже спустился с неба. Его лицо, чуть бледнее обычного, светилось от радости. Он стоял в окружении взволнованных ребят и кинематографистов.

— Я вообще-то не профессионал, — смущенно объяснял Денни какой-то женщине, по внешнему виду — режиссеру, — делаю это первый раз. Мне просто повезло.

Джейд мгновенно оценила ситуацию. Значит, Денни приглашают сниматься? Находившийся всего в нескольких милях от Санта-Барбары Голливуд — это несбыточная мечта, всего-навсего мираж — мог вот так, вдруг, стать реальностью. И эти люди, на счастье, оказавшиеся здесь и посмотревшие на молодого аса безмоторных полетов, вскоре вернутся туда. Нет, упускать такой случай было нельзя.

— Ну, Денни, ты же действительно был великолепен. Прими их предложение, — вмешалась она в разговор.

Женщина-режиссер благодарно улыбнулась Джейд.

— Соглашайтесь, молодой человек.

Против очарования этих двух дам Денни устоять не мог. Не в силах под взглядом Джейд указываться от предложения, он согласился. Сделка совершилась. Он поедет в Голливуд.

Телефоны в кабинете Кепфелла разрывались от напряжения. Ченнинг-старший, держа трубку у самого уха, молча делал торопливые заметки в блокноте. Перед его письменным столом стояла Роза, терпеливо ожидая, когда патрон обратит на нее внимание. Было слышно лишь шуршание листвы о застекленную перегородку, выходившую в сад.

— Если давление поднимется, вы знаете что делать, — Ченнинг резко прервал молчание, — Особенно не мешкайте, если придется подвинуть платформу. Мелитан уже выехал. Следуйте в точности его указаниям, после того как он примет решение, и сразу же позвоните мне, чтобы держать меня в курсе. — Потом, переходя на внутренний телефон, он продолжал: — На скважине № 27 проблемы. Мелитан действительно выехал? Хорошо! Дайте также знать Лискомбу и Черненсу, для того, чтобы они как, можно быстрее присоединились. Джон тоже выехал, спасибо.

Наконец Роза попала в ноле его зрения.

— У меня проблемы, Роза.

— У меня тоже, господин.

— Слушаю вас.

— У меня был разговор с Сантаной

— Ну, и что же?

— Она сказала мне одну невероятную вещь. Я до сих пор не могу ее постичь.

— Да?

Это «да», конечно, было лишним. Кепфелл отлично знал, что ему скажет сейчас его верная Роза. Просто оттягивал время, чтобы подумать над собственным ответом. Промолчать или солгать он не мог — это в любой момент могло повернуться против него. Просто отрицать — тоже бессмысленно, и он решил сказать всю правду. Но первой заговорила Роза.

— Господин Кепфелл, Сантана мне призналась, что была беременной, что она ездила в клинику в Акапулько, которую вы ей порекомендовали, и что у нее был мальчик, которого она никогда не видела. Ребенок вашего сына, которого вы намеренно скрыли.

— Все это совершенно верно, — подтвердил Кепфелл. — Я прошу вас, садитесь. Не считайте меня своим врагом. Я думал, что поступаю хорошо. Возможно, я ошибся. Когда ко мне пришел мой сын Ченнинг и сказал, что он будет отцом, ему было всего восемнадцать лет, а я уже видел его президентом США. Он сказал, что они с Саитаиой любят друг друга, что она беременная и они хотят пожениться. Он намеревался бросить учебу и пойти работать. Таким образом, я уже видел, как рушатся все мои мечты. Кроме того, они оба были такими молодыми. Я предложил им расстаться с ребенком, и хотя это было не совсем законно, я знал, что у ребенка были все шансы стать счастливым, поскольку его усыновила бы богатая чета. Когда Ченнинг умер, Сантана согласилась расстаться со своим сыном.